Маркус Вольф - Игра на чужом поле. 30 лет во главе разведки

• Название: Игра на чужом поле. 30 лет во главе разведки
• Автор: Маркус Вольф
• Издательство: Междунар. отношения
• Жанр: Биографии и Мемуары
• Год: 1999
• ISBN: 5-7133-0958-4

Общепризнанно, что разведка ГДР, завоевавшая славу одной из лучших и наиболее эффективных в мире, во многом обязана своими достижениями ее бессменному руководителю — Маркусу Вольфу.

Эту книгу с напряжением ждали давно и во многих странах и особенно в нашей стране — самой близкой для автора, не говоря, конечно, о его родной Германии, стране, где он вырос и работал, с которой теснее, чем с кем-либо, был связан как шеф сильнейшей из дружественных разведок.

Уже нет ГДР, но борьба, в которой участвовал М. Вольф, продолжается — теперь уже против мстительной «юстиции победителей».

Публикуемая книга — это тоже часть его продолжающейся борьбы, а не сглаженные временем мемуары.

Резкая, драматичная, правдивая, полная достоинства книга Маркуса Вольфа займет одно из самых видных мест в мировой литературе о разведке.

Сын известного писателя Фридриха Вольфа, М. Вольф свободно владеет словом, его захватывающее, остроумное повествование будет интересно читателю любого возраста и профессии.

---

Тем не менее по нашим каналам стекалась информация из всевозможных политических и разведывательных источников. Установились доверительные отношения с некоторыми депутатами с правых скамей бундестага. Эти связи имели различную природу: конспиративные и политические контакты, а также случаи, когда только один агент “снимал сливки” с политиков, осторожно расспрашивая их, так, что они не понимали цели расспросов.

Одним из объектов таких контактов был Эрвин Феллер, партнер Аденауэра по правительственной коалиции, деятель Союза изгнанных и лишенных прав — партии, объединявшей правоконсервативные элементы и бывших нацистов. Феллер уговорил председателя своей фракции в бундестаге д-ра Карла Моккера выступить с заявлениями по германскому вопросу, противоречащими боннской политике и, казалось, совместимыми с тогдашними позициями руководства ГДР. В ходе этих контактов разведывательный аспект сочетался с заинтересованностью в оказании влияния.

Наш американский источник Малер (Художник), о котором я расскажу в одной из следующих глав, и Вольфрам фон Ханштейн, работавший на нас с середины 50-х годов, поддерживали контакты с Эрнстом Леммером, министром по общегерманским вопросам в кабинете Аденауэра. Поскольку и Леммер, и фон Ханштейн участвовали в работе Кураториума “Неделимая Германия”, для нас не составляло труда черпать сведения, которыми располагал Леммер, через фон Ханштейна. Но мы никогда и не пытались принудить Леммера к конспиративному сотрудничеству.

Леммер принадлежал к меньшинству деятелей христианских партий, которые участвовали в Сопротивлении против национал-социализма, а после капитуляции Германии стали активными политиками, стремившимися к созданию демократической Германии. Им приходилось беспомощно наблюдать, как ведущие посты в Федеративной республике занимали бывшие нацисты. Довольно быстро антифашистское прошлое стало в Западной Германии препятствием в карьере, в том числе и потому, что участников Сопротивления упрекали в недостаточной силе антикоммунистических убеждений. Это недоверие не было лишено оснований, так как некоторые наши важнейшие источники и партнеры по политическим беседам происходили из круга консервативных противников нацизма. Многие, подобно Леммеру, уже в ходе Сопротивления имели контакты с коммунистами. Они считали своим патриотическим долгом бороться против курса Аденауэра во внутренней политике и в германском вопросе.

Довольно рано у нас сложились хорошие контакты с баварским ХСС, которые сохранялись до “поворота”, то есть до 1989 года. Один из наших источников входил в круг политиков, группировавшихся вокруг председателя этой партии д-ра Йозефа Мюллера по прозвищу Зепп-бык, критически настроенного к политике Аденауэра. От него мы впервые узнали о восходящей звезде по имени Франц-Йозеф Штраус. В политическом отношении Штраус поначалу казался антидогматически настроенным и открытым, наподобие своего “духовного отца” Мюллера. Мы узнали, что после войны он даже добивался принятия в КПГ.

Нечто ошеломляющее мы узнали и о самом влиятельном политике ХСС — министре финансов Фрице Шеффере. Контакт с ним поддерживал один западногерманский коммерсант, работавший под псевдонимом Маркграф информатором нашего Главного экономического отдела. Маркграф сообщал, что в германском вопросе Шеффер развивал идеи, противоречившие политике главы правительства, и вроде бы даже размышлял о возможности создания германской конфедерации. Эти сообщения казались нам малодостоверными, так как мы считали невозможным, чтобы второй человек в боннском правительстве разрабатывал планы, несовместимые с политикой Аденауэра.

Скепсис не уменьшился, когда Маркграф известил о визите Шеффера в Восточный Берлин, в ходе которого министр хотел поговорить с высокопоставленными представителями Советского Союза и ГДР о своих планах создания конфедерации. Беседы с представителями советской зоны тогда были для Бонна табу, безнаказанно игнорировать которое не мог ни один западногерманский политик. Поэтому мы поверили Маркграфу столь мало, что, опасаясь осрамиться, не передали его сообщение ни руководству СЕПГ, ни в Москву.

К нашему изумлению, 11 июня 1955 г. из поезда городской железной дороги на станции Маркс-Энгельс-Платц действительно вышел министр финансов Федеративной республики в сопровождении только нашего информатора. Там его приняли полковник и майор, ответственные за руководство Маркграфом. К счастью, мы хотя бы установили фотографа для скрытой съемки, и он запечатлел историческое событие.

Мнимым поводом для вылазки Шеффера на Восток было посещение генерала в отставке Винценца Мюллера, с семьей которого министр дружил. Сначала наш полковник доставил гостя на квартиру Мюллера и затем доложил мне, что невероятное стало фактом. Я оказался в прямо-таки незавидном положении.

Шеффер заявил у Мюллера, что ждет беседы с советским послом Пушкиным. При этом он выражал сомнения насчет встречи с премьер-министром Гротеволем, предпочитая поговорить с каким-либо представителем ГДР в ранге ниже министерского. Министр заявил, что информировал Аденауэра о своем визите, но “старик” посоветовал: “Не ездите”. Он предостерегал Шеффера и насчет персональных последствий такой авантюры.

Время миссии Шеффера было выбрано не случайно. Несколькими неделями ранее федеральный канцлер Австрии Юлиус Рааб завершил в Москве переговоры о Государственном договоре, фиксировавшем воссоединение и нейтралитет Альпийской республики. Советское руководство серьезно размышляло насчет того, не перенести ли австрийскую модель на Германию. Тем самым НАТО потеряла бы Западную Германию как стратегический плацдарм.

Аденауэр постоянно отмахивался от соответствующих инициатив Москвы как от пропагандистских маневров.

5 мая 1955 г. должны были вступить в силу Парижские соглашения, привязывавшие Федеративную республику к западному военному союзу. В таких условиях переговоры о нейтралитете и воссоединении казались неуместными.

Весной 1955 года для противников аденауэровской политики интеграции в западный военный союз оставался последний шанс. Шеффер намеревался воспользоваться им, когда, используя пути разведки и идя на серьезный риск, попытался установить контакт с Востоком. Мотивом его визита было, несомненно, стремление сигнализировать, что и в боннском правительстве имелись силы, которые еще не считали утраченной возможность воссоединения путем переговоров. Он надеялся на конкретные предложения с Востока, благодаря которым можно было бы повлиять на настроения кабинета и формирование общественного мнения.

Итак, сама эта миссия слишком ошеломила нас, чтобы мы были подготовлены к ней должным образом. Я позвонил премьер-министру Гротеволю, обрисовал ситуацию и спросил, что делать. Так как я договорился со своим советским офицером связи не сообщать “наверх” невероятное известие о визите, было невозможно мобилизовать не посвященного в происходившее посла Пушкина. Гротеволь решил, что, поскольку Шеффер не хочет говорить с ним, роль представителя правительства должен взять на себя я. В качестве представителя советской стороны надлежало выступить моему офицеру связи Семену Логачеву, официально аккредитованному в качестве советника посольства.

Фрица Шеффера доставили на небольшую виллу на Цойтенер-зее, которая служила нам для не вполне дипломатических целей уже во время конференции министров иностранных дел. Шеффер был явно разочарован, встретив вместо советского посла и высокопоставленного представителя ГДР нас — двух молодых людей, имен которых он не знал и которые задавали ему множество вопросов, а сами не могли дать конкретных ответов.

Тем не менее министр на протяжении примерно двух часов излагал свои идеи. Он продемонстрировал хорошую подготовку и начал с исторического экскурса. Шеффер напомнил о предыстории объединения Германии в 1871 году, которое началось уже в 1834 году с образования Немецкого таможенного союза. Поэтому, считал он, можно сделать вывод о необходимости заключить сначала соглашения по сотрудничеству между двумя государствами в экономической и культурной областях. Предпосылка объединения заключается в том, чтобы два германских государства не входили ни в один из военно-политических блоков.

На наше возражение о том, что именно из-за этого вопроса Бонн отвергал все предложения социалистических государств, а ФРГ как раз намеревалась присоединиться к лагерю, возглавлявшемуся США, Шеффер ответил, что объединенная Германия может провозгласить себя нейтральной. Это допускают и Парижские соглашения. До тех пор численность вооруженных сил должна быть ограничена в обоих государствах соответственно численности населения.

Об атомном вооружении не может быть и речи.