Вадим Арчер - Кольца детей Ауле

• Название: Кольца детей Ауле
• Автор: Вадим Арчер
• Издательство: Не публиковалась
• Жанр: Фэнтези

Подробно рассказав об эльфийских и человеческих кольцах власти, созданных Сауроном, Толкиен весьма туманно говорит о том, что случилось с гномьими кольцами. В Сильмариллионе им уделено где-то полстраницы, а ведь это немаловажная часть событий, связанных с кольцами власти. Какими были гномьи кольца? Как они себя проявили? Почему их не стало? Данная книга является попыткой ответить на эти вопросы.

---

Внезапное прикосновение чужого взгляда вырвало мастера из мира воспоминаний и вернуло в реальность. В следующее мгновение он узнал этот взгляд, который он привык ощущать на своей спине во время побега из Мордора. Двое творцов одного колдовского изделия, они с Сауроном были пожизненно связаны друг с другом через кольцо всевластья. Магия Ост-ин-Эдила была непроницаема для дурных влияний, и Келебримбер подзабыл об этом, пока оставался там, но теперь, за пределами эльфийского города, он был доступен взгляду майара как на ладони.

Взгляд в затылок ощущался очень ясно – холодный, настороженный, проницательный. При желании они могли бы обменяться мыслями, если бы им было что сказать друг другу – но им нечего было сказать. Мастер чувствовал острое внимание Саурона, напряженно размышлявшего, куда и зачем мог направиться объект его наблюдения. От него не укрылась и вспышка мгновенного сожаления майара, что поблизости от Келебримбера нет никого, кого можно было бы послать за ним в погоню.

Итак, ост-ин-эдильская защита не заставила Саурона забыть об этом свойстве кольца и он постоянно пытался следить за мастером. Будучи сильным колдуном, Келебримбер мог закрыть от наблюдения свое сознание, но не себя самого, так как мощь кольца превосходила его собственную. Мастер с горечью осознал, что теперь он – либо вечный узник эльфийской защитной магии, либо невольный шпион злейшего врага народов Арды. И в любом случае его местонахождение всегда будет известно врагу, а сам он не мог следить за Сауроном, потому что кольцо находилось в руках майара. Но если бы и выпал случай, мастер не осмелился бы прикоснуться к силе кольца, потому что знал, какая сила была заложена в эту маленькую золотую вещицу и для чего она предназначалась. К ней нельзя было прикоснуться, не заразившись при этом скверной.

Взгляд последил за ним некоторое время и исчез. Понятно, у Саурона были другие дела и он оставил наблюдение, как только догадался, что мастер еще долго пробудет в пути. Обдумав случившееся, Келебримбер понял, что бесполезно бежать и прятаться от слежки, но решил не возвращаться в Ост-ин-Эдил. Гномы уже были под наблюдением Саурона, а линдонские леса, где жил и правил Гил-Гэлад, были точно так же защищены эльфийской магией, непроницаемой для злой воли майара. Если оставалась хоть какая-то возможность избавить гномов от злополучных колец, ее нельзя было не использовать.

Взгляд преследовал Келебримбера на протяжении всего пути до Синих гор. Сначала он появлялся часто, затем Саурон сообразил, что мастер едет в Линдон, и стал подглядывать за ним однажды в день, примерно в одно и то же время суток. Но когда Келебримбер стал приближаться к Синим горам, взгляд стал появляться чаще – видимо, Саурон подозревал, что мастер направляется к гномам. Келебримбер понимал, что если майар догадается о цели его поездки, то сделает все возможное, чтобы сорвать переговоры с гномами западных кланов, и без того имевшие очень небольшую надежду на успех. На время переговоров нужно было выскользнуть из-под внимания Саурона, и мастер придумал единственно возможную в его положении уловку.

В каждый из синегорских гномьих городов вело по двое ворот, известных другим народам Средиземья. Главные ворота, через которые гномы принимали у себя послов и торговцев линдонского населения, выходили на западную сторону хребта. Другие, через которые гномы встречались с эриадорскими атани и выезжали к казад-думским сородичам, были построены значительно позже главных и находились на восточном склоне Синих гор. Естественно, жители Эриадора для переговоров с гномами пользовались этими воротами.

Келебримбер проехал берегом Луна мимо восточных гномьих ворот, надеясь этим убедить Саурона, что направляется прямиком в Харлонд. И, действительно, внимание майара ослабло – на следующий день мастер почувствовал на себе его взгляд только однажды, в обычное послеобеденное время.

Он проехал мимо северного края хребта, а там свернул на дорогу в Харлонд и ехал по ней, пока не миновал главный вход в Ногрод. Доехав до ближайшего удобного для стоянки места, Келебримбер устроился там на дневной привал, дожидаясь слежки. Вскоре появился взгляд Саурона и, как всегда, внимательно прощупал и мастера, и окружающую его местность. Затем он исчез – и Келебримбер понял, что в его распоряжении есть целые сутки.

Мастер вскочил на Аралота и галопом помчался обратно. Вскоре он уже стучался в главные ворота Ногрода, на которых, в отличие от казад-думских, не было никакого «скажи друг и входи», точно так же, как здесь не было и близкой дружбы между эльфами и гномами. Деловое сотрудничество и взаимная выгода, издавна связывавшие оба народа, не нуждались во взаимной приязни.

Ему открыли привратники, вооруженные боевыми топорами. Поскольку время было мирное, ворота охраняли только двое гномов. Оба настороженно уставились на незнакомого эльфа, стучавшегося к ним в город. Келебримбер испытующе глянул на каждого из стражников, но их небольшие глазки – круглые и темные, как у большинства гномов – не выражали ничего, кроме подозрительного внимания к чужаку, полагавшегося по службе. Видимо, враждебность к эльфам здесь еще не достигла такого уровня, как в Казад-Думе.

– Кто ты такой и что тебе у нас нужно? – деловито спросил привратник.

– Я – Феанарэ по прозвищу Келебримбер, – ответил мастер. Темные глазки обоих гномов вспыхнули вниманием и впились в него – здесь слышали это имя. – Я приехал сюда из Ост-ин-Эдила, чтобы встретиться с вождями кланов Тумунзахара.

Оба гнома переглянулись.

– В последнее время наши вожди не очень-то жалуют эльфов, – нехотя сообщил один из них. – Но, может, для вас, мастер… Ладно, доложу.

– Я приехал с важным делом и должен встретиться с ними сегодня же, – продолжил Келебримбер. – Постарайся объяснить им, что малейшее промедление может обернуться величайшей опасностью для ваших кланов.

Какое-то время гном молча глядел на мастера, вникая в его слова. Келебримберу было известно, что гномы соображают медленно и туго, поэтому он не торопил привратника.

– Я объясню, – кивнул наконец тот. – Вот только… думаю, не получится у вас встретиться сразу с ними обоими. Весной они поссорились, да так, что до сих пор друг на друга глядеть не хотят.

– Тогда я встречусь с каждым в отдельности, но только непременно сегодня. Возможно, мне удастся помирить их.

– Вот было бы славно! – обрадовался гном. – А то у нас в последнее время нехорошо стало. – Он покрутил головой и вздохнул.

– Ваши кланы враждуют, – сказал за него мастер. – У ваших правителей растет неприязнь к эльфам, верно?

– И не только к эльфам – к аданам тоже, – добавил привратник. – Но хуже всего вот что: – он понизил голос и опасливо оглянулся по сторонам. – С нашими вождями что-то происходит, особенно с Грором. Они… тают!

– Тают?

– Да! Фарин из соседнего клана еще ничего, а вот наш Грор – он с каждым днем выглядит все прозрачнее, словно нежить какая-нибудь. Как посмотришь на него, прямо жуть забирает!

– В Казад-Думе происходит то же самое, и я знаю причину – поэтому я и приехал сюда. От этого несчастья можно избавиться, если я встречусь с вашими вождями и смогу убедить их, но это нужно сделать сегодня же. За мной следит враг, он сделает все, чтобы помешать мне.

Темные глазки гнома с надеждой устремились на Келебримбера.

– Ладно, я пойду к Грору, – сказал он. – Я постараюсь уговорить его – но уж и вы постарайтесь, мастер! А то нехорошо у нас тут стало.

Он исчез в глубине коридора, а Келебримбер уселся на выбитую в стене скамью рядом со вторым привратником. Из уважения к гостю тот пока не закрывал ворота, и Келебримбер долго сидел в напряженном размышлении, устремив невидящий взгляд на розовеющее предзакатное небо. Гном не решался первым заговорить с прославленным эльфийским мастером, чья известность уступала разве что известности Гил-Гэлада, и то об этом можно было бы еще поспорить. Лишь иногда он громко и нарочито покашливал, чтобы привлечь к себе внимание, но мастер не замечал этого.

Солнце уже спускалось к горизонту, когда в коридоре раздался торопливый стук башмаков привратника. Затем из-за поворота вынырнул и сам гном, сияющие глазки которого намекали на широченную улыбку, прикрытую косматыми зарослями бороды.

– Уговорил-таки! – воскликнул он, подходя. – Сначала наш Грор и слушать меня не хотел – все твердил, что занят очень – но я сказал ему, что сам Келебримбер хочет встретиться с ним и сказать ему что-то очень важное. Он подумал-подумал и наконец согласился принять вас, мастер, как только подсчитает доходы клана от недавней продажи кузнечных изделий аданам. Я остался там ждать, чтобы он не забыл и не передумал, а теперь вот пришел за вами, мастер! Идемте в тронный зал!

Келебримбер пошел вслед за привратником в глубины гномьего города. Тронный зал Ногрода был создан в обычном для гномов стиле – с колоннами, с боковыми ярусами для общих собраний, отделанными золотом и резьбой. В отличие от тронного зала Дарина здесь стоял только один трон. На нем восседал рослый, могучего вида гном, украшенный черной бородой, волос с которой вполне хватило бы, чтобы набить большую подушку. За троном выстроилась в ряд Почетная Десятка, вооруженная боевыми топорами и секирами. По широким серебристым поверхностям митриловых лезвий струилась голубоватая вязь древних рун, освещаемых колеблющимися огнями факелов.