Лили Феррари - Ангельское личико

• Название: Ангельское личико
• Автор: Лили Феррари
• Издательство: Новости
• Жанр: Остросюжетные любовные романы
• Год: 2000
• ISBN: 5-7020-0992-4

Полицейский Тони Перетти и его красавица-сестра Марионетта становятся заложниками давней клятвы, которую их дед дал земляку Альфонсо Моруцци, спасшему его от преследования сицилийских властей. Прошло много лет. Моруцци, теперь крупный мафиозо, требует вернуть долг чести. И Тони вынужден стать осведомителем мафии, а Марионетта — выйти замуж за ненавистного ей человека, самого грубого и жестокого из Моруцци.

Лежа в грубых объятиях ненавистного мужа, Марионетта проклинала свою красоту и тот роковой день, когда ее дед дал клятву верности Альфонсо Моруцци, спасшему его от преследования сицилийских властей. Пройдет немало горьких дней, прежде чем она обретет наконец любовь. Но за свое счастье Марионетте придется заплатить слишком высокую цену…

---

Марионетта вылезла из такси. Она так устала, что готова была разрыдаться.

— Сколько?

Водитель отрицательно покачал головой.

— За счет заведения, детка. — «И дело того стоит», — решил он, прикидывая, сколько наболтает там, в таксопарке. «Крутая сучка, — скажет он, — и глазом не моргнула, и слезинки не уронила. Сидела холодная, как лед, в окно смотрела. Неплохие ножки, кстати…»

— Вы очень добры, — растроганно поблагодарила Марионетта.

Такси уехало. Девушка немного постояла. Отсюда ей были слышны звуки музыки, доносящиеся через крыши из театра «Уиндмилл». По другой стороне улицы одноногий человек, показывающий фокусы с тремя картами около кондитерской мадам Валери, направлялся, хромая, в кабак. Он кивнул Марионетте, это случилось впервые, до этого всегда делал вид, что не замечает ее. Девушка удивилась и подняла руку в знак приветствия. Он скрылся в таверне «Грин корт». Марионетта подняла голову. В их квартире горел свет. Она была уверена, что так и будет, но в душе молилась, чтобы произошло чудо. Поскольку не знала, как она справится, если Тони окажется дома. Невозможно будет сдержаться, когда часы отсчитывают последние минуты жизни Лино…

Кто-то позвал ее по имени и выступил из тени подъезда. Марионетта вздрогнула, уверенная, что это Кармело Моруцци снова пришел ей угрожать, но черной повязки не было видно, как и широкополой гангстерской шляпы. При свете уличного фонаря она с изумлением узнала Микки Энджела.

— Марионетта, я должен с тобой поговорить…

Несмотря ни на что, сердце ее часто забилось, и она ничего не могла с ним поделать. Признавшись самой себе, какое действие оказывает на нее Микки, девушка разозлилась.

— Уходи! — отреагировала она излишне резко. — Не сейчас, Микки, только не сейчас… — Проскользнула мимо него и пошла к воротам, спиной чувствуя, что Микки идет за ней. Она мельком заметила мокрые волосы и промокший плащ. Скорее всего, он торчит тут уже несколько часов.

— Это важно, Марионетта, послушай меня… У меня есть новости…

— Ничего не хочу слышать! — Она захлопнула ворота как раз вовремя. Микки Энджел остался стоять с другой стороны, глядя на нее сквозь прутья решетки, словно это была ужасная пародия на недавнюю сцену в тюрьме Уондсуорт. Марионетта взяла себя в руки. Лино скоро умрет, а она тут стоит, борясь с приступом радости, вызванным у нее появлением этого странствующего музыканта, после того как он пренебрегал ею несколько недель!

— Уходи, Микки, — попросила она.

— Марионетта, ты только послушай…

Она повернулась, быстро вошла в здание и стала подниматься по лестнице. Как смел он показаться здесь именно сегодня! И все же, когда Микки произносит ее имя, в груди что-то переворачивается…

На площадке первого этажа торчала миссис Рокка. Марионетта прошла мимо, ей было все равно, грубо она себя ведет или нет. Ей лишь хотелось закрыть за собой дверь, уйти от всех, хотелось, чтобы вся семья исчезла, дав ей возможность провести ночь в тишине, не стараясь ради кого-то казаться бодрой.

У дверей квартиры ждал Марио.

— Я поставил чайник, сестренка, — сказал он.

В гостиной Томмазо смотрел телевизор. Джилберт Гардинг исходил сарказмом в своей передаче «Мое мнение». Тони сгорбился в старом дедушкином кресле, его куртка констебля была перекинута через спинку. Он делал вид, что тоже смотрит, но на самом деле сидел, уставившись в пространство, и курил. Когда вошла сестра, он встал и ушел в спальню, забрав с собой сигареты и захлопнув дверь.

Марио исподтишка обменялся взглядом с отцом.

— Значит, чай будем пить втроем, так? — спросил он.

Они молча смотрели телевизор, радуясь, что он отвлекает их от грустных мыслей. Тони продолжал скрываться в спальне. Когда подошло время новостей, Марионетта отправилась на кухню приготовить еще чаю, чтобы не видеть того портрета Лино, который все время показывали по телевизору. Равно как и плохую фотографию Сильвии, стоявшей на ярком солнце у входа в ресторан и смеявшейся, отчего ее лицо казалось пустым и бездумным. Когда Нетта наливала чай, то расслышала, как комментатор подтвердил, что казнь состоится в намеченный час. Она на секунду замерла, глядя перед собой. Умереть так бессмысленно, быть наказанным за то, чего не совершил, не мог совершить… Неожиданно ей вспомнилось лицо Аттилио Моруцци, его холодная улыбка, свойственная всем братьям из этой семьи. По непонятной причине лицо слегка изменилось и превратилось в лицо Микки Энджела, и в течение пугающей секунды оно улыбалось ей той же бесчувственной улыбкой. Телевизионный комментатор перешел к обсуждению вопроса об отмене удостоверений личности. Марионетта, встряхнувшись от видений, взяла поднос и направилась в гостиную. Ей оставалось только молиться за спасение души Лино и молить Бога, чтобы он простил ее брата, который знал, что Лино невиновен…

В одиннадцать часов прозвучал национальный гимн, возвестивший окончание передач. Томмазо встал, преувеличенно сильно потянулся, зевнул и сказал:

— Bene, я пошел укладываться…

Глаза Марионетты все еще были прикованы к постепенно исчезающей белой точке в центре экрана. Отец нерешительно подошел к ней.

— Ты спать собираешься, Нетта? — спросил он.

Она спала в углу гостиной на раскладушке, которую каждый вечер вытаскивали из-под дивана. Девушка отрицательно покачала головой, продолжая сидеть.

— Я думаю, что посижу. Знаю, мне не заснуть, так уж лучше останусь здесь.

Отец постоял, не зная, что сказать, и не желая оставлять дочь одну.

— Хочешь, я посижу с тобой? Если ты скажешь…

— Нет, — решительно возразила Нетта. — Я лучше побуду одна.

Он печально пожал плечами.

— Если так… Тогда спокойной ночи.

— Спокойной ночи. — Она все еще отказывалась встречаться с ним глазами, говорила глухо, но вежливо.

— Я буду молиться за Лино, — произнес он.

Она не ответила.

У двери в спальню отец обернулся.

— Слушай, Нетта, я знаю, что ты чувствуешь по поводу меня, дедушки и Тони…

Марионетта мрачно покачала головой, наконец взглянув на него. Марио беспокойно зашевелился в кресле.

— Ты никогда не узнаешь, что я чувствую, — огрызнулась она. — Никогда.

Томмазо снова было заговорил, но она предупреждающе подняла руку.

— Пожалуйста, папа. Не сегодня. Мне этого не вынести. Пожалуйста.

Он понурил голову, открыл дверь в спальню и вошел туда. Марионетта вздохнула. Пропасть между ней и отцом все росла, и не в ее силах было этому помешать. Из-за какого-то смешного обещания, данного пятьдесят лет назад, завтра повесят человека, и Перетти ответственны за его неминуемую смерть не меньше, чем Моруцци. Она умоляла отца забыть об обещании, данном дедушке. Ведь важно то, что случится в будущем, убеждала она его, а не какая-то глупая вендетта многолетней давности, существовавшая совсем в другое время в другой стране. Но отец был непреклонен. Их семья дала Моруцци обещание. Оно должно быть выполнено, и Тони, как хороший сын, выполняет это обещание, причем сам платит за это высокую цену… Они спорили, пока оба не устали. После этого последовало упорное молчание. Они не могли найти общего языка, потому что Марионетта боролась с тем презрением, какое вызывали у нее отец и брат. Разве сумеет она когда-нибудь простить своего отца? Разве сможет она снова смеяться вместе с Тони и относиться к нему, как сестра к брату. Слава Богу, что у нее есть Марио, единственный, кто остался незапачканным в их несчастной замаранной семье. Словно почувствовав, что она думает о нем, Марио нервно поднялся.

— Хочешь еще чаю, сестренка? Какао? Еще чего-нибудь?

Марионетта нашла его руку и с благодарностью сжала.

— Иди спать, Марио. Ты просто ангел. Но мне хочется побыть одной.

Он нерешительно остановился.

— Я… я встану пораньше, чтобы побыть здесь с тобой до девяти часов… — начал он, с трудом произнося слова, касающиеся того страшного часа, который станет для Лино последним.

Марионетта кивнула и жестом отослала его спать. Сначала еще предстояло пережить ночь.

Ей снова приснился сон. На ниточках плясала марионетка с застывшей нарисованной улыбкой на деревянном личике. Но когда Марионетта посмотрела вниз, то с ужасом обнаружила, что красная фланелевая юбка, изящный кружевной фартук и бархатный корсаж надеты на ней, и что эта кукла — она сама. Она попыталась высвободиться, но чем сильнее старалась, тем больше запутывались нитки, тем быстрее она плясала…

Марионетта с трудом стряхнула сон. Сквозь занавески на окне пробивался свет, и с улицы слышался грохот тележки молочника. Половина шестого. Она спала всего несколько минут. Девушка с усилием поднялась и потянулась, злясь на себя. Как могла она задремать? Она должна сосредоточиться, мысленно связаться с Лино, дать ему силы и мужество…