Михаил Назаров - Убиение Андрея Киевского. Дело Бейлиса – "смотр сил"

• Название: Убиение Андрея Киевского. Дело Бейлиса – "смотр сил"
• Автор: Михаил Назаров
• Издательство: Русская идея
• Жанр: Религиоведение
• Год: 2006
• ISBN: 5-98404-007-7

---

Карабчевский: Вы говорили о каком-то таинственном убийстве детей с целью выпускать кровь. Вы говорите, что не упоминали о ритуальных убийствах, но прошу сказать – специфический способ умерщвления детей заключается в колотых ранах? Будьте любезны сказать, – в Саратовском деле, которое вы назвали, была ли там речь о колотых ранах?..

Сикорский: Я не могу сказать. Я знаю о Саратовском деле, но я не хочу давать вам повода обвинять меня в том, что я затронул это дело.

Председатель: Еще предстоит вопрос о Саратовском деле...

Карабчевский: Я вас спрашиваю – были это колотые раны или резаные.

Сикорский: Я знаю очень хорошо, но не хочу касаться этого вопроса...

[Опущена экспертиза академика Бехтерева. – Ред.]

{274} ...Допрос акад. Бехтерева

{276} ... \Прокурор: ...Занимались ли вы исследованием того, что здесь тринадцать уколов, а здесь восемь, что это аффективность была, а не желание нанести определенное количество поранений. Где данные, говорящие о возбужденном состоянии?

Бехтерев: Возбужденное состояние характеризуется тем, что теряется [наступает] известная потеря самообладания, нарушается определенный отчет в своих действиях. Вот поэтому, по этим уколам в сердце, по их характеру видно, что они направлены были с целью умерщвления, между тем они были произведены на большом пространстве и без верного удара... Это указывает, что убийца волновался.

Прокурор: А эти 13 или 14 уколов?..

Бехтерев: Во всяком случае, множество ран, с которыми мы здесь встречаемся, говорит в пользу аффективности...

Прокурор: Почему же на левом виске одна рана, а на правом 13, значит тут была аффективность, а там отсутствовала она?

Бехтерев: Так нельзя судить... Дело в том, что человек был в вертикальном положении, с наклоном влево, ясно, это положение дало возможность, если первый удар влево был сделан, потом добить в правую сторону, это с точки зрения психологической не встречает возражений...

{277} ...Прокурор: Затем, я позволю себе вас спросить, встречаются ли во врачебно-судебной психопатологии указания на то, что существуют убийства евреями детей с целью извлечения крови? Вы сказали, что вы не знакомы, но, ведь, судебная патология не занимается этими специальными вопросами об еврействе?

Бехтерев: Судебная патология занята вопросами религиозного изуверства с психопатологическим характером...

{278} ...Шмаков: Вы приводите мотивы, исключающие возможность вытачивания крови?

Бехтерев: Мы говорим, что данные дела нас не убеждают в том, что производилось специальное вытачивание крови.

Шмаков: У вас есть один мотив общего соображения, что кровь осталась на месте убийства. Вы говорите, что кровь не вытачивалась, а вытекла... {279} ... Вы говорите, что не был применен обыкновенный прием кровопускания, разве это доказывает, что другими приемами нельзя собрать кровь?

Бехтерев: Если кровь собирать – не нужно наносить пятьдесят ран, а достаточно ударить один раз и вскрыть вену... При этом и можно совершенно спокойно достать сколько угодно крови...

Шмаков: Относительно нанесения тринадцати ран, вы, кроме аффекта и азарта никакого объяснения не даете?

Бехтерев: Характер убийства не может быть так планомерен, чтобы все было с расчетом, а в волнении, в состоянии аффекта, очень часто совершаются... 30–50 ран... многие из этих поранений были безцельны с точки зрения убийства… но они были смертоносны, а все в совокупности приводит к выводу, что человек делал это без расчета...

Шмаков: Если бы убийца нанес уже несколько смертельных ударов и Андрюша не стал бы умирать, тогда я понимаю, что убийца мог прийти в состояние аффекта, но он сам не наносил ему смертельных ударов, чем же Андрюша виноват, что он не умирает?..

Бехтерев: Удары наносились с целью убить...

Шмаков: Если бы было намерение убить, стоило только всадить эту швайку в сердце и делу конец, зачем делать удар в голову?

Бехтерев: Сердце мягкое, а череп жесткий?

Шмаков: Да ведь он его пробил?.. {280} Зачем Андрюшу убийцы раздевали?..

Бехтерев: ...С моей точки зрения, куртку сняли, чтобы наносить удары в сердце.

Шмаков: А сорочку?

Бехтерев Сорочка ничему не мешает, можно через сорочку колоть...

Шмаков: Каким образом можно нанести 8 ударов в сердце, не сняв сорочки.

Бехтерев: Это не трудно, короткая сорочка, можно поднять!..

Шмаков: Ах, ее поднимали, для чего же?

Бехтерев: Мы не знаем, как убийство совершалось... Может быть, сорочка снималась...

{281} ...Шмаков: Вы говорите, что Андрюша находился в безсознательном состоянии, а у убийц намерений мучений не было, а с другой стороны, кровь не вытачивали?

Бехтерев: Да.

Шмаков: Наконец, вы сами насчитываете около 50 ран, признавая, что целью было убийство. Вот я и прошу вас объяснить, для чего было наносить 50 ран?

Бехтерев: Это была боязнь. Во-первых, орудие было неподходящее, чтобы убить... Этим орудием мудрено убить до конца, пока не сделан удар в сердце.

Шмаков: Зачем же наносили удар в сердце не первым, а уже после промежутка, уже тогда, когда Андрюша вывел из терпения своих убийц, потому что слишком долго не умирал?

Бехтерев: Я не знаю намерения убийц...

{283} ...Допрос проф. Карпинского

...Шмаков: Восемь ран в область сердца носят характер поверхностный, кроме одной?

Карпинский: Не глубокопроникающих... Около 7 миллиметров... Несколько совершенно поверхностных, а одна глубокая.

{284} ...Шмаков: ...Как вы объясните, если у убийцы была одна цель убить, и не было никакой другой цели, не странно ли, что он взял с собой именно швайку?

Карпинский: Конечно, это орудие странное. Проф. Бехтерев высказывал свои соображения по поводу швайки, что конечно, это орудие не пригодное [для убийства], но что оно могло попасться в руки случайно.

Шмаков: Так значит, отправляясь на убийство, сделав его вдвоем путем сговора, убийцы, тем не менее схватили первую попавшуюся вещь.

Карпинский: Может быть.

Шмаков: Я больше вопросов не имею...

{285} ...Объяснение Косоротова

...Относительно маленьких ударов, которые не повреждают даже оболочки [мозга], сказать, что такие удары имели целью убить человека, я совершенно отказываюсь... и хотя эти удары были нанесены твердым [предметом] и могли быть опасны для жизни, тем не менее эти удары, за исключением последней раны... {286} совершенно не показывают намерения убить, тем более, что убийце был несомненно хорошо известен способ ранить в сердце и в конце концов он это сделал... {287} Затем относительно того, что человек находился в аффективном состоянии... тут было упущено из виду, что в сущности имеются два обстоятельства – воротник был расстегнут и когда раны наносили, то рубашку приподняли. Может быть, это было сделано в состоянии сильного аффекта, я не знаю, но, по-моему, такие сложные манипуляции едва ли свидетельствуют о том, что преступник не рассуждал и не знал того, что он делает...

{289} ...Григорович-Барский: В описаниях ранений шеи было ли указано на поранение глубокой артерии?

Косоротов: Нет, про артерию ничего не сказано, там есть затек, тогда заключили, что поранена артерия небольшого калибра... Нельзя иначе объяснить обезкровления трупа, как только кровотечением из шеи и вероятно венозным, потому что при артериальном кровотечении подобное поранение было бы в другом месте.

Григорович-Барский: Но это только ваше предположение?

Косоротов: Нет, не предположение, а совершенно научное и верное заключение...

[Опущены вопросы Кадьяну. – Ред.]

{293} Двадцать пятый день 19 октября 1913 г.

Карабчевский: ...Можно ли допустить с вероятностью следующего рода гипотезу, что люди, которые преследовали цель убийства, для того, чтобы придать этому убийству другой характер и спутать следы, наносили целый ряд ран?

Бехтерев: Для нас это представляется невероятным...

Грузенберг: По вопросу поранения головы часто ли приходится давать заключение психиатрам?

Бехтерев: Конечно... нам даются решения {294} вопросов, так сказать, психологических. Мы изучаем душевное состояние лиц, состояние волнения и аффекта, и они входят в нашу компетенцию.

Грузенберг: Но решение вопросов, как в данном случае, о национальности и вопросы специально религиозные – приходится разрешать экспертам-психиатрам?

Бехтерев: В моей практике это первый случай...