Александр Ермаков. - Вермахт против евреев. Война на уничтожение

• Название: Вермахт против евреев. Война на уничтожение
• Автор: Александр Ермаков.
• Жанр: Политика
• Год: 2009
• ISBN: 978-5-9955-0062-9

Предыдущая книга А. Ермакова «Оруженосцы нации», пересматривающая многие устоявшиеся представления об истории Третьего Рейха, побывала под судом по бредовому обвинению в «экстремизме» и «пропаганде фашизма», но была полностью оправдана. Его новое исследование затрагивает еще более «опасную» тему, при рассмотрении которой любое независимое мнение, любое отклонение от «генеральной линии» карается жестче, чем «антисоветская пропаганда» в СССР, — историю Холокоста.

Автор анализирует расхожий миф о непричастности Вермахта к преступлениям нацистского режима, созданный в годы «холодной войны», когда «демократический Запад» активно использовал бывших гитлеровцев в борьбе против СССР и потому готов был закрывать глаза на их неприглядное прошлое, и неопровержимо доказывает, что вооруженные силы Третьего Рейха сознательно и активно участвовали в репрессивной политике нацистов на оккупированных территориях и геноциде «низших рас».

---

Рейхенау запретил «любое участие солдат армии в качестве зрителей или исполнителей в экзекуциях, которые совершаются не по приказу воинского начальника». В то же время он не только одобрял, но и поощрял деятельность карательных формирований на подвластной ему территории, и антисемитские настроения и действия получили широкое распространение в его армии. Так, начальник штаба 6-й армии полковник Хайм после получения от высшего фюрера СС и полиции «Россия-Юг» обергруппенфюрера СС Фридриха Йекельна радиограммы об уничтожении в армейском тылу 73 красноармейцев, 165 коммунистов, 1658 евреев, среди них 59 женщин, собственноручно поставил на сообщении резолюцию «Поздравляю от всего сердца». Известен и приказ самого Рейхенау, отданный солдатам СС и СД, — тратить на каждого еврея не больше двух пуль. Наконец, 6-я армия получила приказ оказывать помощь опергруппе «Ц» в «экзекуциях преступных, большевистских, большей частью еврейских элементов».[166]

О конкретной организации сотрудничества дают представление показания солдата-связиста 643-го полка об антиеврейской акции в Бердичеве: «Однажды, вероятно, в июле или августе, пришел наш командир и стал искать добровольцев, которые должны были плотно оцепить еврейский квартал Бердичева. Я знал, что должно было означать это мероприятие… ведь об этом говорили, и было городское совещание, что евреи должны быть расстреляны. Я хотел бы подчеркнуть, что я добровольно вызвался участвовать в оцеплении и что никто не был для этого командирован. Я вызвался добровольцем по следующей причине: незадолго до этого я заказал одному еврею из этого квартала изготовить для меня пару сапог. Я хотел их получить, пока этого человека не расстреляли… Я знаю, что из нашей роты, которая в то время насчитывала 80 человек, добровольцами вызвались 30–35 человек. Но я могу сказать, что мотивом большинства из них было любопытство. Когда наш командир этим вечером искал добровольцев, он уже сообщил нам, что на следующий день весь еврейский квартал будет расстрелян…

В начале этой акции я видел, что вооруженная палками украинская полиция вместе с эсэсовцами выгоняла из домов евреев — мужчин, женщин, детей и стариков. Потом они погнали их по улице. На улице евреев обыскали и выискивали ценности. Того, кто защищался или медлил, расстреливали. Я видел собственными глазами сотни лежавших на улице трупов. Пожалуй, самой активной в этом мероприятии была украинская полиция, в то время как эсэсовцы прогуливались вокруг и контролировали поставку ценностей. Евреев согнали на открытое место и группами по 100–200 человек отводили к месту расстрела. Где находилось это место и как оно было устроено, я сказать не могу, поскольку самого расстрела не видел… Мне известно только, что, начавшись на рассвете, расстрел продолжался целый день до наступления ночи. Я знаю также, что в оцепленном нами квартале больше никого не осталось».[167]

Приведенные документы показывают, что уже через месяц после начала «Восточного похода» вермахт по «инициативе снизу», иногда при формальном порицании, но чаще в условиях одобрения «сверху», активно включился в геноцид советских евреев. Командиры рассматривали эти самочинные действия только как угрозу дисциплине, поэтому их распоряжения, сопровождавшиеся пропагандой борьбы с «еврейским большевизмом», не могли остановить криминализацию армии. Уничтожая мирное население «по приказу», отдельные офицеры, солдаты и даже целые подразделения все чаще склонялись к тому, чтобы применять насилие против «еврейско-большевистских элементов» по собственной инициативе или самовольно оказывать помощь карательным формированиям. Но и в течение всей осени 1941 года, когда вермахт уже получил возможность систематически «искоренять» евреев под предлогом борьбы с партизанами, самовольные расправы с ними не прекращались. Свидетельством тому являются многочисленные документы, такие, как датированная 2 ноября памятка 339-й дивизии: «Войска должны расстреливать евреев и цыган только тогда, когда установлено, что они партизаны или их помощники. В других случаях (следует) передавать их СД».[168]

Предпосылками установления жестокого оккупационного режима на советской территории стали директивы германского высшего военного командования. Так, шеф ОКВ генерал-фельдмаршал Кейтель полагал, что «войск, имеющихся в распоряжении для обеспечения безопасности завоеванных областей, при широте этих пространств достаточно только тогда, когда любое сопротивление карается не юридическим наказанием виновных, а когда оккупационная власть распространяет тот ужас, который только и способен отбить у населения охоту к сопротивлению. На соответствующих командующих с находящимися в их распоряжении войсками следует возложить ответственность за покой в их областях. Не в требовании новых сил поддержания порядка, а в применении соответствующих драконовских мероприятий командующие должны найти средство, чтобы поддерживать порядок в своих районах ответственности», — говорилось в подписанной им 23 июля 1941 года директиве.[169]

Два дня спустя командующий сухопутными войсками генерал-фельдмаршал фон Браухич распространил директиву «Обращение с вражескими гражданскими лицами и русскими военнопленными в тыловых районах сухопутных войск». Он указывал на «коварство и своеобразие большевистского противника» и требовал «масштабных и эффективных мероприятий для подчинения приобретенной области и использования страны». Браухич предсказывал, что «представители еврейско-большевистской системы» будут создавать молодежные банды и заниматься саботажем и подстрекательством. В этих случаях по приказу офицера в ранге не ниже командира батальона следовало «проводить немедленные коллективные насильственные мероприятия». Логично предположить, что такие мероприятия направлялись бы против главных подстрекателей — евреев.[170]

В качестве другого способа обезопасить тыл военные учреждения рассматривали создание гетто. А для нацистской машины уничтожения концентрация евреев в изолированных жилых кварталах служила предварительной ступенью нового этапа Холокоста. Начиная с июля 1941 года военные инстанции и командиры издали множество распоряжений о ношении евреями повязок и звезд на груди и спине, регистрации всего еврейского населения, создании еврейских советов и гетто. Листовки, плакаты, приказы по армиям объявляли, что евреев всюду следует лишить свободы действий и передвижения, оборвать их связи с местным населением. Подразделения и учреждения второго эшелона — охранные дивизии, комендатуры и командующие тыловыми районами — в рамках своей задачи «умиротворения» страны пытались обеспечить население необходимыми продуктами, рабочими местами и жильем. Однако эти намерения противоречили разработанным в Берлине планам беспощадной эксплуатации завоеванной территории. Военные инстанции пытались разрешить это противоречие за счет евреев, чему способствовали распространенный в офицерском корпусе антисемитизм и стремление укрепить свое господство путем раздувания межнациональной вражды. Хотя вермахт не считал преследование евреев своей первоочередной задачей, его распоряжения стали неотъемлемой составной частью оккупационного порядка.

Так, глава тылового района группы армий «Юг» Карл фон Рок в течение июля 1941 года издал несколько приказов, предназначенных для охранных дивизий, местных и полевых комендатур. Официальной задачей военной администрации было объявлено восстановление безопасности, порядка и снабжения после боевых действий. Важной составляющей оккупационной политики стали регистрация евреев и ношение ими опознавательных знаков, привлечение их к принудительному труду в составе рабочих колонн начиная с 14 лет, конфискация радиоприемников, выдворение неместных евреев.[171]

В результате действий военной администрации на всех еврейских магазинах и лавках появились опознавательные знаки, евреи были уволены из всех учреждений, созданы еврейские советы, а в некоторых населенных пунктах — еврейская милиция. При этом изданные Гейдрихом и Франком предписания о выборности членов советов игнорировались с целью назначить в совет людей с высшим образованием и говоривших по-немецки. С конца июля по приказу Карла фон Рока на Украине стали создаваться гетто. Официальными задачами еврейских общин в гетто стали немедленная регистрация евреев, организация здравоохранения и социального обеспечения, а также предоставление людей для принудительных работ по уборке городов и расчистке развалин. Сухопутные силы использовали евреев для погрузки военного имущества для фронта. Эти работы, сопровождавшиеся побоями и издевательствами, не оплачивались или вознаграждались только куском хлеба, проводились без использования каких бы то ни было механизмов и поэтому часто приводили к несчастным случаям.[172]