Людмила Бояджиева - Ужин с кумиром

• Название: Ужин с кумиром
• Автор: Людмила Бояджиева
• Жанр: Остросюжетные любовные романы

В крупном приморском курортном городе юная барменша придорожного кафе по прозвищу Миледи мечтает стать актрисой. Ради этого она готова на любые авантюры. Жертвой Миледи и ее приятеля Феликса становится некий инкогнито, проводящий ночи в элитарном казино. Под маской азартного игрока Феликс распознал супер-звезду эстрады Тимирова и задумал вместе с Миледи организовать свою, не бескорыстную, мистификацию. Миледи проводит романтическую ночь с кумиром, все подробности которой которой снимает на видео Феликс. Шантаж удался! Но девушка не на шутку влюбляется в свою жертву и выходит из игры. Да и «кумир» оказывается лишь двойником «звезды». Но хеппи-энд неизбежен.

---

На мгновение она задержалась в дверях и посмотрела на свою фотографию: — Это тебе на память. И пусть тебе полюбит удача — вот такая же знойная, как эта красотка! Меня от тебя тошнит, гений!

Дверь за Миледи захлопнулась с должным шумовым эффектом. Она уходила в никуда и навсегда.

7

Снова лето. Так же гордо торчат кипарисы над клумбой с петуньями и жужжит вентилятор под потолком с дубовыми балками. Стоя на стремянке, Миледи — босая, в коротеньком сарафанчике, золотистая от загара и злая на впустую убегающее время, снимает занавески с окна.

Дон, прилично раздобревший и поредевший шевелюрой, с тоской косится на девичьи ножки: — Опять в стирку? Месяца не прошло! Все хлопочешь, девочка. Вижу, стараешься. На премию идешь.

— Ты у меня, шеф — спасательный круг. Только, похоже, спасать уже некого и не от чего. Не та Миледи.

— Э, не скажи, девочка! Я еще тогда в комсомоле тебя приметил. Жаль, думаю, не для этих времен девочка — бедовая. Пропадет. Ей не в авоське совковой биться, ей крылья к полету даны. Так время теперь другое — в полет, красивая! А крылья — они только сильнее стали.

— Нет крыльев. Вот если сейчас рухну со стремянки, наверняка убьюсь. Не тот порох в пороховницах, — она осторожно спустилась, присела к стойке, опустив на ладони печальное лицо и торопливо зашептала: — Только Юрке не говори: кажется, я сдалась. Сам видишь — ни прогула, ни привода, ни инцидента — серенькое, затравленное буднями существо. Ой, скучно то как…

— Может, по коньячку?

— Не-а. Ну, если по чуть-чуть. За гибель надежды.

— А как же Тимиров?

— Что Тимиров? Пустое. Не про мою душу герой.

— Между прочим, с воскресенья начинаются его выступления в Главном Концертном зале. Вот что пишут в газете: «Аншлагами встретят своего кумира жители и гости нашего солнечного города!»

— Только не я. Я не мазохистка. Уж лучше ковырять в ране гвоздем. Ой, кто это к нам пожаловал? Похоже, Пан спортсмен с очередной кралей.

— Добрый день. Говорят, у вас хороший кофе. — Юрка вошел в кафе, как чужой, сопровождая в пух расфуфыренную девушку. — Олюша, садись сюда. Кофе, сок? — Он подошел к стойке и, вполне артистично изобразив незнакомство, обратился к Миледи: — Девушка, вы нас обслужите?

Дон ехидно улыбнулся: — Вам два по сто, юноша? Или коньячок?

— Спиртное в такую жару? Избави Бог! Нам, спортсменам надо держать форму. Да, Олюша? Каков сервис? Не то, что у вас в Чебоксарах!

— Спортсмен, значит? Сочувствую, сочувствую… — Отвернулся к кофеварке Дон. — Два капучино, мороженое?

— И холодной минералки без газа. Жарковато у вас тут. А в Москве сейчас грибной дождик… Что поделаешь — тренировочные сборы.

— Так вы из Москвы? — обрадовался Дон. — Как там Большой театр, все стоит?

— Соскучился я по театру. — Юрка вздохнул, — особенно по Большому.

Он уже неоднократно проделывал подобный финт — приводил даму, прикидываясь человеком интересной профессии. Ну не говорить же парню понравившейся девушке, что он помощник бармена, когда вокруг столько возможностей? Лучше всего ему удавался образ спортсмена — благо, накачанный торс был вполне убедителен. Шеф и Миледи охотно младшему коллеге подыгрывали. Но не на этот раз.

У Миледи не было никакого желания участвовать в бездарном спектакле перед щедро раскрашенной девицей. Она хотела попросту развернуться и уйти на кухню, бросив небрежно: — Юран, тебе на склад ехать! Но что-то щелкнуло внутри и помимо ее воли, вступила в свои права игра. Понеслась, понеслась, как Баранка над лугом! Миледи распахнула глаза, энергично потянула Юрку за рукав, усаживая рядом с собой на табурет: — Какой интересный рашен-бой! Я вас тре бьен понимайт! Сильно скучать домой. Я приехал из Парижа, работать каникулы, учить русский речь, русский народный жизнь. Хочем пИсать («Хочу писа-а-ть» — поправил Дон) Хочу писать для университет про традишен релакс русский баня. Сорбонна — ву компроне? — Она совершенно не обращала внимания на притихшую за столом девушку Олю из Чебоксар, явно заигрывая со «спортсменом»: — Может мсье мне показать баня? Мужчина и женщины прыгать в один снег? Тре манифик! Группен-эротик! В России есть секс! Да — есть! Я хочу доказать факт для французский наука. Сама, лично.

— Баня работает зимой! И не здесь, — Дон ухмыльнулся. — Хотя для вас, мадмуазель, любой джентльмен найдет и в жару сугроб. Особенно, если многоборец.

Девушка Оля напряглась, Юрка с трудом выдерживал роль.

— А мне Париж вообще не нравится. Шумно. Соборы, клошары. Дождь и, между прочим, вовсе не интересные женщины. Мелочь какая-то и злюки, — покосился он на «француженку».

Та глубоко задышала, готовясь к новому чувственному монологу, но тут зазвонил телефон… Как много надежд связано с этим простейшим явлением — обычным звонком обычного аппарата. Миледи не дрогнула — она упорно убеждала себя, что уже ничего не ждет и к аппарату не подбегала. Сняв трубку, Дон вздохнул: — Вас, Леди Уродство, на проводе Александр Домагаров. Я же просил…

— Не давать этот номер… — Ирка прижала трубку к щеке, что по мнению Дона, делала через чур интимно. Мгновенно сориентировавшись, Юрка увел свою даму, шумно огорчаясь по поводу пропущенной важной встречи.

— Миледи у аппарата. — Холодно отчеканила Ирка с казенными интонациями.

— Привет, киска. Как успехи? — Голос Феликса звучал вкрадчиво.

— Чудесно. У нас в меню новое блюдо «Трапеза инвалида». Десерт: «Протухшие идеи в желчи неудачника». Порционное «Экстази из морских ежей». Может, заскочишь?

— Детка, ты вовсе не изменилась — все такая же прелесть, — проворковал он с ангельской кротостью. — Я бы провел с тобой вечерок дегустации. Но, знаешь, дел выше крыши. Собственно, беспокою тебя по работе. Заскочила бы ко мне. Отель «Лазурные грезы». Именно тот самый. Срочно. Лучше сегодня. Ровно к 22 часам. Спросишь Главного администратора.

8

В кабинете администратора пахло респектабельностью и преуспеванием. Так обустраиваются миллионеры в американских фильмах — солидная кожаная мебель вишневого окраса и той пухлой глянцевитости, которые приводят в трепет людей скромного достатка, конные гравюры на стене, стол с деловыми прибамбасами из оникса. И запах! Благоухание дорогих бутиков и отелей экстра-класса. Миледи небрежно опустилась в объемное кресло и подобрала ноги — ее обувь явно интерьеру не соответствовала. Да и турецкий костюмчик из жатого крепа дичайшей расцветки. Раньше бы она сказала: «цвета райской птички» и все видели бы именно это — роскошь восточной ткани, обещавшей негу наслаждений. Теперь…Смешно сказать, она, прежде чувствовавшая себя уверенно в любом самостроке, скукожилась от сознания собственной захудалости. Все от того, что флюиды праздника, исходившие от ее жизнелюбивой натуры, иссякли. Погас магический фонарь. Неудачливость похуже кариеса в улыбке — ее не спрячешь. Пропади пропадом этот Мерин и его въедливый глаз, быстро прикинувший статус поплохевшей Миледи. Он победно улыбался и было от чего. За столом по-хозяйски расположился принц Чарльз, а вовсе не загнанный жизненными гонками Мерин. Стрижка, костюм, галстук — по истине английский стиль и отменное качество.

— Рад видеть вас, мисс Гарбо! Знаешь, без протезов ты, к несчастью, потеряла индивидуальность. Но вполне приемлема — милая провинциальная крошка.

— И ты изменился к лучшему. Имидж клерка — твой стиль. Я прошла по парку и осмотрела отель — поздравляю! Находка для Агаты Кристи! Бешенный комфорт! При этом полная сокрытость от постороннего взгляда — грабь, убивай сколько душе угодно… — Довольно нагло смотрела на него Ирка.

— Мы не грабим. Мы даже не шумим. Мы бережем покой наших клиентов. — Он щелчком отослал ей по зеркалу стола пачку сигарет — ее любимых, дамских, жутко дорогих и поднес зажигалку. На вид золотую.

— Кури и расслабься. Заключаем перемирие. Мы деловые партнеры — ОК?

— Запускаешь фильм? Шарон Стоун занята, ты вспомнил обо мне, — Ирка затянулась и мастерски выпустила дым. Она не даст вытереть о себя ноги этому процветающему Мерину, в каком бы жалком состоянии он ее ни застал.

— К счастью, не о фильме речь. Провала ты от меня не дождешься, — Черемухин улыбался слишком светло, что наводило на мысль о новых зубах — крупных, лошадиных, но оптимистически крепких и белых. — Мне повезло, я не стал сереньким режиссером. Сохранилась уверенность, что мог бы потрясти общественность, если бы появился настоящий шанс.

— Не печалься, дорогой, пиши рекомендации по руководству отелем для ВИП персон. «Махинации в высшем эшелоне гостиничного дела». С руками оторвут. Верно ведь говорят про хронических неудачников: слава иногда приходит на краю могилы.

— Злопамятная стерва! А Феликс Черемухин — добренький папа Карло. Понимаю, что виноват — не успел сделать из тебя звезду… Сама знаешь, не из всякого повидла получаются пули.