Журнал «Если» - «Если», 2001 № 10

• Название: «Если», 2001 № 10
• Автор: Журнал «Если»
• Издательство: "ЛК Пресс", "Асмэръ"
• Жанр: Фэнтези
• Год: 2001

Марина и Сергей ДЯЧЕНКО. ХОЗЯИН КОЛОДЦЕВ

Юный герой встречает прелестную незнакомку и мечтает лишь об одном… спасти свою бессмертную душу.

Урсула ЛЕ ГУИН. РОЗА И АЛМАЗ

Новая летопись из знаменитого цикла автора о Земноморье.

Святослав ЛОГИНОВ. БОЛЬШАЯ ДОРОГА

…опасна не только разбойниками и грабителями.

Пол МАКОУЛИ. ПЕРЕЧИСЛИ МЕРТВЫХ

Частный детектив, направляясь по следу серийного маньяка-убийцы, ищет встречи с духом одной из жертв негодяя.

Гарри ТАРТЛДАВ. ЛОВЕЦ В РЕЙНЕ

…или янки при дворе девы Брунгильды.

Кейт ВИЛЬХЕЛЬМ. И АНГЕЛЫ ПОЮТ

Сенсация буквально валяется под ногами ушлого репортера. Однако он не то-ропится сделать репортаж века.

Алан КУБАТИЕВ. ВЫ ЛЕТИТЕ, КАК ХОТИТЕ!..

Люди, конечно, не летают, как птицы, но зато прекрасно владеют их языком.

Джуди БУДНИЦ. ГЕРШЕЛЬ

Откуда берутся дети? Этот рассказ мы рекомендуем для семейного чтения.

Чарлз ДЕ ЛИНТ. ПИКСЕЛЬНЫЕ ПИКСИ

У вас частенько «зависает» компьютер? Не исключено, что туда проникли зловредные пикси.

Далия ТРУСКИНОВСКАЯ. КЛАДОИСКАТЕЛИ

Звон монет завораживает. Не потому ли, что за ним слышатся живые голоса?

ВИДЕОДРОМ

Мистика по-японски… Феномен "Х-файлов"… "Шрек" и другие…

ВЕРНИСАЖ

Вдвоем рисовать сподручнее!

Евгений ХАРИТОНОВ. «СЧАСТИЕ, РАЗУМ И СИЛА…»

Предтечи русской фэнтези.

РЕЦЕНЗИИ

Даже в фэнтезийном номере критики не отказывают себе в удовольствии отрецензировать НФ книги.

КУРСОР

Пока есть фантастика — будут и фантастические новости.

Виталий КАПЛАН. КВАДРАТУРА ЖЕЛЕЗНОГО КРУГА

Очередной бестселлер от «Новой космогонии».

Олег ДОБРОВ. САМЫЙ ПРЕДАННЫЙ УЧЕНИК

Книги канадского автора — одна из вершин фэнтези.

Сергей НЕКРАСОВ. ПРОГУЛКА С ФАНТАЗИЯМИ

В прицеле критика — биографический роман старейшего фантаста России.

БАНК ИДЕЙ

Наши читатели спасают планету!

ПЕРСОНАЛИИ

И это все о них…

---

Как много разговоров о вымирании научной фантастики и о вытеснении ее фэнтези! Но, видимо, и фэнтези, во всяком случае, фэнтези классических форм, тоже пребывает в пенсионном возрасте. Здесь так же трудно вызвать к жизни искру оригинальности, и даже известным мастерам, добывая «живой огонь», приходится с яростью бить извилиной об извилину, словно кремнем о кремень. Но в абсолютном большинстве случаев происходит очередное встряхивание калейдоскопа: набор сюжетных и антуражных деталек, естественно присущих фэнтези, выстраивается в новую конфигурацию, не более того.

К таким романам относится и «Пещера черного льда». Тут есть полная обойма фэнтезийных «стекляшек»: древняя кровь, почти иссякшая в потомках, еще более древнее зло, которому надобно вырваться из ловушки, магия, используемая почти всегда в качестве оружия, мечи, стрелы, боевые молоты в подобающих количествах, портал между мирами, память древних империй, невесть куда сгинувших, и, конечно же, квест. Собственно, путешествий в романе несколько. Они напоминают отдельные ходы и целые комбинации шахматной партии. Наконец, одна из комбинаций становится центральной…

При всем том роман Джулии Джонс — это, что называется, качественная работа. Книгу отличает необыкновенное правдоподобие и продуманность бытописи. Очень хорошо представлены обычаи разных народов, их одежда, способы ведения боевых действий. Очевидны этнографические и культурологические знания автора. Графически четко вычерчена история целых стран. В этом смысле роман представляет собой подарок ролевикам: настоящая, готовая к употреблению игровая среда.

Несколько затруднительно продираться сквозь дебри перевода: «тело Тариссы продолжало сокращаться» (о родах), «пальцы торчали под одеялом…», «шелест пальцев, скользящих по шелку» и т. п. В конце романа очевидна сюжетная недосказанность, видно, будет продолжение… еще один поворот все того же калейдоскопа.

Дмитрий Володихин

Йэн БЭНКС ШАГИ ПО СТЕКЛУ

СПб: Азбука, 2001. — 352 с.

Пер. с англ. Е.Петровой — (Серия «Bibliotheca Stylorum»). 7000 экз.

Писателю, который увлечен фантастикой и в то же время стремится преуспеть в секторе мейнстрима, всегда нелегко. Он вынужден быстро мимикрировать, а то и раздваиваться, чтобы угодить одновременно Сцилле и Харибде. Автор рецензируемой книги решил раздвоиться. Под именем Йэн М.Бэнкс он пишет фантастические романы (кое-что у нас переводилось). А под именем Йэн Бэнкс успешно строит карьеру «настоящего» писателя; эхо его популярности докатилось теперь и до России.

Перед нами настоящий постмодернистский роман. Проявляется это, во-первых, в огромном количестве цитат и заимствований (из литературы, включая НФ, и современной гуманитарной теории). Здесь Джойс пересекается с Дугласом Адамсом, Кафка — с Филипом Диком, а ставшие узниками Замка Дверей ветераны вселенских Терапевтических войн увлечены логическими играми в духе Кэрролла.

Во-вторых, здесь части никогда не складываются в осмысленное целое. Стилистически безупречные фрагменты оказываются не деталями одной головоломки, а разными интерпретациями, принципиально несводимыми друг к другу. И в-третьих, роман отличается саморефлексией: его главный мотив сам становится предметом художественного анализа. Анатомируя вымысел, Бэнкс рисует образы «жертв научной фантастики», которые увлечены собственными фантазмами и только через них могут интерпретировать реальность.

С одной стороны, реальности вроде бы нет, это лишь наведенная галлюцинация (авторство этого тезиса ошибочно приписывают В.Пелевину). С другой, она несомненно есть за пределами вымысла — реальность прорывается в художественном изображении юности и старости, любви, процедур социализации (именно этим мейнстрим отличается от фантастики, увлеченно разрабатывающей чистый вымысел). С третьей стороны, размноженная в фальшивых отражениях реальность бесчеловечна — и сознание с охотой продуцирует новые вымыслы, чтобы прикрыться ими как щитом. Умение объединить в одном тексте примитивные сентенции и сложность современной культуры — наверное, это и вывело Бэнкса в «авангард нового британского романа».

Сергей Некрасов

Крупный план

Олег Добров САМЫЙ ПРЕДАННЫЙ УЧЕНИК

В прошлом тысячелетии кто-то из обозревателей фантастики сетовал на то, что такие трудно переводимые авторы, как, например, Гай Кей, вряд ли в обозримом будущем попадут в поле зрения издателей, озабоченных, как правило, выпуском легкого и быстро распродаваемого чтива. Ситуация на книжном рынке тогда, казалось, подтверждала это мрачное пророчество. прошлом тысячелетии кто-то из обозревателей фантастики сетовал на то, что такие трудно переводимые авторы, как, например, Гай Кей, вряд ли в обозримом будущем попадут в поле зрения издателей, озабоченных, как правило, выпуском легкого и быстро распродаваемого чтива. Ситуация на книжном рынке тогда, казалось, подтверждала это мрачное пророчество.

Но не прошло и трех-четырех лет, как издательство «ЭКСМО» выпустило «хит» Кея, роман «Тигана» [7], а затем и более ранние «Хроники Фьонавара», блестяще опровергнув пессимистов.

Трилогию «Гобеленов» (в подлиннике — «The Fionavar Tapestry») составили романы «Древо Жизни», «Блуждающий огонь» и «Самая темная дорога».

Завязка повествования традиционна — герои «приглашаются» в иной мир, Фьонавар, чтобы спасти его от козней злых сил в лице темного властелина Ракота Могрима, который вырвался из своей подземной темницы. Героев пятеро — Пол Шафер, Дейв Мартынюк, Кевин Лэйн, Дженнифер Лоуэлл и Ким Форд. Каждому из них предстоит пройти свою дорогу подвигов и страданий, уподобиться божеству и пасть в грязь ничтожным червем… Пересказывать эпопею невозможно, да и бессмысленно. Богатое, можно даже сказать — феерическое воображение автора насыщает трилогию таким количеством событий, так причудливо сплетает сюжетные нити, что иному автору этого хватило бы на полтора десятка романов. Но тем не менее в выдумке ради выдумки Кея упрекнуть нельзя. Мироздание Фьонавара выстроено логично, мотивация действий персонажей задана весьма жестко… даже жестоко. Это не благостный мир, в котором пара заклинаний доброго мага и верный меч решают все проблемы. Битва не на жизнь, а на смерть ведется без правил, подлость и предательство, кровь и насилие захлестнули «изначальный мир», и даже могущественный маг Лорин Серебряный Плащ, приведший «великолепную пятерку» во Фьонавар, в какой-то момент чуть не опускает руки…

Каждому из героев суждено прикоснуться к тем или иным силам, стать проводником их воли. Любопытно, что в книгах многих авторов протагонисты наделяются божественными свойствами ближе к финалу, как бы в награду за добродетель, мужество и иные качества. У Кея они практически сразу по прибытии в Фьонавар становятся чуть ли не воплощениями божеств. Но радости от этого не испытывают.

Сцены испытаний героев корнями уходят в кельтскую и скандинавскую мифологии. Так, например, сцена мучений Пола на Древе Жизни не только воспроизводит кельтские ритуалы страданий бога Пуйла, но и ассоциируется с муками Вотана-Одина на ясене Иггдрасиль. Муки и страдания, которые героям приходится испытать, с лихвой перевешивают краткие мгновения радости от преодоления очередных препятствий. Победы слишком похожи на поражения, исход битвы неясен до самого конца…

Стоит заметить, что, в отличие от американских авторов, канадец Кей не выводит в своих романах персонажей, озабоченных мелкими комплексами. Личностям героев свойственен некий надрыв, вообще-то характерный для российской художественной словесности. Миссия их раскрывается не сразу; порой даже не вполне ясно, кого олицетворяет тот или иной персонаж. Так, поначалу казалось, что сюжетная функция Дженнифер, которую изнасиловал повелитель темных сил Ракот, заключается лишь в том, чтобы родить злосчастного Дариена, их сына. Но вот во Фьонаваре появляется некий воитель, герой всех времен и народов, имя которого — Артур, и повествование наполняется новым смыслом. Явление сэра Ланселота становится неизбежным, их непростые взаимоотношения только усугубляют психологизм коллизии из-за Дженнифер — Гиневры.

Надо сказать, что это всего лишь одна из многочисленных сюжетных линий. Чего стоит трогательная история принца Дьярмуда и прекрасной Шарры!..

А хэппи-энд, дань жанру, несколько омрачен… но об этом умолчим.

В издательской аннотации к трилогии Гай Кей назван «самым преданным учеником» Толкина. Действительно, на первый взгляд, влияние Профессора чувствуется во многом, особенно в «Древе Жизни», романе, открывающем эпопею. Но в «Блуждающем огне» и, особенно, в «Самой темной дороге» фэнтезийная атрибутика отходит на дальний план, героический пафос уступает место высокой трагедии. Тем не менее Кея действительно можно назвать самым преданным учеником, и вот почему…