Лоретта Чейз - Последний негодник

• Название: Последний негодник
• Автор: Лоретта Чейз
• Жанр: Исторические любовные романы

ЕЕ НУЖНО БЫЛО УКРОТИТЬ

 Она была бесподобной подстрекательницей. Вэр Мэллори, пользующийся дурной славой герцог Эйнсвуд, никогда не встречал никого хоть отдаленно похожего на нее. Он-то решил, что спасает девушку от когтей известного негодяя, а тут обнаруживает, что она впала в гнев от его вмешательства! Сбитый с толку яростью этой бешеной стервочки, Мэллори клянется, что научит ее покорности – в жизни и в любви.

 ОН ПРОСТО ТАКОЙ ЖЕ МУЖЧИНА, КАК ВСЕ ОНИ

 Лидия Гренвилль была вне себя. Ее предназначением было спасать женский пол от дурных повес, таких, как мерзкий Мэллори, а не поддаваться его скандальному обаянию. Девушку потрясли собственные неожиданно вспыхнувшие чувства, которые он вызвал в ней, но когда она обнаруживает, что Мэллори хвастался, дескать, он ее «укротит», Лидия клянется дать достойный отпор его ухаживаниям … но ничто не приготовило ее к капитуляции в его объятиях.

---

– И потрясающим.

Глаза Элизабет сияли:

– Они не могли остановить его. Нас держали в стороне, когда умирал Робин, потому что они все боялись. Но только не дядя Вир. – Она взяла сестренку за руку. – Он был предан Робину.

– И мы будем преданы ему.

Они улыбнулись друг дружке.

Элизабет положила «Сплетника» в камин.

– Теперь, что касается тех писем, – произнесла она.

– Не так туго, чтоб тебе провалиться, – выругалась Лидия. – В этой штуковине трудно двигаться. Незачем затягивать так, что дышать невозможно.

Речь шла о некоем корсетоподобном устройстве, искусно задуманном для того, чтобы придать женским формам мужской вид.

А персона, на которую Лидия обрушивала проклятия, была Хеленой Мартин (См. «Пленники ночи» – Прим. пер.)

В старые денечки, когда она и Лидия промышляли в лондонских трущобах, Хелена сделала успешную карьеру воровки. В нынешнее время Хелена стала еще более успешной куртизанкой. Их дружба выдержала долгие годы разлуки, а заодно и перемену занятий.

В данный момент дамы пребывали в элегантной загроможденной гардеробной в тихой дорогой резиденции Хелены в Кенсингтоне.

– Он и обязан быть тесным, – ответила Хелена, – если не хочешь, чтобы твоя мужская грудь смотрела в одном направлении, а остальные твои части тела в другом.

Она в последний раз грубо дернула шнурок, затем отступила в сторону.

Лидия осмотрела свое отражение в зеркале. Благодаря хитрой штуковине ее грудь теперь напоминала голубиную. Вид был исключительно модный. Многие мужчины подкладывали себе плечи и грудь и утягивали корсетами талии, чтобы достигнуть такого вида. Кроме Эйнсвуда. Вот уж кому не требовалось фальшивые уловки, ведь мужские стати под его одеждой были собственными.

В тысячный раз за неделю, считая со встречи в «Голубой Сове», Лидия изгоняла его образ из памяти.

Она отступила от зеркала и стала одеваться. Теперь с этим надежным приспособлением остальная часть мужского костюма, в которую Лидия быстро облачилась, сидела на ней вполне удовлетворительно.

Несколько месяцев назад Хелена надевала этот костюм на маскарад и всех дурачила. Благодаря некоторым изменениям – Хелена была ниже – Лидия надеялась на такой же успех, хотя собиралась вовсе не на маскарад.

Ее целью являлся «Джерримерз», игорное чистилище в тихом проулке, примыкающем к Сент-Джеймс-стрит. Она сообщила Макгоуэну, что хочет написать об этом месте, оказав любезность страждущим читательницам: взгляд женщины изнутри на мир, в который им обычно путь заказан, во всяком случае, приличным особам женского пола.

По правде сказать, так оно и было. Хотя это была не единственная причина, и не поэтому Лидия выбрала именно «Джерримерз».

До нее дошли слухи, что это место побочным образом служит для сбыта краденного. Поскольку никто из ее доносчиков так ничего и не узнал от обычных скупщиков краденого о памятных вещицах Тамсин, имело смысл попытаться проверить другие источники.

Тамсин не согласилась, что это имело смысл.

– Вы уже потеряли две недели, разыскивая мои драгоценности, – распекала она Лидию этим вечером. – У вас есть более важные цели в интересах людей, которые воистину нуждаются в помощи. Как вспомню Мэри Бартлз, так мне стыдно за слезы, пролитые над кучкой камней и металла.

Лидия заверила Тамсин, что основной задумкой являлось сочинение истории об этом игорном аде. Ежели ей по ходу дела случится узнать что-нибудь о драгоценностях, что ж, прекрасно, но она не станет яро заниматься этим делом.

Никто и не смог бы «яро заниматься» чем бы то ни было в этой тесной клетке из холста и китового уса, думала Лидия, повернувшись, чтобы проверить свой маскарад сзади перед зеркалом.

– Ты попадешь в большую переделку, если кто-нибудь раскусит, что ты не мужчина, – заметила Хелена.

Лидия отправилась к туалетном столику.

– Это же просто игорный клуб. Посетителям дела нет ни до чего, кроме карт, костей или рулетки. А владельцы и служащие там будут следить только за своими денежками.

В груде румян, пудры, флаконов духов и драгоценностей она откопала сигару, которую намедни дал ей Эйнсвуд, и сунула ее во внутренний карман. Подняв голову, она встретила обеспокоенный взгляд Хелены.

– Да я в большей опасности была, опрашивая проституток на Рэтклиф-Хауэй, так что незачем тебе переживать.

– То было до того, как ты стала себя так странно вести. – Хелена подошла к шифоньеру, на верху которого горничная поставила поднос с графином бренди и двумя бокалами. – Совсем недавно ты лучше держала свой характер в узде. И более ловко управлялась с теми, кто смел тебе перечить.

Подруга взяла графин и налила бренди.

– Ты повздорила с Креншоу. И в свою очередь напомнила мне об уличной драке, которую ты устроила с бродягой только потому, что он обозвал Сару и заставил ее расплакаться. В то время тебе было восемь лет.

Лидия взяла протянутый Хеленой бокал.

– Наверно, я приняла слишком близко к сердцу историю с Креншоу.

– Противоречивое желание может любого сделать излишне чувствительным, – произнесла Хелена, чуть улыбнувшись. – Я сама последние несколько недель раздражаюсь по всякому поводу. Со мной это обычно происходит в перерыве между любовниками.

– Я признаю, что мое желание прикончить некоторых личностей противоречит настоящему своду законов.

– Я имею в виду плотское желание, как ты прекрасно понимаешь, – заметила Хелена. – Заложенное природой стремление спариваться. И размножаться.

Лидия пила, взирая на подругу поверх края бокала.

– Эйнсвуд чрезвычайно красив, – продолжала Хелена. – У него и мозги имеются наравне с мускулами. Не говоря уже об улыбке, способной заставить расцвести розовые кусты посреди полярной зимы. Беда в том, что он распутник, просто- напросто презирающий женщин. Мы, особы женского пола, лишь для одного полезны, а стоит нас использовать, так ценности больше не представляем. Ежели он пробуждает некие мысли сбиться с пути добродетели, Лидди, то я советую тебе совершить сие действие с какой-нибудь заменой ему. Ты могла бы обратить внимание на Селлоуби. Он не презирает женщин, и ты определенно его заинтриговала. Тебе стоит лишь пальчиком поманить.

Насколько знала Лидия, ни одна шлюха в Лондоне не запрашивала цену более высокую, чем Хелена, и та делала это по весьма достаточным основаниям. Она мгновенно могла оценить мужчину и в соответствие с тем пойти ему навстречу, воплотившись в женщину его мечты. От ее советов не стоило беспечно отмахиваться.

Однако Лидия не могла принять к рассмотрению рекомендованную замену, поскольку знала, почему лорд Селлоуби «заинтригован» ею.

Лондонский первостатейный сплетник заметил Лидию в толпе журналистов, дежуривших перед церковью Святого Георга в день свадьбы Дейна. Несколько дней спустя Селлоуби поведал Хелене об увиденной мельком особе женского пола, которая будто сошла с фамильного портрета в галерее в Аткорте. Аткорт в Девоне являлся родовым поместьем маркиза Дейна. С тех пор Лидия старалась обходить стороной Селлоуби. Более близкий взгляд на нее мог привести его к тому, чтобы начать задавать вопросы в Аткорте и раскопать то, что ее собственная гордость требовала оставить похороненным.

– Селлоуби даже не обсуждается, – обратилась Лидия к подруге. – Светский сплетник и репортер непременно станут соперниками. В любом случае сейчас неподходящее время связываться с каким бы то ни было мужчиной. Пусть скандалы и помогают продаже журналов, но любое малое влияние, что я имею на общественное мнение, канет в Лету, лишь только я приобрету славу падшей женщины.

– Тогда, может, стоит найти иную работу, – произнесла Хелена. – Ты не становишься моложе, и было бы величайшей растратой…

– Да, милая, я знаю, ты желаешь мне добра, но не могли бы мы обсудить какие бы то ни было «растраты» и «противоречия» в другой раз? – Лидия осушила бокал и поставила его. – Становится поздно, а мне еще нужно вернуться в Таун.

Она надела шляпу, осмотрела себя напоследок в зеркале, подхватила прогулочную трость и направилась к двери.

– Я не лягу спать, пока не дождусь тебя, – бросила вслед Хелена. – Поэтому сразу реши, вернешься ты или нет…

– Конечно, я сюда вернусь. – Лидия открыла дверь. – Не желаю, чтобы соседи увидели незнакомца, входящего в мой дом под утро. Да и будить мисс Прайс или горничных с тем, чтобы помогли мне выбраться из этого чудовищного корсета, не хочу. Это сомнительное удовольствие оставлю тебе. Пока будешь ждать меня, прими для храбрости стаканчик на ночь.

– Будь осторожна, Лидди.

– Да, да. – Лидия повернулась и одарила Хелену нахальной усмешкой. – Черт побери, девица. Ты что, вечно будешь доставать и изводить парня?

И с важным видом вышла. Тревожный смешок Хелены сопровождал ее вслед.