Сергей Марков - Путь к Большой Земле

• Название: Путь к Большой Земле
• Автор: Сергей Марков
• Издательство: Терра-Книжный клуб
• Жанр: Путешествия и география
• Год: 2002
• ISBN: 5-275-00659-4

Книга о безвестных сынах Отчизны, которые много столетий назад прежде иных знаменитых иностранцев проникали в далекие моря, открывали Русскую Америку.

---

Что же было с кораблями Чичагова, Панова и Бабаева?

В 1766 году адмирал Гренландского моря возобновил попытку плавания на Северо-Запад. Бот «Лебедь», разрезая гладь Екатерининской гавани, поспешил с донесениями о выходе «Чичагова», «Панова» и «Бабаева» в «повеленный путь». Это было 19 мая.

Чичаговская флотилия, распустив паруса, шла к острову Кильдин.

После того как суда стали лавировать во льдах, опять раздались пушечные выстрелы и колокольный звон. Покружив в Гренландском море, Чичагов зашел в Колокольную гавань на Шпицбергене Там мореплаватели провели одиннадцать дней и лишь в начале июля вышли в путь. Но снова крепкие льды закрыли дорогу на Северо-запад. Корабли шли с обледеневшими мачтами и снастями.

Василий Чичагов достиг крайнего предела — 80°30' северной широты, побывал на подступах к Гренландии Но ему не суждено было увидеть в «ночезрительную трубу» скалы Умнака и крикнуть: «Остров Оннекотан!»

Корабли возвратились в Архангельск. Юпитер должен был вскоре уклониться за экватор. Благоприятное время было упущено.

ДОМ НА ВШИВОЙ ГОРКЕ

В 1766 году в Амстердаме вышла книга Герарда Фридриха Миллера «Путешествия и открытия, сделанные русскими вдоль берегов Полярного моря, на Восточном океане, в Японии и Америке».

Вскоре он засел за новый труд — «Известия о новейших кораблеплаваниях по Ледовитому и Камчатскому морю». Перед Миллером лежала оправдательная записка Василия Чичагова, в которой тот жаловался на отрывочность и неясность наставлений Ломоносова. Из-за этого, как думал Чичагов, он и не мог пробиться сквозь льды Гренландского моря. Оправдания свои Чичагов написал в начале 1767 года, и они очень быстро попали к Миллеру, который сочувственно встретил жалобы Чичагова.

К тому времени Миллер был назначен управляющим Московским архивом Коллегии иностранных дел и поселился за Яузой, в приходе Симеона Столпника на большой улице, ведущей к Таганке. В доме на Вшивой (Швивой) горке среди множества бумаг лежали драгоценные карты Северо-Востока, донесения и отчеты о русских подвигах на Тихом океане.

Вот дважды перечерченная «Карта Якуцкого уезда, мест при реке Анадыре, земли Камчатки, Чукоцкой земли, части Северной Америки и Японии», сочиненная Тимофеем Переволошовым (!). Ведь это карта Перевалова с краем Американской земли. О ней мы уже не раз говорили.

Мы не знаем, кто такой Лазарь Човельщиков (Говельщиков?), составивший карту просторов от Колымы и Шалацкого носу до Камчатки, Алеутских и «Новонайденных» островов, но карта эта тоже оказалась в морщинистых руках Миллера.

Острова, лежащие между Камчаткой и Америкой, перечень учиненных около Америки открытий, письма из Сибири… Чего только не было в сокровищнице Миллера на Вшивой горке!

Находились здесь и такие бумаги, которые жгли руки. О них можно было вспоминать только во время старческой бессонницы. В доме на Вшивой горке хранилось дело по обвинению Миллера и Делиля в «нарушении контрактов, измене России путем установления опубликования за границей важных для России документов»[83].

В том самом году, когда Миллер, подобно скупому рыцарю, осматривал свои архивные богатства, свезенные в приход Симеона Столпника, Креницын и Левашев на Камчатке начали свои первые научные работы. Их труды тоже не миновали рук Миллера.

«ОБЪЯСНЕНИЯ» ВАСИЛИЯ ШИЛОВА

Долгожданные Степан Глотов и Иван Соловьев наконец предстали перед Креницыным. Это случилось двадцать шестого января 1767 года.

Оказалось, Глотову не было и сорока лет от роду.

Иван же Соловьев более походил на старовояжно- го морехода. Он водил корабли «глубником на обедник», шел под парусами «меж западом и шалонником», примечал «ветры с межника».

С их прибытием «шельмованный казак» Иван Рюмин был посрамлен.

Глотов и Соловьев в беседе с Креницыным подтвердили все то, о чем писалось в «репорте» 1764 года, и рассказали о своих последних скитаниях. Степан Глотов сообщил об острове Кадьяк, который он теперь видел собственными глазами. Что же касается Соловьева, то он кроме живого рассказа передал Креницыну и Левашеву копию своего пространного донесения Тимофею Шмалеву от 28 июля 1766 года[84].

Вслед за ними на Камчатке отыскался и Гаврила Пушкарев, славный участник беринговского похода и былой командир бичевинского корабля, первый русский зимовщик Аляски. Креницын решил его взять с собой для показания пути к Аляске и Унимаку.

Креницын и Левашев еще в Охотске и на Камчатке должны были узнать о сведениях, собранных Василием Шиловым. Этот камчатский «компанией» уже в самом начале 1767 года находился в Петербурге. Адмиралтейств-коллегия опрашивала его.

Ученые моряки сравнили карту Шилова с другими, в частности с картой Чирикова. Василий Шилов или кто-то из его мореходов показал на бумаге пространство от острова Беринга до Аляски. Можно думать, что к этой работе приложил руку и Андреян Толстых, так как Шилов упоминал о недавнем походе к острову Амля, где как раз в 1761–1764 годах побывал Андреян, после чего он и перешел на службу к Шилову[85].

Из счисления расстояний, сделанных Шиловым, ясно, что Чириков проник по побережью Северной Америки «далее нежели как остров Аляска обстоит». Это был очень важный вывод. По карте Шилова, от острова Беринга до «конца Аляски» было три тысячи двести девяносто одна верста.

Острова, протянувшиеся до Умнака, Шилов называл Алеутскими. «Остров» Аляска в его представлении превосходил остальные острова своей величиной и многолюдством. На Аляске много лиственного леса, заливов, озер и рек. Воды острова богаты морскими бобрами, а суша изобилует красными и черными лисицами, речными бобрами, лесными медведями и оленями.

Василий Шилов полагал, что «остров» Аляска протянулся с востока на северо-запад. Длина его — одна тысяча девятьсот верст. Камчатский «компанией» на своем чертеже так и повернул Аляску к востоку.

Аляску надо заселять — явствовало из «Объяснений» Василия Шилова. Там можно найти много выгод. Ходить туда следует на больших кораблях, ибо на Аляске есть просторные и закрытые заливы. При этом Шилов ссылался на плавание бичевинского корабля, этого Левиафана среди камчатской судовой мелкоты.

Шилов сообщал, что за последние годы многие из алеутов уже овладели русским языком. Это облегчало мореходам исследование островов. Поэтому-то на шиловской карте и появились более точные, как он уверял, названия, если сравнить их с надписями хотя бы на пономаревской карте, то есть карте Шишкина.

Удовлетворяя настойчивую любознательность членов Адмиралтейств-коллегии, Шилов рассказал им «о свойстве жителей» Алеутских островов. Нет у этих людей никакого богослужения, праздничных и брачных собраний, как нет и понятия о других народах. О собственности они тоже ничего не знают, а произведениями естества довольствуются сообща — ловят зверей и рыбу, роют земляные коренья, собирают морошку и ягоду сикшу, что видом похожа на голубику.

Живут островитяне в общих, многосемейных юртах, имеющих сходство с жилищами лопарей и камчадалов. Люди Алеутских островов долговечны, нередко доживают до ста и даже более лет. Нравы у них изрядные, а сердца добрые. Стрелы, кидаемые алеутами с метательных дощечек, не так уж и страшны: их можно всегда палкой от себя отбить.

Из мусикийских орудий у алеутов есть только бубны, обтянутые звериной шкурой.

Так рассказывал Василий Шилов петербургским адмиралам.

Карта его исполнена очень аккуратно. На ней тщательно вырисованы даже дымы огнедышащих гор.

Вот Умнак с величайшим из всех алеутских вулканов — Шишалдином, только показанным почему-то без дыма. Зато у Шилова курится Макушинский вулкан на Уналашке. Совершенно точно обозначена огнедышащая гора на северном конце острова Канага с самыми большими клубами дыма над ней. Серое облако встает и над соседним островом. Два последних вулкана первым увидел Андреян Толстых.

Сама Екатерина Вторая смотрела карту Василия Шилова. На императрицу нашли сомнения: не слишком ли далеко к северу поместил он Новообретенные острова, раз там так тепло от вулканов, но все же она наградила его золотой медалью на голубой ленте.

Русские адмиралы продолжали сопоставлять шиловские рассказы с отчетами Чирикова и Беринга. Алексей Нагаев уже в апреле 1767 года вычертил первую сводную карту всего севера Тихого океана. Он свел воедино данные Глотова, Пономарева, Шишкина и Василия Шилова. Российские адмиралы сочинили также записку об огнедышащих горах Алеутских островов и их «подземной теплоте».

Глотов и Шишкин оказали большую услугу науке, заявили адмиралы. Не будь чертежей этих неученых людей, положение Умнака в 1764 году не было бы определено даже и приближенно. Решающее слово сказал вслед за ними Василий Шилов.

О Василии Шилове из книг я знал давно, но никогда не думал, что судьба приведет меня к стенам его дома.