Роберт Май - Странствие Судьбы (Главы из романа)

• Название: Странствие Судьбы (Главы из романа)
• Автор: Роберт Май
• Жанр: История

---

В этот момент я увидел индейца.

Первой моей мыслью было, что бедняга рехнулся. Высоко вверху он привязывал себя веревкой к грот-мачте.

Нас бросило с гребня волны в кипящий водоворот. Грохот грома, визг талей, треск лопающихся канатов. Предрассветную мглу снова прорезала вспышка молнии. Я увидел, что фигура на мачте - не видение. Это был Кристобаль Гуаякунда. Его лицо исказилось от крика, услышать который было, конечно, невозможно. Вот он взмахнул правой рукой, тыча куда-то пальцем. Он показывал мне за спину, в море, за корму корабля.

Налетела третья волна, не столь страшная, как предыдущие. "Судьба" нырнула, накренилась, но через минуту, оправившись от удара, выровнялась. Я почувствовал, что по лицу льются струйки дождя. Этот добрый знак я приветствовал криком. Какое-то чутье подсказало мне, что свирепая ярость первых двух ударов не повторится и что дождь полил не зря.

Как бы подтверждая мои ожидания, гром пророкотал уже справа, молнии исчезли, а волны били в борт уже не с такой исполинской силой, как раньше. Нет, шторм не стих, шквал выл в канатах и вантах, как черт в аду, но корабль держался на волнах, потрепанный, но не сдавшийся, не сломленный, может быть, и вовсе неистребимый.

Дождь хлестал по лицу, а я благодарил бога. Эти падавшие с неба большие капли были для меня слаще любого вина. Над горизонтом показалось солнце. Желтое и мутное, едва видное за черными тучами, но солнце!

Вспомнив об индейце, я взглянул наверх. Он все еще висел на мачте. Когда я разглядел его фигуру в тусклой пелене дождя, он снова показал рукой куда-то мне за спину. Он что-то кричал. Ветер уносил звук его голоса прочь. Как только шквал на мгновение ослабел, он закричал снова. На сей раз я услышал его.

- Другой корабль! - кричал он. - Другой корабль!

Я повернулся, цепляясь за расщепленные брусья ахтерштевня. Моя нога болела, руку сильно поранило при первом ударе налетевшего урагана. Кровь сочилась сквозь рукав и текла из разодранной ладони. Но мне было не до этого. Я во все глаза смотрел туда, куда указывал индеец.

Там, в двухстах ярдах за нашей кормой, за пеленой брызг и дождя, в море медленно погружался "Храбрец", мачты его были снесены, корпус разбит. Он был похож на умирающего лебедя. По кораблю в панике метались люди, одни карабкались на ют, еще возвышавшийся над водой, другие прыгали за борт, надеясь найти спасение в море.

"Храбреца" погубила тяжелая корабельная артиллерия. Его пушки, сорванные с места потопом, который вызвали три первых громадных вала, покатились, круша все на своем пути, по кораблю и пробили корпус в нескольких местах. "Храбрец" затонул в считанные секунды. Вот он скрылся под водой, потом снова появился на поверхности - так птица со сломанными крыльями пытается взлететь в последнем предсмертном усилии. Потом корабль перевернулся килем вверх и уже навсегда исчез в пучине.

Я окинул взглядом предательские воды. И увидел людей. Гонимые ветром и волнами живые обломки кораблекрушения.

- Мистер Барвик! - закричал я. - Канаты! Канаты!

Матросы расхватали бык-гордени и гитовы и побросали их за борт. Они, конечно, упали далеко от тонущих. Между порывами шквалистого ветра до меня долетали безумные или молящие вопли гибнущих и ругань свесившихся за борт матросов.

На мгновение среди волн я различил двоих. Люди кричали и размахивали руками. Налетел гигантский водяной вал, и я потерял их из виду. Когда волна откатилась, на плаву остался только один. Он совершенно выбился из сил. Но течение и волны по большой дуге постепенно подтаскивали его к нашему кораблю, и вот он уже почти рядом с самым дальним из брошенных нами концов. Он ухватился за него. Сорвался. Снова ухватился. Снова сорвался. Я увидел его остекленевший взгляд. Красные от соленой воды, невидящие глаза. Безумные. Дикие. Увидевшие смерть.

- Сэм! - заорал я. - Сэм! Ради всего святого! Сэм!

Мой Старый друг Сэмюэл Кинг сделал последнее нечеловеческое усилие. Ухватился. Удержался. Осилил.

К полудню шторм утих. От него осталось только расплывчатое пятно на кромке мира - там, где встречаются море и небо. Солнце светило, дул издевательски-легкий ветерок. Мистер Барвик доложил, что поломка ахтерштевня несерьезная. Штормом также разбило затворные механизмы у шести пушек, сорвало два артиллерийских квадранта, сломало несколько рей и повредило два цепных насоса. За борт смыло четверых: Яна Саффа, Томаса Бара, Дейви Хауэлла, Неда Энгера. (Да будет всевышний милостив к их душам. Такой смерти не заслуживают даже тараканы.) Из команды злосчастного "Храбреца" мы спасли только Сэма Кинга...

Я спросил индейца, зачем он забрался в шторм на мачту и привязал себя к ней. Он ответил, что так он себя чувствовал в большей безопасности.

- Мы, чибчи, забираемся на деревья, спасаясь от диких зверей и испанцев, - сказал он мне.

Не знаю, верить ему или нет. Во всяком случае, наше счастливое спасение его особенно не впечатлило.

Что до меня, то раны оказались пустяковыми. Оно и лучше, ибо наш корабельный врач утонул.

С той штормовой ночи ветер не стихал ни на день, и только однажды небеса расщедрились на дождь. Но, слава богу, это был такой ливень, что, приказав моим людям расставить пустые посудины по палубам и прежде всего под намокшими парусами, я сумел собрать двадцать пять бочек драгоценной жидкой манны небесной.

Последние сутки ветер пронизывает до костей. Холодный туман окутал меня, словно плащом.

До Ньюфаундленда не больше двух дней пути. Но я не знаю, доберусь ли живым до гавани Сент-Джона. Команда моего корабля замыслила последовать примеру Уолластона, Уитни и других. Со всей определенностью я это выяснил только вчера, хотя кое-какие слухи доходили до меня и раньше, сразу после шторма.

Голова моя как чан с кипящим вином.

Забраться в такую даль, столько поставить на карту, потерять сына, спасти друга - и столкнуться с предательством на собственном корабле!

Во главе заговорщиков стоит, насколько мне известно, вечно всем недовольный солдат Ричард Хед. Его сообщники хотят захватить корабль, поставить Хеда капитаном и податься в пираты. Их оценка происходящего покоится на убеждении, что я плыву к своей смерти, и большинство считает, что их казнят вместе со мной.

В первый раз о заговоре я узнал от моего пажа Робина. Он вбежал в каюту, словно за ним гнался сам дьявол, - щеки горят, глаза выпучены.

- Капитан, - закричал он, - они хотят убить вас!

Признаюсь, я не придал его словам особого значения. Он способный, но ленивый юноша, наяву грезит приключениями.

- Кто хочет убить меня?

- Все. Они говорят, что всадят вам в спину кинжал!

- Один кинжал всей командой? Должно быть, цинга доконала их.

Робин не улыбнулся.

- Берегитесь, капитан. Я слышал, как они договаривались внизу. Один из них сказал, что вы сошли с ума. Тот солдат, у которого черная заплатка на лбу. Он говорил другим, что их единственное спасение - избавиться от вас.

- Хорошо, я приму это во внимание, - пообещал я. - А теперь почисти занавеси.

Во время шторма залило морской водой зеленые шелковые занавеси, закрывающие мою резную дубовую кровать. Недовольно бормоча, Робин отправился отчищать их.

Я знаю этого Хеда - законченный негодяй. Заплатка на лбу якобы прикрывает рану, полученную в Турции. Не верю, что он хоть раз скрестил с турком мечи. Скорее всего повязка скрывает язву, которую он подцепил в притонах.

О том, что узнал от Робина, я не сказал никому. Честно говоря, не очень этому поверил. Я знал, что большая часть моих людей не заслуживает доверия: чего ждать от наемников, бегущих от правосудия? Сейчас они устали и обозлены, им совсем не хочется возвращаться домой без добычи, на которую они рассчитывали, и отвечать перед законом, который нарушили. Но одно дело брюзжать и бранить власти, и совсем другое - убить своего законного командира. Я понаблюдал за Хедом, но не заметил в нем ничего, кроме угрюмости и брюзгливого недовольства. А в сложившихся условиях это нормально. Я решил, что Робин преувеличивает, что он ослышался или неправильно понял ворчливые жалобы и пустые угрозы.

Но вчера вечером ко мне пришел Сэм Кинг и рассказал то же самое.

- Хед подбивает их стать пиратами, - сказал он. - Его поддерживает по крайней мере три четверти команды.

- Ты это сам слышал?

- Да.

- Тогда плохо, - признался я. - Уж если дошло до твоих ушей, значит, об этом знают все и, следовательно, намерения у них серьезные. Ты самый близкий мне человек на корабле. Хед не может не знать этого.

Сэм посасывал свисающий ус.

- Я думаю, у него тонкий расчет, - задумчиво произнес он.

- Ты хочешь сказать, что он намеренно распускает слухи о заговоре? Зачем?

- Чтобы напугать вас.

Я рассмеялся. Покачал головой.

- В таком случае, нам не о чем беспокоиться. Меня не напугает целый корабль таких ричардов хедов. Он, может быть, воображает, что я добровольно передам ему командование кораблем? Этот идиот, должно быть, спятил.