П. Алекеенков - Кокандская автономия

• Название: Кокандская автономия
• Автор: П. Алекеенков
• Издательство: Узгиз
• Жанр: История
• Год: 1931

Туркестанская автономия, (официальное название: Туркестани мухтариат, в литературе известна также как Кокандская автономия) — непризнанное государство, краткое время существовавшее с 27 ноября 1917 года по 18 февраля 1918 года на территории современных Узбекистана, Казахстана и Киргизстана, в пределах Туркестанского генерал-губернаторства. Правительство Туркестанской автономии возглавили Мухамеджан Тынышпаев и Мустафа Шокай, а также полковник Чанышев.

---

В 9½ часов утра было получено сообщение о том, что около Урды стоит громадная толпа русских — в 2–3 тысячи человек, требующая, чтобы ее пропустили в туземную часть города для присоединения к демонстрации.

Начальник гарнизона и начальник охраны города поехали на Урду и убедившись, что манифестанты настроены воинственно, решили пропустить манифестацию, представители которой уверили, что никаких агрессивных действий они предпринимать не намерены[4].

Таким образом, план, только что принятый Совнаркомом, был нарушен.

Здесь мы считаем необходимым отметить, что подготовка к демонстрации всполошила весь старый город. Положительно во всех организациях старого города, во всех чайханах, на улицах вопрос о демонстрации обсуждался около двух недель. При этом нужно подчеркнуть, что в существовавших тогда профессиональных организациях старого города долгое время замечалось колебание, — идти или не идти на эту демонстрацию. В конце концов почти во всех профсоюзах было решено пойти на демонстрацию. Исключением в этом отношении оказался только союз строителей, который категорически решил, что ни один член союза не должен быть на демонстрация, так как эта демонстрация направлена против советской власти.

В 10 часов утра народные комиссары вместе с начальником гарнизона и начальником охраны города поехали в старый город. На месте митинга они были пропущены на почетные места, где уже стояла группа интеллигентов из русской части города. Между прочим, толпа при появлении народных комиссаров, приветствовала их криками «Ура».

Речи выступавших на митинге ораторов были совершенно спокойны, хотя со стороны русских раздавались провокационные возгласы и выкрики против народных комиссаров.

Получив известие, что по русской части города движется большая процессия казак-киргиз, комиссары покинули митинг и отправились в новый город.

Киргизы были встречены около Первушинского моста. Прибывших к ним на встречу народных комиссаров они приветствовали криками «Ура». По всему было видно, что ничего против советской власти они не замышляют.

Опять таки во избежание кровопролития, не желая обострять отношений с мирной демонстрацией казак-киргиз, было решено не препятствовать их продвижению. Демонстрация киргиз двинулась в старый город по Воронцовской (ныне Сталина) улице, при чем урдинской военной заставе было отдано распоряжение пропустить киргиз в старый город.

Приблизительно в 2 часа дня около Белого Дома собралась толпа киргиз в 2–3 тысячи человек. Криками — «ура» киргизы вновь приветствовали народных комиссаров, которые ответили им на приветствие. Здесь группа членов СНК, приехав на автомобиле, приветствовала демонстрантов, а эс-эр Успенский объявил, что СНК постановил объявить Туркестан автономной республикой.

Настроенно киргиз было совершенно мирное, хотя из толпы раздался какой-то одинокий провокационный выкрик. Характерно, что киргизы хотели было задержать и арестовать провокатора, но представители советской власти предложили оставить его в покое.

После этого киргизы совершенно спокойно двинулись дальше по русской части города. В полном порядке они подошли к памятнику Кауфмана в сквере. За киргизами шла громадная толпа узбеков и русских.

Здесь необходимо заметить, что из старого города в новый пошли далеко не все, кто был на митинге. Как мы уже отмечали, на митинге вместе с торговцами, духовенством и интеллигенцией были и рабочие организации старого города, за исключением союза строителей. Но когда демонстрация, несмотря на объявленное заранее запрещение, направилась в новый город, рабочие организации не пошли вместе со всеми и в демонстрации, митинге, а также и во всех дальнейших событиях никакого участия не принимали.

Подойдя к памятнику, демонстранты хотели было разойтись по домам. Но тут на сцену выступили русские контр-революционные ораторы, которые в зажигательных речах стали призывать собравшихся к свержению советской власти и к освобождению из тюрьмы арестованных контр-революционеров.

Группа старых чиновников во главе с капитаном Фроловым и еще какими-то двумя неизвестными полковниками в это время арестовала начальника охраны города Гудовича и, сопровождаемая частью демонстрантов, двинулась к тюрьме.

Когда эта контр-революционная толпа подошла к тюрьме, красногвардейцы, охранявшие ее, растерялись.

Вожаки контр-революции заставили Гудовича отдать приказание открыть ворота тюрьмы, куда толпа проникла и освободила аростованных — Доррера и других контр-революционеров.

Часть освобожденных была посажена в автомобиль начальника Гудовича. Толпа, сопровождавшая автомобиль двинулась по направлению Урды, то есть в старый город, — остальная часть освобожденных из тюрьмы контр-революционеров замешалась в толпе или просто разбежалась по городу.

Начальник гарнизона, неуспевший выслать войска для защиты тюрьмы, двинул навстречу направлявшейся к Урде толпе отряд кушкинцев, прибывших в Ташкент еще в дни Октябрьской революции.

Один из солдат (по другой версии это был командир роты) ворвался в толпу, вскочил в автомобиль, в котором находился Доррер и другие контр-революционеры, наставил дуло револьвера на шофера и приказал ему ехать к гауптвахте. Шофер подчинился.

Тут же, из толпы в красногвардейцев было произведено несколько провокационных выстрелов.

На раздавшиеся провокационные выстрелы красногвардейцы ответили залпом, в результате которого был убит генерал Смирницкий, ехавший верхом на лошади во главе толпы и пятнадцать человек из местного населения. С нашей стороны был убит один красногвардеец.

После первого же залпа толпа разбежалась, и в городе наступило полное спокойствие.

Над арестованными контр-революционерами, освобожденными толпой из тюрьмы и затем снова вместе с автомобилем отбитыми кушкинским отрядом, после того, как они были доставлены на гауптвахту, красногвардейцы, возбужденные за день происходившими событиями, учинили самосуд и расстреляли их всех. В том числе погиб и один из виднейших организаторов контр-революции — Доррер.

Члены Исполнительного Комитета и Совнаркома принимали все меры к тому, чтобы успокоить красногвардейцев. Был даже отдан категорический приказ о недопущении самосуда, но остановить их не удалось.

Буржуазия и мещанская интеллигенция впоследствии всячески использовала этот момент, чтобы очернить советскую власть.

Так прошла и закончилась демонстрация 13 декабря в Ташкенте. Тех целей, которые ставила перед собой кучка ташкентских контр-революционеров, в смысле контрреволюционного переворота, она; конечно, не достигла, но она обошлась нам дорого, так как эта демонстрация надолго создала в Ташкенте тревожное настроение и отвлекла внимание центральных органов советской власти и Компартии в Туркестане от того, что происходило в Коканде.

Борьба с Кокандской автономией

В период Октябрьской революции и в ближайшие после нее месяцы туркестанская партийная организация в национальном вопросе допустила ряд ошибок. Эти ошибки сказались и в процессе борьбы с Кокандской автономией и с другими контрреволюционными выступлениями и на всем дальнейшем развитии революционной борьбы.

Мы проявили тогда недостаточную чуткость по отношению к многомиллионной массе коренного населения. Недооценили ее. Мы в то время были убеждены в том, что культурно-отсталое и недостаточно политически зрелое коренное население страны не может принять активного участия в революции, и решили продолжать революцию без него.

В Ташкенте еще с лета 1917 года на ряду с «Советом мусульманских депутатов» существовал «Совет мусульманских рабочих», который по своей классовой сущности напоминает «Совет трудящихся», рекомендуемый Коминтерном для стран Востока с недостаточно развитой индустриальной промышленностью. Это «Совет мусульманских рабочих депутатов» после Октябрьской революции, несмотря на имевшую недооценку его со стороны нашей ташкентской партийной организации, послужил почти единственной опорой советской власти, в старом Ташкенте.

Нам нужно было использовать уже готовую, стихийно возникшую форму вовлечения трудящихся коренного населения страны в дело строительства советской власти и завершения Октябрьской революции. Мы этого не сделали, мы ничего не предприняли, чтобы в других городах выделить трудящиеся массы коренного населения из «Шура-и-исламия» в «Советы трудящихся мусульман».

Наряду с этим необходимо отметить еще одну ошибку. Заключалась она в чрезвычайно нерешительном наступлении на власть временного правительства. В то время, как в Ташкенте государственная власть фактически перешла в руки Советов несколько раньше даже, чем в Петрограде, в других городах Туркестана — Скобелеве, Асхабаде и т. д. переход власти к Советам произошел только в первых числах января 1918 года.