Михаил Назаров - Убиение Андрея Киевского. Дело Бейлиса – "смотр сил"

• Название: Убиение Андрея Киевского. Дело Бейлиса – "смотр сил"
• Автор: Михаил Назаров
• Издательство: Русская идея
• Жанр: Религиоведение
• Год: 2006
• ISBN: 5-98404-007-7

---

Удивительно, куда ни оглянись в этом деле: или свидетель умирает, [или "не разыскан". – И.Г.], или свидетель настолько запуган, что отвечает только «ничего не знаю», или свидетель отрекается от своих прежних показаний... В августе месяце... когда к Жене пригласили, по его желанию, священника Синькевича, чтобы напутствовать его, когда Женя хотел что-то такое сказать, очевидно то, чему он был очевидец,  и что он унес – в этом не сомневаюсь, – в могилу, то, что было на мяле в усадьбе Зайцева...  вот тогда г. Красовский начинает инсинуировать на Чеберяк[ову]. Он говорит, что их отравила мать. Мать – преступница, вот что проходит красной нитью через все это дело. Во всем родственники виноваты, а не те лица, которые действуют таким преступным путем... Как только был допрошен Бейлис, г. Красовский немедленно переменил свой фронт, он сказал, что он более в этом деле участвовать не намерен, что он спешит выйти из этого дела. Что же? Он сделал все возможное, он показал угрозу гг. евреям, он показал им... что он может раскрыть все дело, что он добрался до Бейлиса, добрался до усадьбы Зайцева, а, может быть, добрался и до чего-нибудь гораздо большего. Вот, трепещите. О, тогда они [евреи] поняли, что с Красовским нужно действовать иначе, и Красовский вышел из дела. В августе месяце, незадолго до приезда Государя Императора, 25 августа Мищук, который в сущности был уже устранен от дела... придумывает новую историю... что в убийстве принимала участие Чеберяк[ова] и какие-то еще другие преступники.

Подделка вещественных доказательств

И вот, изволите видеть, преступники вместе с Чеберяк[овой] совершили это ужасное дело "под евреев", или, как он выразился, «под жидов», для того, чтобы вызвать погром, а во время погрома поживиться... Мищук произвел надлежащее расследование. Им получена была телеграмма, а затем письмо от какого-то {17} неизвестного, который впоследствии оказался неким Кушнырем, занимающимся покупкой краденого... В этом письме совершенно точно указывалось, что такими-то лицами было совершено преступление, а вещи зарыты, на Юрковской горе, где их и можно найти... Когда открылось это место, которое, кстати сказать, нашли очень скоро, то оттуда вынули какой-то хлам, лежавший в каком-то мешке... обгоревшие части одежды... затем нашли два заржавленных стержня, которыми, очевидно, нельзя было причинить ранений...

Поведение Мищука

Когда к Мищуку явился студент Голубев и заявил ему о ритуальном характере убийства, то Мищук сказал: «вы верите в ритуал, да бросьте верить в эти глупости, вот я и орудие нашел, которым было совершено убийство». При этом он открыл ящик письменного стола и достал оттуда какую-то швайку, сказав: «вот орудие, которым могло быть совершено преступление»... Когда мы сопоставим все эти действия Мищука со словами: «бросьте, не верьте в ритуал...», можно ли сказать, что Мищук действовал в силу заблуждения, а не в силу определенного плана? Но так или иначе, то письмо, которое получил Мищук и в котором указывалось, что Чеберяк[ова] вместе с другими лицами совершила это преступление... письмо это оказалось сущей ложью от начала до конца, ибо часть преступников находилась под стражей, часть не могла принимать участие, а сам Мищук в конце концов должен был признать, что все это сочинено... Вы знаете, что Мищук по этому делу привлекался и был признан виновным, осужден за подлог, и судебная палата признала, что он совершил его умышленно. Все это обвинение воров, которые должны были совершить преступление «под жидов», оказалось совершенно несостоятельным... Но для меня здесь чрезвычайно важно отметить этот прием. Для того, чтобы уличить Чеберяк и каких-то воров, которые не причастны к этому делу... подкидываются вещи и стержни... Нас с вами трудно уличить, потому что не поверят, чтобы мы могли совершить преступление. А вор?.. а относительно вора скорей поверят... Таким образом 25 августа [1911 г.] и эта версия о ворах вместе с Чеберяк[овой] рухнула.

О еврейских кругах

Но с того момента, когда привлечен был Бейлис, заволновались еврейские {18} круги. Они никак не ожидали, что правительство, или вернее следственная власть и прокуратура осмелятся привлечь евреев. Я настаиваю на этом, что они этого не ожидали. Вы спросите меня, почему я подчеркиваю это... Да потому, что как ни трудно положение евреев, я прямо скажу, что в этом отношении, что не пользуются всеми правами жительства, не имеют права жительства во всех городах, хотя и проникают фактически всюду... хотя в силу действия монет они и живут, но все-таки нельзя отрицать, что это положение трагическое. Я бы лично не видел в этом ничего трагичного, ибо если бы мне не было предоставлено право жительства в Америке, положим, я бы особенно не горевал... Так что, в общем, конечно, это положение тяжелое и никто отрицать этого не будет, но несмотря на это, скажу открыто, пусть меня за это будут судить, – конечно, не суд, а то общество, перед которым я стою, – что я лично чувствую себя под властью евреев, под властью еврейской мысли, под властью еврейской прессы.

Русская пресса

Ведь русская пресса, только кажущаяся русская, в действительности же почти все органы печати в руках евреев. Я ничего не хочу говорить против еврейства, но когда читаешь еврейские газеты, еврейские мысли, еврейскую защиту, то, действительно, выступать против евреев, значит вызывать упрек, что вы или черносотенец, или мракобес, или реакционер, что не верите в прогресс и т.д. Евреи до такой степени уверены, что захватили в свои руки главный рычаг общественности – прессу, что думают, что никто уже не посмеет возбудить против них такое обвинение не только в России, но даже и в других странах. И до некоторой степени они правы, в их руках, главным образом, капитал, и хотя юридически они и безправны, но фактически они владеют нашим мiром, и в этом отношении пророчество Библии почти на наших глазах сбывается: тяжело их положение, но в то же время мы чувствуем себя под их игом. На это я обращаю ваше внимание потому, что как я уже сказал, никто не думал, что правительство поставит когда-нибудь это дело на суд, всем казалось – не риск ли это со стороны правительства, многомиллионный русский народ думает об этом риске. Да разве мы можем закрывать глаза на то преступление, которое совершилось в Киеве, хотя бы это и грозило нам неприятностями, мы должны раскрыть; но с точки зрения евреев, мы не имеем права на это, иначе мы черносотенцы, мракобесы, реакционеры, и желаем крови. Это, ведь, обвинение почти звучит. Ведь в сущности нас станут даже обвинять, что мы поставили процесс, что мы возбуждаем народ против евреев.

Отнюдь нет. Меня даже удивляет следующее. Если бы евреи желали защитить Бейлиса... то сказали бы – пусть правосудие решит это дело, улик было немного, кроме соображений Красовского... и суд присяжных, которому они верят, мог бы увидеть, что улик мало и можно оправдать, но евреи сами, сознавая, что Бейлис действительно виновен... они стараются запутать это дело, помешать правосудию. И поэтому, когда Бейлис был привлечен, они были изумлены: что такое сделали с Бейлисом, как смели в ту эпоху, когда существует Государственная Дума, когда начнутся разговоры и когда могут привлечь к ответственности целый ряд правительственных лиц. Но правительство посмело, и Бейлис был привлечен.

Бразуль-Брушковский

С того момента, как он был привлечен, заволновались все: прежде всего Бразуль-Брушковский из редакции "Киевской Мысли", а затем Марголин – представитель еврейских обществ, который ведет все крупные процессы; все они в августе и сентябре месяце [1911 г.] зашумели и стали выступать на сцену... Мне будет сказано, что {19} и раньше по другим процессам сотрудники разных газет выступали в качестве лиц, добровольно принявших расследование, мне указывали, что и Короленко выступал по Мултанскому делу [237] и т.д., я этого не отрицаю, и тут мы видим добровольных лиц – Голубева и других, которые добровольно производят расследование, но кто бросит им упрек? Разве они занимались подкидкой [ложных улик], разве они создавали ложные доказательства? Ничего подобного.

А когда обратимся к деятельности Марголиных и Бразуль-Брушковских, тогда увидим, что тут дело другое. Короленко и другие лица действовали безкорыстно, в силу, может быть, своих убеждений в невиновности тех или других лиц, здесь же о безкорыстии говорить трудно. Мы имеем факты, доказывающее корыстное отношение к этому делу. Я не сомневаюсь, что Марголин действовал в качестве представителя еврейского народа. Ведь он даже тут гордо заявлял – я еврей, я представитель еврейского народа. Но Бразуль-Брушковский не еврей, а женат на еврейке и сотрудник "Киевской Мысли", и выступает в качестве добровольного сыщика. Что же они делали? Бразуль знакомится с Красовским, знакомится с Выграновым, и создается план, как бы запутать это дело, как бы задержать его. Чеберякова им кажется подозрительной, у нее умерли дети, чего-то она боится, чего-то не досказывает, очевидно, что-то знает, и чем-то замешана в этом деле... Следовательно, нужно чтобы эта Чеберякова, так как вину она на себя не принимает, чтобы она сделалась свидетельницей какого-нибудь события... И вот за Чеберяковой начинают усиленно ухаживать; так продолжается сентябрь, октябрь и ноябрь [1911 г.]... И вот, в ноябре месяце, 10-го числа, я прошу запомнить эту дату, над Чеберяковой повис, если можно так выразиться, Дамоклов меч, повисло какое-то подозрение в преступлении... Малицкая, живущая под Чеберяковой... которую допрашивал в августе судебный следователь и которая ничего существенного по делу не показала, говоря, что ничего не знает, ничего не слыхала... дала жандармскому подполковнику Иванову показание, из которого оказывается, что она знает гораздо больше. Она знает, что в то время, когда она сидела в казенной винной лавке, наверху совершалось, по-видимо­му, убийство Ющинского, там шли какие-то разговоры, слышались крики, она даже различала шаги Чеберяковой... Гг. присяжные заседатели, представьте себе положение... самой обыкновенной женщины, не занимающейся кражами... вдруг внизу живущий жилец говорит, – я слышал, что наверху происходит. Всякий испугается, поверят или нет, но ведь жилец удостоверяет, что это факт. Этим положением и воспользовались Бразуль-Брушковский и другие лица, которым нужно было это дело запутать. Они все выдумали, и Малицкую кто-то научил... Я уверен, что Чеберяк[ову] стали терроризировать, стали стращать. Ей сказали Бразуль-Брушковский {20} и Выгранов – вот что, Вера Владимiровна, вы будете как свидетельница определенной версии, или возьмите вину на себя. Вину она не хотела принять на себя, хотя ей сулили за это определенные деньги и хотя ей говорили, что вам все равно не поверят, а Бейлиса освободят. Чеберякова на это не пошла, тогда ее стали ссорить с ее любовником... Мифле; она поссорилась с ним, он ее избил. И вот воспользовавшись этим обстоятельством Бразуль-Брушковский, Выгранов и др. придумали версию... что убийство совершено не кем иным, как [слепым] Мифле, при участии Федора Нежинского и Луки Приходько, которых, казалось бы, не следовало и трогать... Из-за чего убили, это другой факт... но для меня важно установить факт, что Чеберякову и Петрова, ее знакомого, они подговаривают подтвердить эту версию у судебного следователя...