Роберт Сильверберг - Хроника Маджипуры. Валентайн Понтифик

• Название: Хроника Маджипуры. Валентайн Понтифик
• Автор: Роберт Сильверберг
• Издательство: Эя
• Жанр: Фэнтези
• Год: 1993
• ISBN: 5-86892-099-6

Роман «Валентайн Понтифик» продолжает повествование о жизни лорда Валентайна, обретшего вновь трон и память. Но на него обрушились еще более тяжкие испытания. Некогда мирная процветающая планета Маджипура, Властелином которой он является, ввергнута в хаос, ей грозит голод. Как Маджипура вновь обрела покой и мир, чем закончились все испытания Валентайна, вы узнаете, прочитав роман.

---

— Что ж, возможно, мое выживание будет более вероятным, если я придержу треть платы до конца поездки.

— Да, от рыцаря Венценосца стоило ожидать надменности. Мы почему-то слишком доверяем друг другу. Вряд ли совместное путешествие доставит нам удовольствие.

— Я не имел в виду ничего непочтительного, — заметил Деккерет.

— Зато вы хотите оставить меня, на милость вашей семьи, если вы погибнете, а сами смотрите на меня, как на обычного головореза, или, в лучшем случае, как на разбойника, и прямо ощущаете потребность расплачиваться так, чтобы у меня возникло как можно меньше соблазнов вас прикончить! — выпалил со злобой Баржазид.— К тому же, пусть ваша надменность и зависит от возраста, юный рыцарь, даже скандары, охотники на морских драконов, по-моему, гораздо вежливее. А ведь я вовсе не стремлюсь наниматься к вам на службу и не собираюсь унижаться помогая вам, и…

— Подождите.

— У меня есть еще дела.

— Пятнадцать роалов сейчас, — предложил Деккерет,— и пятнадцать, когда выступим.

— Вы действительно думаете, что я убью вас в пустыне?

— Я излишне подозрителен только потому, что не хочу показаться слишком наивным,— усмехнулся Деккерет, — разумеется, все сказанное мною нетактично. Приношу свои извинения и прошу вас поступить ко мне на службу.

Баржазид молчал.

Деккерет вытащил из кошелька три пятироаловые монеты. Две были старой чеканки с портретами Понтифика Принкипина и Властителя Конфалума. На третьей, блестящей и новенькой, были выгравированы профили Конфалума, теперь уже Понтифика, и нового Венценосца Властителя Престимиона на обратной стороне. Деккерет протянул деньги Баржазиду. Тот выбрал блестящую монету и с огромным любопытством осмотрел ее.

— Таких я еще не видел,— произнес он.— Звать племянника, чтобы он определил, настоящая она или нет?

Это было слишком.

— Вы считаете меня заезжим фальшивомонетчиком!— взревел Деккерет, вскакивая на ноги и нависая над тщедушным человечком. Ярость клокотала в нем, он шагнул вперед и замахнулся.

И только тут до него дошло, что лицо Баржазида осталось совершенно спокойным и бесстрастным. Он улыбнулся и взял две оставшиеся монеты из трясущейся от гнева руки Деккерета.

— Выходит, вам тоже не по нутру беспочвенные обвинения, юный рыцарь?— засмеялся Баржазид.— Итак, договорились. Вы больше не ждете, что я убью вас за Кавагским Проходом, а я не буду отправлять ваши деньги на проверку.

Деккерет устало кивнул.

— Но как бы там ни было, путешествие действительно рискованное,— продолжал Баржазид,— и уповать на безопасное возвращение не стоит.

— Пусть так. Когда выезжаем?

— На закате Пятого дня. Из города выйдем через Врата Пинитева. Вы знаете, где это?

— Найду,— кивнул Деккерет.— Значит, Пятый день, на закате.— И он протянул коротышке руку.

Пятый день наступал через три дня. Деккерет не жалел о задержке — она дарила ему четыре ночи с Колатор Ласгией, вернее, так он думал, но вышло по-иному. В представительстве, куда зашел Деккерет после разговора с Баржазидом, не оказалось ни ее, ни записки, и долго еще он, расстроенный, бродил по городу после прихода ночи. В конце концов вернулся к себе, перекусил пресной и абсолютно безвкусной едой в гостинице, все еще надеясь, что Колатор Ласгия вдруг чудом возникнет в дверях и унесет его отсюда. Но она не появилась. Спал неспокойно и тяжело, сознание преследовали воспоминания о ее гладкой коже, небольших твердых грудях, жадных чувствительных губах. На рассвете пришел сон, неясный и непонятный, в котором она, Баржазид и какие-то хьерты с урунами исполняли сложный танец в непокрытых крышей, занесенных песком каменных развалинах, а затем он погрузился в здоровый сон и проспал до полудня, до Дня Моря, когда весь город уже укрылся от палящего зноя.

Позднее, в более прохладные часы, он вновь прогулялся до представительства и, снова не найдя ее, скоротал вечер так же бесцельно, как и предыдущий. Ложась спать, он возбужденно просил Властительницу Острова Снов послать ему образ Колатор Ласгии. Но Властительница далека от подобных вещей, и в эту ночь он получил только обычный успокаивающий и ободряющий сон — возможно, дар благословенной Властительницы, а возможно, и нет, — в котором он пребывал под соломенной крышей хижины на берегу Великого Моря под Тил-омоном и откусывал маленькие кусочки от сладкого багряного фрукта, а брызжущая струя сока окрашивала его щеки.

А когда проснулся, то нашел поджидавшего за дверью хьерта из службы представительства, пригласившего его навестить Колатор Ласгию.

Вечером они пообедали вместе и снова отправились к ней на виллу, где провели ночь любви, накинувшись друг на друга, словно не виделись несколько месяцев.

Деккерет пока не спрашивал, почему она не встречалась с ним две минувшие ночи, но когда энергичные и свежие, несмотря на бессонную ночь, они завтракали, запивая блюда золотистым вином и сидя на мягкой шкуре гихорна, она сказала:

— Как бы я хотела быть с тобой всю неделю, но по крайней мере хоть последнюю ночь мы смогли провести вместе. Теперь ты отправишься в Пустыню Украденных Снов с моими поцелуями на губах. Заставила я тебя забыть остальных женщин?

— Ты знаешь ответ.

— Это хорошо. Ведь ты, может быть, уже никогда не познаешь женщину, зато твоя последняя женщина была самой лучшей, а это посчастливилось немногим.

— Ты так убеждена, что я погибну?

— Оттуда возвращались немногие. Шансов снова увидеть тебя очень мало.

Деккерет чуть вздрогнул — не от страха, просто понял, что двигало Колатор Ласгией: две ночи она избегала его, а третью наполнила ненасытными ласками, потому что верила в скорую его гибель и испытывала особое удовольствие быть его последней женщиной. Хотя, если он скоро умрет, ей следовало провести с ним и две предыдущие ночи, но, очевидно, подобные тонкости лежали за пределами ее понимания. Он учтиво простился, не зная, встретятся ли они снова, даже если он захочет: слишком много загадочного и опасного непостоянства таилось в ней.

Незадолго до заката Деккерет был у Врат Пинитева в юго-восточной части города. Он бы не удивился, если бы Баржазид расторг их соглашение, но нет, флотер уже ждал за изрытым оспинами песчаником старых ворот, и маленький человечек стоял, облокотившись о корпус у места водителя. Его сопровождали трое: урун, скандар и худощавый жесткоглавый юноша, очевидно, сын.

Повинуясь жесту Баржазида, четырехрукий гигант скандар забрал у Деккерета два прочных мешка, пробил их ярлыком и поставил в багажник флотера. До Деккерета внезапно дошло, что это не скандар, а скандарша.

— Ее зовут Кэймак Грэп,— представил Баржазид.— Говорить она не может, но далеко не глупа. Служит меня много лет, с тех лор, как я подобрал ее полумертвую, с отрезанным языком в пустыне. Уруна зовут Серифэм Рэйнэйлион, и он частенько много болтает, зато знает тропки в пустыне лучше всех горожан.

Деккерет обменялся кратким приветствием с маленьким существом, сплетавшим и расплетавшим свои щупальца.

— И мой сын — Динитак, он также будет сопровождать нас,— закончил Баржазид.— Хорошо отдохнули, Инитэйт?

— Вполне,— ответил Деккерет. Он проспал большую часть дня после бессонной ночи.

— Движемся мы в основном по ночам,— продолжал Баржазид,— а днем, в самое пекло, устраиваем бивак. Итак, я должен провести вас через Кавагский Проход и Пустыню Украденных Снов до начала пастбищ вокруг Кэзин Кора, где вам нужно навести какие-то справки у пастухов, и вернуться с вами в Толигай, так?

— Да,— кивнул Деккерет.

Однако Баржазид не сделал никакого движения, чтобы сесть во флотер. Деккерет нахмурился, но затем понял. Он вынул из кошелька три большие пятироаловые монеты — две старой, Прикилинской чеканки, а третью — блестящую монету Властителя Престимиона — он подал Баржазиду, который отделил новую монету и протянул сыну.

— Новый Венценосец,— сказал Баржазид.— Знакомься. Теперь будешь часто видеть его лицо.

— И царствование его будет славным,— заметил Деккерет.— Он превзойдет величием даже властителя Конфалума. Грядет волна нового процветания северного континента; Властитель Престимион — человек энергичный и решительный, с честолюбивыми планами.

Баржазид сказал, пожав плечами:

— Происходящее на северном материке значит здесь очень мало, и едва ли процветание Альханроеля или Зимроеля будет иметь значение для Сувраеля. Но мы рады, что Дивине благословила нас новым добрым Венценосцем. Может быть, он будет иногда вспоминать, что есть земля на юге, где живут его подданные. Ладно, отправляемся, время настало.

Врата Пинитева четко разделяли город и пустыню: с одной стороны район безликих невысоких вилл, окруженных стенами, с другой — только бесплодная пустошь за городским периметром. Ничто не нарушало пустоту пустыни, кроме дороги,— широкого, вымощенного булыжником тракта, который неторопливо вился вверх к гребню горной цепи, окружавшей Толигай.