Михаил Грабовский - Атомный аврал

• Название: Атомный аврал
• Автор: Михаил Грабовский
• Издательство: Научная Книга
• Жанр: Прочая документальная литература
• Год: 2001

Повесть посвящена всем, кто участвовал в создании первой советской атомной бомбы: ученым, конструкторам, разведчикам, а также инженерам, лаборантам, рабочим и заключенным, вынесшим на своих плечах все тяготы строительства и освоения первых атомных объектов.

В историческом плане настоящая повесть является продолжением предыдущей повести «Накануне аврала», но в литературном отношении это — самостоятельное художественно-документальное произведение.

В повести использованы подлинные документы, рассекреченные в последние годы («Атомный проект СССР», т. 2, 1945–1954 гг, под общей редакцией Л.Д.Рябева, Наука-Физматлит, Москва, 1999 г.), а также некоторые факты и сведения из книги американского историка, профессора Дэвида Холловэя «Сталин и бомба» (изд. «Сибирский хронограф», Новосибирский хронограф», Новосибирск, 1997 г.).

Автор выражает благодарность ветеранам атомной отрасли И.П.Лазареву, А.А.Самарканд, Ю.В.Линде, эксперту «Гринпис» по радиационной безопасности И.В.Форофонтову за предоставление ряда документов и помощь советами в период работы над повестью.

Особая благодарность — редактору Александру Даниловичу Шинделю.

Финансовую поддержку в издании книги оказал Институт содействия общественным инициативам (ИСАР).

---

Можно было бы сказать, что абсолютно неподготовленная и бессмысленная операция, задуманная Берия, была полностью провалена. Однако на самом деле, как оказалось, Бор нашел-таки способ оказать посильную помощь СССР. Бесценный отчет Г.Смита был неизвестен советским ученым и, следовательно, сэкономил время. А это был едва ли не самый дорогостоящий фактор для советских разработчиков АБ.

5

20 ноября группа Василевского возвратилась в Москву. Через день Терлецким был составлен технический отчет по результату «допроса Нильса». Берия немедленно от своего имени переправил его Сталину как демонстрацию активности и показатель серьезного успеха НКГБ. Сталин, однако, прочел только заглавие отчета и спокойно переложил исписанные листки с левой стороны стола на правую…

Ответы Бора и отчет Смита были направлены также Курчатову. В начале декабря 1945 года Игорь Васильевич представил свой официальный отзыв.

«…Нильсу Бору были заданы 2 группы вопросов:

1. Касающиеся основных направлений работ.

2. Содержащие конкретные физические данные и константы.

Определенные ответы Бор дал по первой группе вопросов. Бор дал категорический ответ о применяемых в США методах получения урана 235. Нильс Бор сделал важное замечание, касающееся эффективности использования урана в атомной бомбе. Это замечание должно быть подвергнуто теоретическому анализу, который следует поручить профессорам Ландау, Мигдалу и Померанчуку».

Отзыв Курчатова был исключительно сдержанным и спокойным, Ответы Бора не только не несли в себе какой-либо полезной информации для советского атомного проекта, но порой противоречили уже имеющимся в СССР обширным разведывательным данным, полученным из других источников. Некоторые ответы были принципиально ошибочными, в том числе и ответ на главный вопрос о времени перегрузочного цикла в урановых котлах. Ответ «около недели» был неверным. Вся эта разведывательная затея с самого начала вызывала недоверие у Курчатова. Но поскольку Берия был его непосредственным начальником, он не мог воздержаться от положительных комментариев. Более интересным и полезным показалась Курчатову работа Смита «Официальный отчет о разработке атомной бомбы под наблюдением правительства США».

В отчете были довольно подробно, систематически изложены основые научные представления, послужившие теоретическим фундаментом для разработки АБ. Подробно сообщалось об административно-организационных мероприятиях, структуре управления и т. д. Представлены описания всех основных технологических процессов, заводов по производству обогащенного урана и плутония с приложением фотографий общим планом секретных объектов. После испытания бомбы к отчету была добавлена глава с описанием впечатлений главных участников и фотографий самого взрыва. Разумеется, в отчете не были представлены производственные тонкости и детали, точные данные о ядерных константах и другие секретные сведения. При чтении отчета Курчатову порой казалось, что Смит балансировал на грани откровенности, местами почти прикасаясь, хотя и завуалированно, к настоящим секретам. Предисловие к отчету было написано генерал-майором Лесли Гроувзом, военным руководителем Манхэттенского проекта:

В этой книге содержатся все научные данные, опубликование которых не может нарушить интересы национальной безопасности. Лица, разглашающие или собирающие любым способом дополнительные данные, подлежат суровым наказаниям, предусмотренными законом о шпионаже…».

Книга Смита была прекрасной рекламной демонстрацией грандиозного атомного проекта и мощи США. Каждая страница кричала: «Мы ничего не скрываем от мира… Но попробуйте свершить такое! Кто еще, кроме нас, способен на подобную концентрацию экономических сил и научной энергии?»

Игорь Васильевич сразу понял, что книга могла бы стать настольной для тысяч советских инженеров и ученых, которые очень скоро будут заняты в нашем атомном проекте; своеобразным путеводителем и справочником по атомным технологиям. Ничего подобного в СССР не было и в тот период быть не могло.

В середине декабря на узком совещании у Первухина Курчатов сделал краткое сообщение об этом отчете, о важности изложенных в нем материалов и целесообразности его срочного перевода на русский язык. Тут же из присутствующих на совещании был выбран переводчик, молодой кандидат технических наук В.Ф.Калинин. Сразу же после совещания Калинину поручили в течение ночи прочитать книгу и определить круг помощников-специалистов. Через день Калинин был направлен в лабораторию Курчатова, где с группой ученых переведен на «казарменное положение» («без права отъезда домой до окончания работы»). Они должны были не только перевести книгу, но и подготовить постановление по её публикации.

«Протокол № 12 заседания СК

г. Москва, Кремль

29 января 1946 года

строго секретно

(Особая папка)

…II. Об издании книги Г.Д. Смита «Атомная энергия для военных целей»

1. Издать книгу Г.Д.Смита… тиражом в 30 000 экз.

2. Предрешить, что не менее 60 % тиража должно быть направлено для продажи научным работникам… 20 % для продажи в вузах и втузах и 20 % — в свободную продажу через книжную торговую сеть Союзпечати.

3. Установить цену на книгу — 5 руб. за экземпляр.

4. Печатание книги возложить на Трансжелдориздат НКПС (начальник издательства т. Попов).

5. Установить срок окончания выпуска полного тиража книги — до 1 марта 1946 г., обязав типографию им. Воровского НКВД СССР (начальник т. Шашаев) передать Трансжелдориздату до 31 января набор книги и клише…».

В заключительной части отчета Смита была броская фраза: «Никакая другая страна в мире не была бы способна на подобную затрату мозговой энергии и технических усилий».

Когда Ванников дочитал перевод до конца и наткнулся на эту фразу, он пришел в неистовое возбуждение, граничащее с яростью. Он обложил американцев трехэтажным матом, постучал кулаком по столу и, сдерживая себя, процедил: «Это мы ещё посмотрим!»

25 декабря 1945 года, через несколько дней, Ванников подписал свой знаменитый Приказ № 032 о строительстве на Урале двух промышленных гигантов: комбината № 813 для диффузионного разделения изотопов урана (Свердловск-44) и комбината № 817 для получения плутония (Челябинск-40). Этот приказ устанавливал совершенно нереальные сроки их строительства и освоения. Он давал старт великому промышленному авралу в СССР, унесшему жизни сотен и тысяч людей: самоотверженных ученых, добросовестных техников и инженеров, рядовых строителей, военнослужащих и заключенных…

6

Организация Специального комитета 20 августа 1945 года предусматривала начало серьезной реорганизации народного хозяйства.

Из Постановления ГКО:

«12. Поручить Специальному комитету в 10-дневный срок внести но утверждение Председателю ГОКО предложения о передаче Первому Главному Управлению при СНК СССР необходимых для его работы научных, конструкторских, проектных, строительных организаций и промышленных предприятий».

На первом же заседании Специального комитета, 24 августа 1945 года, после заслушивания доклада Курчатова «О состоянии работ по урану в СССР», Техническому совету было поручено дать свои предложения о привлечении к участию в этих работах других научных учреждений и отдельных ученых, конструкторов и иных ценных специалистов. Это была непростая задача.

Обещанные щедрые премии и льготы вызвали в ученом мире беспрецедентную погоню за правительственными атомными заказами. Десятки НИИ, возглавляемых именитыми учеными и академиками, претендовали на активное участие в атомном проекте. Ответственности слишком не боялись, поскольку многие научные темы имели чисто исследовательский характер.

В этой обстановке к важному государственному делу, пользуясь выгодной ситуацией, могли примкнуть десятки коллективов и групп, возглавляемых научными партийными выскочками или даже авантюристами типа Лысенко.

В то же время ряд серьезных и сильных институтов мог оказаться в стороне в связи с нежеланием или опасением их директоров окунаться в водоворот секретных атомных дел.

При этом соображения могли быть очень разными, в том числе и нравственного порядка.

Основная дипломатическая нагрузка в нелегких научных переговорах с маститыми учеными легла на плечи Курчатова.

28 сентября 1945 года Специальный комитет рассмотрел и окончательно утвердил список № 1 двадцати академических, ведомственных и учебных институтов с перечнем конкретных тем, поручаемых каждому из них.

Более всего заказов получили три академических института: Физико-технический (директор — академик Иоффе), Физический (директор — академик Вавилов), Радиевый (директор — академик Хлопин).