Хербьёрг Вассму - Стакан молока, пожалуйста

• Название: Стакан молока, пожалуйста
• Автор: Хербьёрг Вассму
• Издательство: Иностранка
• Жанр: Современная проза
• Год: 2008
• ISBN: ISBN 978–5–389–00104–6

Прославленная норвежка Хербьёрг Вассму получила за свои романы, переведенные на все европейские языки, множество литературных наград в разных странах: премию Северного Совета (которую называют «скандинавским Нобелем»), французскую премию Жана Моне, датскую — как самый читаемый иностранный автор. По ее бестселлеру «Книга Дины, снят фильм с Жераром Депардье, отмеченный призами па Монреальском фестивале (2002 г.) в номинации «Лучший фильм» и «Лучшая женская роль» (Мария Бонневи). Отважившись погрузиться в жизнь «дна», Вассму написала самую, наверно, жесткую из всех существующих книг о работорговле XXI века — «Стакан молока, пожалуйста. (2006 г.). Ее героиня — русская девушка с необычным именем Дорте. Оказавшись с семьей в Литве, пятнадцатилетняя Дорте после безуспешных попыток выбраться из нищеты, решается тайком от родных поехать за границу, где ей обещана работа официантки. Однако попадает она в руки циничных сутенеров, промышляющих экспортом проституток из Восточной Европы.

---

С наклонного потолка свисали пять пунцовых искусственных роз, две русские куклы и лоза с гроздью зеленого пластмассового винограда. Два старинных фонаря, подвешенных к потолочной балке, наверняка тоже из России. На одном нарисован крестьянин, идущий за двумя волами. На другом — роза в черном узоре из листьев. Стены в комнате когда–то были желтые, а теперь цветом напоминали основательно полизанную сахарную глазурь. Занавесок на окнах не было. Наверное, потому, что все равно никто с улицы не мог сюда заглянуть.

Спальня была не большая, но и не маленькая. Белая железная кровать, покрытая ярким лоскутным одеялом, стояла под окном, выходящим на крышу, вокруг разбросана дюжина подушек разного размера и формы. Вдоль стен — комод, стул и маленький секретер. Трехстворчатая дверь вела в чулан, где, должно быть, Лара устроила гардеробную.

Узкая кухня, величиной с чулан, не имела двери и отделялась только занавеской из цветных деревянных бус, которые постукивали, когда кто–нибудь там проходил. Крохотное окошко, крохотный кухонный столик и шкафчик над ним. Кроме холодильника, раковины и старой электрической плиты с отбитой эмалью, на кухне ничего не было.

Лара столько возилась, собирая вещи, что теперь заслужила чашку чая. Дорте вымыла руки, слила из крана воду, наполнила чайник и нашла нужную ручку, чтобы включить конфорку. Потом она проверила холодильник. Яйца, полпакета молока, немного ветчины, сыр. Хлеб в хлебнице. Дорте приготовила скромный ужин и поставила поднос на журнальный столик перед диваном. Чай как раз настоялся, когда Лара вышла из ванной в оранжевом халате и с мокрыми волосами.

— Молодец! Большое спасибо! — Лара свернулась калачиком на диване. Казалось, что никаких неприятностей у них сегодня не было и Дорте прожила тут всю жизнь. Хотя она и не знала, где ей придется спать. Наверное, на диване.

В квартире была только одна кровать. Здесь клиентов не принимали, разве что в самом крайнем случае. Но только не Лара! Когда Дорте это сообразила, свет сразу стал ярче и голова легче, руки стали лучше повиноваться, ступни согрелись и дыхание выровнялось. Первый раз за много месяцев она почувствовала, что у чая есть запах, а у еды — вкус. Ей не хотелось нарушать этот покой вопросами, может ли сюда нагрянуть полиция.

— Лара! Твоя квартира самая красивая из всех, какие я видела! И она принадлежит только тебе!

— Успокойся! — сказала Лара, но было видно, что ей приятно восхищение Дорте.

В это время в передней зазвонил Ларин телефон. Она вскочила, лицо у нее застыло. Дорте слышала, как она разговаривает мягким деловым голосом.

— Звонил наш старик. Я сказала ему, что ты больна. И некоторое время никого принимать не будешь, — объявила она, вернувшись в комнату.

— Хорошо! — Дорте постаралась скрыть, что это лучшее из всего, что она слышала.

— Мне нужно вставить в телефон новую сим–карту, — сказала Лара.

— А что это такое?

— Ты знаешь что–нибудь про мобильные телефоны?

— Нет, — призналась Дорте. Диван скрипнул, когда Лара села на него и поджал под себя ноги.

— Я тоже не специалист. Но без этой карты телефон не работает. И на ней все хранится. Телефонные номера и всякое такое.

С перил балкона слетела черная птица. Там на маленьком железном столике стоял горшок с прошлогодними стеблями.

— Не знаю, что нам делать. Будем ждать звонка Тома, — сказала Лара и обеими руками поднесла чашку к губам. У нее было два больших кольца, одно — золотое с красным рубином, другое — серебряное с черным камнем. Ногти, как всегда, ярко накрашены. Ноготь на указательном пальце сломался во время переезда. Между глотками чая она брала палец в рот, словно боялась на него смотреть.

— Не будем терять мужества! — серьезно сказала Дорте, стараясь подбодрить и себя и Лару.

Лара с удивлением посмотрела на нее. Потом засмеялась. Громко, но с нотками прежнего отчаяния.

— Я всегда знала, что ты крепкой закваски! Все время знала! Иначе не стала бы столько с тобой возиться. Я интеллигентных девушек издалека чую. Ты права, мы не должны терять мужества!

— Я не буду тебе обузой, — сказала Дорте. — Буду делать всю работу по дому и все, что скажешь. И буду сидеть в другой комнате, если тебе захочется побыть одной.

Лицо Лары сморщилось, будто она вот–вот заплачет. Но, конечно, она не заплакала.

— Чепуха! Я рада, что ты здесь. Я всегда чувствовала себя одинокой в этом городе. Каждый раз, когда я встречала кого–нибудь, кто мне нравился, между нами всегда стеной стояло…

— Что?

_ Что я веду жизнь, о которой не могу никому рассказать. Не знаю, поверила ли ты мне, что, как только ты выучишь язык, все будет в порядке? Если бы я могла… Ладно! Все это неправда. Фигня! Язык, конечно, помогает. Перестаешь чувствовать себя дурой и можешь разговаривать с людьми об обычных вещах. Но твое сердце… — Она наклонилась, прижав ладонь к груди. — Своими мыслями, огорчениями… ты все равно не сможешь поделиться ни с кем. Вот что означает быть чужой в чужом мире.

Она перевела дух и замолчала, глядя на что–то невидимое между ними, потом заговорила снова:

— Собственно, я всегда должна быть начеку. Иногда, пойми меня, Дорте, я так устаю, что, наверное, предпочла бы остаться в Москве на улице. Там я хотя бы могла быть собой.

— Неужели ты в самом деле так думаешь? — прошептала Дорте.

— Нет! Конечно, это все чепуха. Сентиментальная глупость! Чтобы я когда–нибудь добровольно вернулась в тот мороз, грязь или адскую жару московского асфальта? Я ненавижу Москву!

— Как по–твоему, есть люди, которые могут говорить обо всем? Я имею в виду… о том, чего они стыдятся?

— Наверное, нет, — задумчиво ответила Лара. — Но ведь не многим есть чего стыдиться.

Взгляд Дорте упал на что–то, лежащее между подушек дивана. Это был очищенный грецкий орех. Он был похож на засохший мозг маленького животного.

— Ладно, мы сделали все, что от нас зависело! До поры до времени. А теперь давай поговорим о чем–нибудь приятном, о чем–нибудь нужном! — заявила Лара и допила чай. — Я принесу из чулана матрас. Лишнее одеяло у меня тоже найдется. Знаешь что? Мы можем завтра съездить в «ИКЕА» и купить тебе раскладное кресло! Я видела такое кресло в каталоге… Не помню только, куда я его дела… Они не очень дорогие. Конечно, тебе придется экономить, ведь ты пока не работаешь. Но и банкротами нас с тобой тоже не назовешь.

— Что такое «ИКЕА»?

— Магазин. Там можно купить все что угодно. Класс! Тебе понравится. — Лара выбежала в спальню и открыла чулан под скошенным потолком. Оттуда виднелся только ее зад, похожий на большой махровый оранжевый апельсин. Потом что–то зашуршало, появился матрас в полосатом чехле и занял почти всю спальню.

— Нет, это слишком хлопотно. Лучше я буду спать в гостиной на диване, — сказала Дорте, стоя в дверях.

— Об этом не может быть и речи! Гостиная — для того, кто не спит или хочет побыть один. Смотри! Мы немного передвинем мебель и положим его здесь у стены, — с удовлетворением выдохнула Лара.

Вскоре она все сделала по–своему, и спальня выглядела так, словно предназначалась для двоих. Секретер отгораживал железную кровать от матраса.

— Знаешь что? Мы купим в «ИКЕА» какой–нибудь красивый плакатик и приклеим его с твоей стороны секретера. Чтобы тебе было на что смотреть, когда проснешься!

30

Зазвонил мобильник. Чертыхаясь, Лара с трудом нашла его в темноте. Прозвучало несколько коротких фраз. А потом уже было слышно только прерывистое дыхание Лары.

— Где он теперь?.. Забрали?.. О, господи! А что случилось? Уехать? Почему?

Лара была взволнована, во время разговора она зажгла свет и свесила ноги с кровати, потом вышла в гостиную и продолжала разговор уже там. Наконец она вернулась и остановилась посреди спальни в белой кружевной ночной сорочке. Она обхватила себя руками и смотрела куда–то сквозь Дорте и матрас на полу.

— Они забрали девушек, когда Андрея не было дома. К счастью, он заподозрил неладное, увидев у подъезда полицейскую машину. Он не пошел в квартиру, смешался с толпой на тротуаре и смотрел, как полиция выводит девушек. Он уезжает из страны. Тома взяли в аэропорту. Дурак! Я ему говорила, что нужно ехать на север, через Финляндию. Они посадили его! — Лара неверным шагом вернулась в гостиную и упала на диван.

Дорте встала и пошла за ней, стараясь представить себе, какое лицо было у Тома, когда его забирали. Скорее всего оно было совершенно невозмутимым. Как во время их поездки. Добрым. Они должны понять, что он не совершил никакого преступления, и отпустить его.

— Нужно стереть их номер из моего мобильника, — пробормотала Лара и принялась за дело. — Нужно стереть все номера… — прошептала она, словно полиция уже стояла за дверью. Пальцы стучали по клавишам, как мягкие барабанные палочки.