Антология - Русский романс

• Название: Русский романс
• Автор: Антология
• Издательство: Правда
• Жанр: Лирика
• Год: 1987

Предлагаемый вниманию читателей сборник — одна из самых полных антологий русского романса, охватывающая два с половиной века развития этого жанра (XVIII — первая половина XX века). В книгу включены стихотворения Жуковского, Пушкина, Тютчева, Фета, Полонского, Блока, Есенина и многих других известных и неизвестных поэтов, нашедшие свою вторую — музыкальную — жизнь в творчестве русских композиторов.

Составитель Вадим Львович Рабинович.

---

ВАСИЛИЙ КРАСОВ

(1810–1854)

245. Песня («Взгляни, мой друг, — по небу голубому…») [256]

Взгляни, мой друг, — по небу голубому,
Как легкий дым, несутся облака, —
Так грусть пройдет по сердцу молодому,
Его, как сон, касаяся слегка.

Мой милый друг, твои младые годы
Прекрасный цвет души твоей спасут;
Оставь же мне и гром и непогоды…
Они твое блаженство унесут1

Прости, забудь, не требуй объяснений…
Моей судьбы тебе не разделить…
Ты создана для тихих наслаждений,
Для сладких слез, для счастия любить!

Взгляни, взгляни — по небу голубому,
Как легкий дым, несутся облака, —
Так грусть пройдет по сердцу молодому,
Его, как сон, касаяся слегка!

<1835>

246. Стансы («Опять пред тобой я стою очарован…») [257]

Опять пред тобой я стою очарован,
      На черные кудри гляжу, —
Опять я тоской непонятной взволнован
      И жадных очей не свожу.

Я думаю: ангел! какою ценою
      Куплю дорогую любовь?
Отдам ли я жизнь тебе, с жалкой борьбою,
      С томленьем печальных годов?

О нет! — но, святыней признав твою волю,
      Я б смел об одном лишь молить:
Ты жизнь мою, жизнь мою — горькую долю —
      Заставь меня вновь полюбить!

<1841>

247. Первая любовь[258]

О! приди ко мне скорее,
      В заповедный час, —
Здесь никто в густой аллее
      Не увидит нас.

Полный робкого желанья
      Средь ночной тиши,
Я несу тебе признанья,
      Всю любовь души.

С милых уст я поцелуя
      Жду лишь для себя,
Да сказать тебе хочу я,
      Как люблю тебя!

О, приди же! Над закатом
      Уж звезда взошла,
И как дышит ароматом
      Тихой ночи мгла.

О, приди ж ко мне скорее,
      В заповедный час, —
Здесь никто в густой аллее
      Не увидит нас…

1840-е годы

МИХАИЛ ОФРОСИМОВ (1797–1868)

248. Коварный друг[259]

Коварный друг, но сердцу милый,
Я дал обет забыть твой ков,
Мои мечты, мою любовь, —
Забыть все то, что в жизни льстило.

Молил тебя не нарушать
Отрадный мир уединенья,
Но ты, жестокая, опять
Мое тревожишь сновиденье.

Зачем тому твое участье,
Над кем лежит судьбы рука?
Ужель страдальца, бедняка
Завиден так и призрак счастья?

Когда любви моей святой
Тебе внимать не приказали, —
Оставь меня скорбеть душой,
Ты не поймешь моей печали.

<1835>

НЕСТОР КУКОЛЬНИК (1809–1868)

249. Сомнение[260]

Уймитесь, волнения страсти!
Засни, безнадежное сердце!
      Я плачу, я стражду, —
Душа истомилась в разлуке;
      Я стражду, я плачу, —
Не выплакать горя в слезах.
      Напрасно надежда
      Мне счастье гадает,
Не верю, не верю
Обетам коварным!
Разлука уносит любовь.
Как сон, неотступный и грозный,
Мне снится соперник счастливый,
      И тайно и злобно
Кипящая ревность пылает,
      И тайно и злобно
Оружия ищет рука.
      Напрасно измену
      Мне ревность гадает,
      Не верю, не верю
      Коварным наветам.
Я счастлив, — ты снова моя.
Минует печальное время, —
Мы снова обнимем друг друга,
И страстно и жарко
Забьется воскресшее сердце,
      И страстно и жарко
      С устами сольются уста.

1838

250. Жаворонок[261]

Между небом и землей
Песня раздается,
Неисходною струей
Громче, громче льется.

Не видать певца полей!
Где поет так громко
Над подружкою своей
Жаворонок звонкой.

Ветер песенку несет,
А кому — не знает.
Та, к кому она, поймет.
От кого — узнает.

Лейся ж, песенка моя,
Песнь надежды сладкой…
Кто-то вспомнит про меня
И вздохнет украдкой.

1840

С. СТРОМИЛОВ

251. Ожидание[262]

Зачем сидишь ты до полночи
У растворенного окна
И вдаль глядят печально очи?
Туманом даль заслонена!

Кого ты ждешь? По ком, тоскуя,
Заветных песен не поешь?
И ноет грудь без поцелуя,
И ты так горько слезы льешь?

Зачем ты позднею порою
Одна выходишь на крыльцо?
Зачем горячею слезою
Ты моешь тусклое кольцо?

Не жди его: в стране далекой
В кровавой сече он сражен.
Там он чужими, одинокий,
В чужую землю схоронен.

<1839>

ЭДУАРД ГУБЕР (1814–1847)

252. На покой[263]

Тяжело, не стало силы,
      Ноет грудь моя;
Злое горе до могилы
      Дотащу ли я?

На покой пора печали,
      Время спать костям;
Душу страсти разорвали,
      Время спать страстям.

А далеко ли? У гроба
      Отдохнул бы я;
Отдохнули бы мы оба —
      Я да грусть моя.

1841

253. Сердце[264]

Поиграли бедной волею
      Без любви и жалости,
Повстречались с новой долею —
      Надоели шалости.

А пока над ним шутили вы,
      Сердце к вам просилося;
Отшутили, разлюбили вы —
      А оно разбилося.

И слезами над подушкою
      Разлилось, распалося…
Вот что с бедною игрушкою,
      Вот что с сердцем сталося.

1841

ВЛАДИМИР СОЛЛОГУБ (1813–1882)

254. Серенада («Закинув плащ, с гитарой под рукою…») [265]

Н. М. Языкову

Закинув плащ, с гитарой под рукою,
К ее окну пойдем в тиши ночной,
И там прервем мы песнью молодою
Роскошный сон красавицы младой.
Но не страшись, пленительная дева,
Не возмутим твоих мы светлых снов
Неистовством бурсацкого напева
Иль повестью студенческих грехов.

Нет, мы поем и тихо и смиренно
Лишь для того, чтоб слышала нас ты,
И наша песнь — как фимиам священный
Пред алтарем богини красоты.
Звезда души! Богиня молодая!
Нас осветил огонь твоих очей,
И голос наш, на сердце замирая,
Любви земной не выразит речей.

Мы здесь поем во тьме весенней ночи;
Ты ж, пробудясь от шума голосов,
Сомкнешь опять мечтательные очи,
Не расслыхав воззванья бурсаков;
Но нет… душой услышав серенаду,
Стыдясь во сне… ты песнь любви поймешь
И нехотя ночным певцам в награду
Их имена впросонках назовешь.

1830-е годы

НИКОЛАЙ ОГАРЕВ (1813–1877)

255. Деревенский сторож[266]

Ночь темна, на небе тучи,
        Белый снег кругом,
И разлит мороз трескучий
        В воздухе ночном.

Вдоль по улице широкой
        Избы мужиков.
Ходит сторож одинокий,
        Слышен скрип шагов.

Зябнет сторож; вьюга смело
        Злится вкруг него;
На морозе побелела
        Борода его.

Скучно! радость изменила,
        Скучно одному;
Песнь его звучит уныло
        Сквозь метель и тьму.

Ходит он в ночи безлунной,
        Бела утра ждет
И в края доски чугунной
        С тайной грустью бьет.

И, качаясь, завывает
        Звонкая доска…
Пуще сердце замирает,
        Тяжелей тоска.

1840

256. «Над морем позднею порой…»[267]