Енё Рэйтё - Три мушкетера в Африке

• Название: Три мушкетера в Африке
• Автор: Енё Рэйтё
• Издательство: АСТ-Пресс Книга
• Жанр: Прочие приключения
• ISBN: 978-5-462-00905-1

Служба во французском Иностранном легионе оказалась для троих друзей – американца Тора, француза Франсуа и шотландца Питмена совершенно невыносимой: жара, скука, полчища мух и ни одной мало-мальски симпатичной девицы на горизонте. Разве о такой службе они мечтали, когда подписывали контракт? Ну никакой армейской романтики! Единственный выход – бежать из этого ада.

Однако осуществить побег из гарнизонного лагеря, находящегося почти в самом сердце безбрежной и раскаленной пустыни Сахары, – затея почти безумная. Редкий верблюд способен выбраться из этих зыбучих песков. К тому же дезертирам может грозить трибунал. Но ведь не зря же говорят: кто не рискует, тот не пьет шампанского!..

---

Вот так номер! Или это всего лишь маскировка истинных переживаний?

– Дорогая Ивонна, к чему скрывать свои чувства? – заметил я с подкупающей простотой, какую мои собратья по перу называют светской беседой. – Альфонс зачитал мне также ваше второе письмо.

– Но ведь я отправила ему лишь одно, не считая письма, что было адресовано господину Тору.

– Прошу прощения, но память вас подводит. Альфонс получил еще одно ваше письмо, где вы упоминаете обо мне… И о моих произведениях.

– Ах да… Вы пишете маслом или акварелью, господин Фаулер?

– Я пишу книги, Ивонна! И полагал, что вам это известно.

– Нет… Откуда мне было знать? – Она смотрела на меня круглыми от удивления глазами.

Сто чертей и одна ведьма! Я только собрался было призвать Ничейного к ответу, как вдруг Хопкинс возгласом предостерег нас, заставил верблюда подогнуть ноги и сам плюхнулся на песок. Мы тотчас последовали его примеру и затаились, скрывшись за своими верблюдами.

Из-за дальних дюн показался отряд спаги. Они двигались быстро, рассыпавшись цепью, а скакавший впереди не отрывал от глаз бинокля. Не иначе как разыскивают нас…

Хорошо, что они были далеко, и Хопкинс вовремя их засек. Уф-ф, пронесло!

Едва успел скрыться последний спаги, Альфонс Ничейный уже сидел в седле.

– Поторопитесь! Целый час мы должны нестись во весь опор, чтобы к тому времени, когда отряд вернется, мы уже скрылись за горизонтом.

– Ясно.

В бешеном темпе мы гнали верблюдов почти час, когда Ивонна вдруг покачнулась в седле. Не подхвати ее Хопкинс, и она рухнула бы на песок… Девушка потеряла сознание. Удивительно, как она держалась до сих пор… Зато нам удалось отъехать достаточно далеко, и наши пути с отрядом преследователей теперь не должны были пересечься. Ивонна безжизненно распласталась на песке. Мы растирали ей руки, ноги, влили в рот глоток рома и не скупились на воду, которой оставалось совсем мало. Положили ей на голову холодный компресс. Или нам удастся пополнить запасы в Азумбаре, или… будем готовиться к концу.

– Вот что, ребята, – обратился к нам Альфонс Ничейный, когда Ивонна забылась сном. – В течение дня каждому из вас достанется по глотку, а эту полную фляжку прибережем для Ивонны. Понимаю, что трудно, но… как-нибудь выдержим.

– А ты?

– Я обойдусь без воды.

– Да пошел ты!.. – озлился Хопкинс. – Наглел время героя строить! Ты такой же, как мы, ничуть не лучше! Заруби это себе на носу!

– Но мне правда не хочется пить…

– Тогда твою долю выльем в песок! – не сдавался Хопкинс.

– И я тоже пить не стану! – поддержал я его.

Вдвоем мы сломили сопротивление Ничейного. Он получил свой глоток воды, но запас наш на том и иссяк. Ивонна не догадывалась, что мы подносим к губам пустую флягу, и нам удавалось держать ее в заблуждении. Без воды, под палящим солнцем – мука адова, зато у Ивонны оставалось еще целых поллитра воды, когда наконец вдали показалось отрадное для глаз темно-зеленое пятно. Оазис Азумбар!

А мы даже говорить не могли, только шепотом: язык потрескался, горло распухло от жажды. И все же мы не забывали время от времени подносить к пересохшим губам пустую фляжку.

– Здесь и расположимся лагерем, – неузнаваемо хриплым голосом выдавил из себя Альфонс Ничейный.

Ивонна бодро соскочила наземь, а вот в нас особой прыти не наблюдалось. Я нечаянно обронил свою фляжку, колпачок отскочил и покатился прочь.

– Вода! – испуганно вскрикнула Ивонна и проворно подхватила фляжку, откуда не вытекло ни капли. Изумлению ее не было границ, а мы не решались взглянуть друг на друга. Девушка сунула внутрь палец, ощупала горлышко фляжки – разумеется, оно было сухим, суше не бывает. Ивонна вскинула на нас взгляд, ласковый и грустный; глаза ее наполнились слезами.

– Вы… отдали мне… всю воду?

– Какие пустяки… Не о чем говорить… – Мне и правда не приходило на ум ничего путного.

Она стиснула мою руку в ладонях.

– Смогу ли я когда-нибудь расплатиться с вами за все… что вы для меня сделали?

Альфонс Ничейный возился с верблюжьим седлом, а Хопкинс буркнул нечто вроде того, что мы, мол, в свое время предъявим счет, и прикинулся сердитым. Но Ивонна подошла к нему и нежно обхватила руками его заросшую щетиной физиономию.

– Сколько бы вы ни притворялись, уж я-то знаю, что вы – истинный рыцарь и мушкетер.

– Я бы попросил не обзываться тут по-всякому!.. – взъерепенился было Хопкинс, но Ивонна внезапно чмокнула его в щеку. Наш Чурбан зарделся, что твоя красная девица, и даже икнул на нервной почве.

Глава одиннадцатая

1

Хочешь не хочешь, а вечером во что бы то ни стало надо было пробраться в оазис. Играть в «орел и решку» на сей раз не требовалось: в Немас-Румбе рискованную задачу взял на себя Хопкинс, стало быть, теперь очередь была за нами. Хопкинс поначалу требовал «отставить эти штучки» (раз и навсегда!), но затем вынужден был уступить.

– Берегите себя… – шепнула Ивонна и обняла меня.

– Не время разводить телячьи нежности! – тотчас вмешался Ничейный. – Пошли!

Я проверил, в порядке ли мой револьвер, а Альфонс тем временем припал к ручке Ивонны. Припал и не отпадал целую минуту, и мадемуазель гладила его по головке.

На эти телячьи нежности время нашлось!.. Ну, что вы скажете?

По пути к оазису я решил кое-что выяснить.

– Помнишь, еще в Мансоне ты рассказывал мне о письме, где мадемуазель Ивонна якобы упоминала обо мне?

– А?… Что?

– Так вот она утверждает, будто бы писала тебе всего один раз!

– В самом деле? – удивился он. – Ох уж эти женщины!

– Хватит пудрить мне мозги! Выходит, подловил приятеля на крючок?

– Чудак ты, право! Ивонна не из тех, кто с первой минуты выдает объект своих чувств!

– Нельзя ли пояснее?

– Тебе как писателю следовало бы знать, что светские барышни отличаются сдержанностью. Даже, я бы сказал, скрытностью.

Нашел кого учить! А то я без него не знаю…

– Уж не воображаешь ли ты, будто мадемуазель бросится тебе на шею и начнет объясняться в любви? Да если на то пошло, сегодня я наслушался от нее упреков за то, что выболтал ее заветную тайну!

– Правда, что ли?

– К чему мне врать? А вот с твоей стороны некрасиво домогаться признания девушки столь бестактным образом!

Стыд и позор выслушивать нравоучения от какого-то Ничейного! Мог бы и сам сообразить, на то ты и писатель.

– Думаешь, она кокетничает со мной?

– Вот уж нет! Просто ей хочется получше узнать человека, которому она намерена отдать свое сердце.

– Но с тобой она… вроде как ласкова…

– Писатель, знаток человеческих душ, ты меня удивляешь! Разве тебе не доводилось слышать, что женщина старается вызвать ревность в том, кто ей мил? Будь она влюблена в меня, держалась бы ласково с тобой.

Как это я своим умом не допер!

– Разговоры в сторону! – скомандовал Альфонс. – Оазис уже близко, подберемся ползком.

Ночную тишину пустыни нарушали только отвратительные вопли гиен, шныряющих вокруг оазиса: то тут, то там они возникали перед нами, носясь парами или тройками. В самом оазисе, судя по всему, было спокойно. Доносился заунывный голос муэдзина, призывавшего к полуночной молитве. Ползком подобрались мы к ближайшей глиняной хижине. Осторожно, держась вплотную к стене, обогнули ее, двинулись дальше. У входа в соседнюю хижину сидел старый араб и монотонным голосом бормотал что-то себе под нос. Побормочет, побормочет и бухается башкой о землю, потом опять принимается за свое.

– Послушай… – шепнул мне Альфонс. – В этом доме покойник.

– Ну и что?

– Есть идея… Но прежде надо убедиться наверняка.

Мы заглянули в боковое оконце. С потолочной балки свисала коптилка, вроде лампады, а на столе стоял гроб…

– Обожди… – по обыкновению кратко распорядился Альфонс и мигом забрался в окно. Я, прижавшись к стене, следил за входом в хижину. Араб по-прежнему молился, ни на что не обращая внимания. Вздумай он повернуться, чтобы войти внутрь, я враз стукну его по кумполу. Но старик был углублен в молитву, а Ничейный двигался бесшумно, точно крадущаяся кошка. Через несколько минут кто-то коснулся моего плеча: какой-то тип, закутанный в бурнус. Мой кулак взметнулся для удара, как вдруг при слабом отблеске звезд я узнал Альфонса Ничейного.

– Ну ты и вырядился!

– Это одеяние покойника, – пояснил он.

Не стану плести небылицы, будто бы я всю жизнь принимал успокоительные средства против нервных потрясений, – вы мне все равно не поверите, и правильно сделаете, но… тут я и впрямь содрогнулся от ужаса.

– Надеюсь, гроб они больше открывать не станут, – шепотом продолжил Ничейный. – И хорошо, если араб преставился не от заразной болезни. Но даже будь у него чума, другого выбора мне не оставалось.

– И для чего тебе этот маскарад?

– Видишь флаг вон там? Это помещение жандармерии. У них мы разживемся всем необходимым. А ты затаись и жди!