Максим Теплый - Архив шевалье

• Название: Архив шевалье
• Автор: Максим Теплый
• Жанр: Политический детектив
• Год: 2010
• ISBN: 978-5-17-061540-7, 978-5-271-26099-5

Канун и начало 90-х годов прошлого века. Россия и Германия – вечные заклятые друзья. В России – мышиная возня «тонкошеих вождей» возле партийного трона – уходящая натура – и опереточные страсти псевдодемократов. В Германии – полуфантастическая находка архива пожелтевших лагерных рисунков укрывшихся фашистских вождей, готовых к броску вперед – в прошлое. И невольное вмешательство в детективную русско-немецкую интригу молодого политолога Каленина.

Как всякая хорошая литература, этот текст полифоничен. Кто-то прочтет его как по-булгаковски мастерски написанную безжалостную сатиру на нравы «лихих 90-х», кто-то вздрогнет, ощутив совсем близко щупальца опасного прошлого. Уходящая ли натура? Круто заваренный и насыщенный детективно-политический бульон Максима Теплого, несомненно, по вкусу читателю: к хорошему, как известно, быстро привыкаешь и начинаешь испытывать чувство благодарности к автору. Ведь появляется возможность узнать о чем-то под грифом «совершенно секретно», пусть и в лукавой литературной форме.

---

– Что ты делаешь, ирод?! – завопил один из официантов. – Это же фарфор Каподемонте! Восемнадцатый век!

– А они думают, что им все можно! – мрачно согласился с официантом генерал. – Думают, раз фонды всякие возглавляют, то можно народное достояние изничтожать! Им наплевать, что этот сервиз еще при Карле Третьем Неапольском создан! Что посуда эта бесценна!!!

– Я не хотел, не хотел я… – лепетал Дьяков, отступая перед напором Кулагина и распаленных гибелью сервиза официантов. – Не знал я, что он из Неаполя…

– Всем стоять! Руки вверх! Стоять, я сказал!!!

Этот решительный приказ, отданный зычным голосом откуда-то сверху, буквально пригвоздил Дьякова к полу. Он остановился и вскинул руки к трясущимся щекам – выше поднять их он не мог при всем своем желании. Вместе с ним испуганно затихли и официанты. И только Кулагин среагировал иначе – прыгнул в сторону и исчез за портьерой.

Дьяков мотнул головой и увидел, как в зал вбегают люди, вооруженные автоматами, а один даже держал наперевес ручной пулемет. Впереди всех мчался человек с пистолетом в форме полковника. Именно он еще раз громко приказал:

– Всем оставаться на своих местах! Мы из КГБ СССР. Управление по борьбе с империалистическим шпионажем. Вы арестованы!!!

При слове «шпионаж» Гавриил Христофорович успел вспомнить о том, что однажды, лет так десять назад, он неожиданно для самого себя сильно напился и по пьянке познакомился в ресторане «Метелица» – в том, что на Калининском проспекте, – с каким-то иностранцем. Кажется, с немцем. Ну да! С немцем! Он даже представился – профессор Якобсен из Бонна. И вот они тогда сидели до самого закрытия, и он, Дьяков, помогал немцу восстанавливать свои знания по части русского мата. И немец почему-то все время использовал свои навыки, чтобы обозвать нехорошим словом кого-нибудь из известных людей. Чаще всего он обзывал тогдашнего немецкого канцлера Вилли Брандта и всех американских президентов начиная с Джорджа Вашингтона. И все бы было ничего, а может быть, даже политически очень выдержанно, если бы периодически он не добавлял к этой компании и Леонида Ильича Брежнева.

Один раз он очень громко крикнул – так крикнул, что все обернулись, – что «ваш Брежнев тоже большой мудила». Тут же подошел милиционер, который, к счастью, не все расслышал, но заподозрил, что иностранец что-то нехорошее говорит про генерального секретаря ЦК КПСС. Он сделал Якобсену замечание, и тот, как законопослушный человек, тут же согласился, что обзывать мудилой главу государства, на территории которого он в данный момент находится, действительно немного не того… нетактично, так сказать. Милиционер, услышав слово, которым немецкий гость называет генсека, потребовал документы как у Якобсена, так и у Дьякова. Документы Якобсена его полностью удовлетворили, и он, по тогдашней традиции, категорически запрещавшей обижать иностранных гостей, даже выпивших, Якобсену строго козырнул и разъяснил на ухо смысл произносимого им оскорбления. Якобсен удивленно прижал руку ко рту и сделал вид, что вовсе и не знал значение данного термина, а, мол, когда узнал – только что, от милиционера, – то, естественно, категорически отказывается от своих поганых слов, сказанных в абсолютном беспамятстве и полном непонимании их смысла.

С Дьяковым вышло хуже. Прочитав, что тот служит в вузе и является доцентом, сержант милиции с укоризной произнес:

– Товарищ Дьяков! Как же так?! Ну, допустим, немецкий гость не знает, что такое «мудила». Но вы-то ведь знаете! Как же вы не пресекли, так сказать?! Почему не разъяснили товарищу из ФРГ, что наш генсек вовсе не мудила?

При этом Якобсен, как бы механически, снова повторил:

– Мудила…

– Вот видите, товарищ Дьяков! Он же не понимает, что говорит. И когда я ему на ухо – заметьте, шепотом – разъяснил значение этого слова, то даже немец понял, что так обзываться нехорошо. Стыдно должно быть вам, товарищ Дьяков! Стыдно! Так что давайте забирайте своего немца и идите спать. А я доложу по инстанции…

– Не надо по инстанции… – пролепетал Дьяков.

– Мудила… – отозвался Якобсен.

Милиционер снова укоризненно взглянул на немецкого гостя, потом перевел взгляд на Дьякова и примирительно произнес:

– Ладно! Не буду. Вот ваше удостоверение. Забирайте фрица.

– Я Адольф… – вмешался Якобсен.

– Фриц! – сурово нажал на слово сержант. – И давайте отсюда! А ты запомни, немчура! Даже если он и мудила, – сержант выразительно показал пальцем куда-то наверх, – то не тебе судить об этом. Это уж лучше мы с ним, с другом твоим советским, будем его так называть. А ты права такого не имеешь!

«Не сдержал слово сержант. Доложил… – думал, холодея, Гавриил Христофорович. – И вот она, кара! Настигла! Через десять лет…»

– Где Кулагин? – орал между тем полковник, размахивая пистолетом. – А-а-а, вон он! Вы арестованы, Кулагин! Выходите!!! Бросайте оружие!!! Сдавайтесь!!!

«Кулагин! – радостно подумал Дьяков. – Значит, не за мной», – а вслух крикнул, проявив неожиданную для самого себя смелость:

– Арестуйте его, товарищ генерал!

– Полковник!.. – поправили его.

– Товарищ генерал-полковник! Он вот еще что… Он не только шпион. Он – вот! – И Гавриил Христофорович решительно показал свой зад офицеру с пистолетом.

Тот хмыкнул и веско произнес:

– Бывает! От страха и не такое случается! Ты только вот что, мил человек, давай держись от нас подальше, а к воде поближе… Короче, как у нас в армии говорят, иди выполняй команду «оправиться!».

…Между тем Кулагин, который понял, что его обнаружили, самообладания не потерял! Он выскочил из укрытия и бросился к Дьякову.

– Стоять! У меня заложник! – жутким голосом закричал он. – Это лидер форума в помощь Горбачеву! Я его убью! У меня вилка!

Кулагин действительно держал возле оплывшей к плечам шеи Дьякова вилку и даже тихонько тыкал ею, давая понять, что может проткнуть несчастному профессору горло.

– Не надо! – захрипел Дьяков и почувствовал, что одной горчицей дело, видимо, не обойдется. – Не надо, товарищ Кулагин. О вас очень хорошо отзывался Женя Скорочкин…

– Молчать! – ткнул его в шею Кулагин, причем ткнул так, что стало больно.

Он пятился вместе с Дьяковым к ближайшему окну и прятался за его большое тело. Потом резко толкнул его на наседавшего полковника, да так сильно, что Гавриил Христофорович буквально снес коренастого офицера с ног и накрепко придавил к полу. А Кулагин вышиб спиной окно и, сделав сальто, ловко прыгнул на улицу. Он уверенно приземлился на ноги и пустился наутек, причем бежал по-военному профессионально – петляя и прикрываясь случайными прохожими, чтобы не попасть под автоматный огонь…

…Гавриил Христофорович в абсолютно мокрых штанах медленно брел по улице Горького в сторону Красной площади. На душе от всего случившегося было крайне мерзко! Все вместе взятое мутило душу – эти плохо отстиравшиеся штаны, сохранявшие подозрительный цвет, и этот подлый Кулагин, оказавшийся на поверку империалистическим агентом, разыскиваемым службами КГБ, да и вся эта противная история, в которую его втянул авантюрист Скорочкин.

Дьяков как раз поравнялся с огромным угловым зданием Центрального телеграфа, как вдруг услышал:

– Гавриил Христофорович! Товарищ Дьяков! Вы же искали встречи со мной. Вот он я! Михаил Кулагин.

Дьяков присел на долю секунды, опасливо повернул голову вправо и увидел, что прямо из-за газетного киоска на него пронзительно смотрит белыми глазами страшный генерал Кулагин. Только в этот раз был он улыбчив и тих. Можно даже сказать, приятен. Он ласково смотрел на Дьякова и показывал глазами: мол, давай пройдем чуть дальше, я покажу дорогу – там и поговорим.

Но Дьяков сразу на знаки не откликнулся. Он помнил про горчицу и подозревал новый подвох. Был даже момент, когда он вдруг набрался храбрости и хотел заорать во всю силу своих немалых легких: мол, шпион у нас обнаружился, вот он! Хватайте его, товарищи пулеметчики!

Однако что-то подсказало Гавриилу Христофоровичу, что так делать не следует. Ему даже показалось, что Кулагин как-то по-особенному держит руку в правом кармане брюк. А поскольку был он – то есть Гавриил Христофорович – воспитан на замечательном советском фильме «Подвиг разведчика», где, как известно, советский разведчик в исполнении актера Павла Кадочникова сражает фашиста наповал, не вынимая руку с оружием из кармана, то посчитал за благо тихо последовать за генералом, который прямиком направлялся в сторону Театра имени Ермоловой, в знаменитое кафе «МуЛиНе». Причем шагал генерал столь вальяжно и уверенно, что представить его бегущим от каких-то там автоматчиков было решительно невозможно!

Надо сказать, кафе это пользовалось на улице Горького безудержной популярностью, так как предлагало фирменный напиток под названием «Моток ниток». Коктейль представлял собой стакан водки, в который опускался густой моток разноцветных ниток, носящих название «мулине», кончик которого, естественно, свисал наружу. По мере их набухания нужно было опорожнить стакан, обсасывая свисающий конец. Если пили на спор, то побеждал тот, кому судья первому отжимал в рот последнюю каплю и демонстрировал пустой стакан…