Антология - Русский романс

• Название: Русский романс
• Автор: Антология
• Издательство: Правда
• Жанр: Лирика
• Год: 1987

Предлагаемый вниманию читателей сборник — одна из самых полных антологий русского романса, охватывающая два с половиной века развития этого жанра (XVIII — первая половина XX века). В книгу включены стихотворения Жуковского, Пушкина, Тютчева, Фета, Полонского, Блока, Есенина и многих других известных и неизвестных поэтов, нашедшие свою вторую — музыкальную — жизнь в творчестве русских композиторов.

Составитель Вадим Львович Рабинович.

---

Иван Тургенев

(1818–1883)

262. Весенний вечер[273]

Гуляют тучи золотые
Над отдыхающей землей;
Поля просторные, немые
Блестят, облитые росой;
Ручей журчит во мгле долины,
Вдали гремит весенний гром,
Ленивый ветр в листах осины
Трепещет пойманным крылом.

Молчит и млеет лес высокий,
Зеленый, темный лес молчит.
Лишь иногда в тени глубокой
Бессонный лист прошелестит.
Звезда дрожит в огнях заката,
Любви прекрасная звезда,
А на душе легко и свято,
Легко, как в детские года.

1843

263. Баллада («Перед воеводой молча он стоит…») [274]

Перед воеводой молча он стоит;
Голову потупил, сумрачно глядит;

С плеч могучих сняли бархатный кафтан;
Кровь струится тихо из широких ран.

Скован по ногам он, скован по рукам:
Знать, ему не рыскать ночью по лесам!

Думает он думу, дышит тяжело:
Плохо!.. видно, время доброе прошло,

«Что, попался, парень? Долго ж ты гулял!
Долго мне в тенета волк не забегал!

Что же приумолк ты? Слышал я не раз —
Песенки ты мастер петь в веселый час;

Ты на лад сегодня вряд ли попадешь…
Завтра мы услышим, как ты запоешь».

Взговорил он мрачно: «Не услышишь, нет!
Завтра петь не буду — завтра мне не след;

Завтра умирать мне смертию лихой;
Сам ты запоешь, чай, с радости такой!

Мы певали песни, как из леса шли.
Как купцов с товаром мы в овраг вели…

Ты бы нас послушал — ладно пели мы;
Да недолго песней тешились купцы…

Да еще певал я — в домике твоем;
Запивал я песни — все твоим вином;

Заедал я чарку — хозяйскою едой;
Целовался сладко — да с твоей женой».

1841

264. В дороге («Утро туманное, утро седое…») [275]

Утро туманное, утро седое,
Нивы печальные, снегом покрытые…
Нехотя вспомнишь и время былое,
Вспомнишь и лица, давно позабытые.

Вспомнишь обильные, страстные речи,
Взгляды, так жадно, так робко ловимые,
Первые встречи, последние встречи,
Тихого голоса звуки любимые.

Вспомнишь разлуку с улыбкою странной
Многое вспомнишь родное, далекое,
Слушая ропот колес непрестанный,
Глядя задумчиво в небо широкое.

1843

АФАНАСИЙ ФЕТ (1820–1892)

265. «Красавица-рыбачка…»[276]

Красавица-рыбачка,
Причаль свою ладью,
Пойди и сядь со мною,
Дай руку мне свою.

Доверчиво головкой
На грудь склонись ко мне;
Ведь ты ж себя вверяешь
Беспечно глубине.

С приливом и отливом,
Что море, грудь моя,
И много чудных перлов
Во глубине ея.

<1841>

266. «На заре ты ее не буди…»[277]

На заре ты ее не буди,
На заре она сладко так спит;
Утро дышит у ней на груди,
Ярко пышет на ямках ланит.

И подушка ее горяча,
И горяч утомительный сон,
И, чернеясь, бегут на плеча
Косы лентой с обеих сторон.

А вчера у окна ввечеру
Долго, долго сидела она
И следила по тучам игру,
Что, скользя, затевала луна.

И чем ярче играла луна,
И чем громче свистал соловей,
Все бледней становилась она,
Сердце билось больней и больней.

Оттого-то на юной груди,
На ланитах так утро горит.
Не буди ж ты ее, не буди,
На заре она сладко так спит!

<1842>

267. «Я пришел к тебе с приветом…»[278]

Я пришел к тебе с приветом,
Рассказать, что солнце встало,
Что оно горячим светом
По листам затрепетало;

Рассказать, что лес проснулся,
Весь проснулся, веткой каждой.
Каждой птицей встрепенулся
И весенней полон жаждой;

Рассказать, что с той же страстью,
Как вчера, пришел я снова,
Что душа все так же счастью
И тебе служить готова;

Рассказать, что отовсюду
На меня весельем веет.
Что не знаю сам, что буду
Петь, — но только песня зреет.

<1843>

268. «Облаком волнистым…»[279]

Облаком волнистым
Пыль встает вдали;
Конный или пеший —
Не видать в пыли!

Вижу: кто-то скачет
На лихом коне.
Друг мой, друг далекий,
Вспомни обо мне!

<1843>

269. Узник («Густая крапива…») [280]

Густая крапива
Шумит под окном,
Зеленая ива
Повисла шатром;

Веселые лодки
В дали голубой;
Железо решетки
Визжит под пилой.

Бывалое горе
Уснуло в груди,
Свобода и море
Горят впереди.

Прибавилось духа,
Затихла тоска,
И слушает ухо,
И пилит рука.

<1843>

270. «Уж верба вся пушистая…»[281]

Уж верба вся пушистая
      Раскинулась кругом;
Опять весна душистая
      Повеяла крылом.

Станицей[282] тучки носятся,
      Теплом озарены,
И в душу снова просятся
      Пленительные сны.

Везде разнообразною
      Картиной занят взгляд,
Шумит толпою праздною
      Народ, чему-то рад…

Какой-то тайной жаждою
      Мечта распалена —
И над душою каждою
      Проносится весна.

<1844>

271. Серенада («Тихо вечер догорает…») [283]

Тихо вечер догорает,
      Горы золотя;
Знойный воздух холодает, —
      Спи, мое дитя.

Соловьи давно запели,
      Сумрак возвестя;
Струны робко зазвенели, —
      Спи, мое дитя.

Смотрят ангельские очи.
      Трепетно светя;
Так легко дыханье ночи, —
      Спи, мое дитя,

<1844>

272. «Свеж и душист твой роскошный венок…»[284]

Свеж и душист твой роскошный венок,
Всех в нем цветов благовония слышны,
Кудри твои так обильны и пышны,
Свеж и душист твой роскошный венок.

Свеж и душист твой роскошный венок,
Ясного взора губительна сила, —
Нет, я не верю, чтоб ты не любила:
Свеж и душист твой роскошный венок.

Свеж и душист твой роскошный венок,
Счастию сердце легко предается:
Мне близ тебя хорошо и поется.
Свеж и душист твой роскошный венок.

<1847>

273. «Шепот, робкое дыханье…»[285]

Шепот, робкое дыханье,
      Трели соловья,
Серебро и колыханье
      Сонного ручья,

Свет ночной, ночные тени,
      Тени без конца,
Ряд волшебный изменений,
      Милого лица,

В дымных тучках пурпур розы,
      Отблеск янтаря,
И лобзания, и слезы,
      И заря, заря!..

<1850>

274. «Люди спят; мой друг, пойдем в тенистый сад…»[286]

Люди спят; мой друг, пойдем в тенистый сад.
Люди спят; одни лишь звезды к нам глядят.
Да и те не видят нас среди ветвей
И не слышат — слышит только соловей…
Да и тот не слышит, — песнь его громка;
Разве слышат только сердце да рука:
Слышит сердце, сколько радостей земли,
Сколько счастия сюда мы принесли;
Да рука, услыша, сердцу говорит,
Что чужая в ней пылает и дрожит,
Что и ей от этой дрожи горячо,
Что к плечу невольно клонится плечо…

<1853>

275. «Ласточки пропали…»[287]