Демьян Бедный - Стихотворения

• Название: Стихотворения
• Автор: Демьян Бедный
• Издательство: Художественная литература
• Жанр: Поэзия
• Год: 1988
• ISBN: 5-280-00047-7

В книгу включены наиболее популярные произведения советского поэта-классика Демьяна Бедного (1883–1945) — стихотворения, басни, песни, эпиграммы, а также отрывки из повести «Про землю, про волю, про рабочую долю».

---

1914

И там и тут…

Химический анализ мази показал, что она не содержит никаких ядовитых веществ, за исключением свинца.

Из речи Литвинова-Фалинского

Умер рабочий завода «вулкан» Андреев, застреленный городовым во время демонстрации.

Из газет

На фабрике — отрава,
На улице — расправа.
И там свинец, и тут свинец…
Один конец!

1914

Обреченные

Устроив мстительный локаут,
Они слетелися на шумный пьяный раут.
Но страха им — увы! — не утопить в вине.
И жутко, жутко им, — и от стены к стене
Они по залам освещенным
Шагают с видом обреченным:
Их мысли робкие холодный страх сковал, —
Идет, им чудится, идет последний вал!

1914

«Скакун»

Изолирование правительства — наш новый боевой лозунг.

«Речь»

«Не веришь? — Мужику, смышленому Назару,
Маклак навязывал безногого коня. —
Не веришь? Черт с тобой! Шатайся по базару
Хоть три, четыре дня,
А купишь — у меня!
Ведь это что за конь? Не сглазили б! Красавец!
— Тп-р-р-у, не играй, мерзавец! —
Ведь это что за конь?!
Огонь!
Без сбою, без спотычки!
Скакун! Садись — лети!
Ахти!
Не сковырнися без привычки!
Бери. Добра тебе желаю: всем пригож.
Всем вышел конь — с хвоста до холки!»
«Добра? — вздохнул Назар. —
Дай бог тебе того ж!
Чтоб, значит, за тобой гналися стаей волки,
А ты бы удирал от них на скакуне
Таком вот, как теперь всучить желаешь мне!»

* * *

Кадеты, позабыв о многом,
О чем не след бы забывать,
Теперь на лозунге безногом
Пустились гарцевать
И нам его всучить пытаются упорно.
Благодарим покорно!

1914

Невыносимая брань

(Вниманию Общества покровительства животных)

В главный «обновленный» совет Союза русского народа поступило недавно донесение от бессарабского губернского отдела Союза, сообщающего, что кучера коночных вагонов города Аккермана, понукая лошадей, называют их «Пуришкевич», «Крушеван», «Марков» и т. д.

Из газет

«Н-но, „Марков“, гром тебя убей!..
Но, „Пуришкевич“! Но, злодей!..»
Не надобно большой догадки,
Тут явно прейдена всех оскорблений грань
И терпят злую брань Не «патревоты» же, конечно, а лошадки.

1914

Кровное

На даче барчуки, набрав еловых шишек,
В войну решили поиграть
И наняли толпу крестьянских ребятишек
Изображать враждующую рать.
Сошлись враги. Увлекшись боем,
Деревня перла напролом:
«Жарь под микитки!»
«Бей колом!»
Барчата взвыли диким воем.
На крик сбежалися их матери, отцы.
Узнав, что их сынки ребятам заплатили,
Чтоб те их колотили,
Озлились господа: «Ах, псы, ах, подлецы!
За медный грош убить готовы, супостаты!»
«Да рази ж, — издали ребятушки кричат, —
Да рази ж чем мы виноваты?
Мы платы силою не брали у барчат:
Мы б их избили и без платы!»

1914

Стихотворения. 1914 — 1917

Пушка и соха

Увидевши соху, «Послушай-ка, старушка, —
Сказала пушка, —
Аль ты глуха?
Я тут гремлю весь день, а ты и не слыхала?
Ты что ж тут делала — ха-ха?»
«Пахала, — молвила соха. —
Пахала».
«Пахала? Что ты! Не смеши.
Работать для кого? Ведь ни одной души
Не сыщется живой в разбитой деревушке.
Так что ж тебе теперь осталось? Отдыхать?!»
«Пахать, — соха сказала пушке, —
Пахать!..»

* * *

На ниве брошенной, среди камней и терний,
Не прерывая борозды,
Друзья, работайте от утренней звезды —
И до вечерней!
Ваш мирный подвиг свят, и нет его безмерней.
Под грохот пушечный, в бою, в огне, в аду
Я думаю о вас, чей путь простерся в вечность.
Привет мой пахарям, борцам за человечность!
Привет мой мирному — культурному труду!

1914

Анчутка-заимодавец

У мужика случилася беда.
Мужик — туда, сюда.
Подмоги ниоткуда.
Бедняк у бога молит чуда.
А чуда нет. В беде, спасаясь от сумы,
Мужик готов у черта взять взаймы:
«У черта денег груда!»
А черт уж тут как тут.
Мужик разинул рот:
«Вот легок на помине!
Анчутка, выручи! Пришел совсем капут.
Дела: хоть вешайся на первой же осине!»
«Да чем помочь-то?»
«Чем! Известно: дай деньжат!
Зря деньги у тебя, слыхал-от я, лежат».
Скребет Анчутка темя:
«Да ведь какое время!
Сам знаешь, старина:
Война!
Куда ни сунешься, все стонут от разору.
Нашел когда просить. Да тут собрать бы впору
Хоть старые долги!»
«Анчутка, помоги!
Верь совести, Анчутка,
Весь долг верну сполна».
«Война!»
«Так ведь война, гляди какая, шутка!
Как немцев сокрушим, так с этих басурман
Все протори сдерем…»
«Хе-хе, держи карман».
«Тогда по совести с тобой сведем мы счеты…»
«Хе-хе!»
«Вот и хе-хе! Ты — скуп!»
«Ох, брат, не скуп».
«Ну, глуп!
Не смыслишь, вижу, ничего ты.
Ведь опосля войны пойдут какие льготы!»
Тут, не жалея языка.
Мужик, что где слыхал, о льготах все поведал.
Черт молча слушал мужика,
Все выслушал, вздохнул… и денег не дал!

1915

Усы да борода (Сказка)

У кузнеца, у дедушки Филата,
Был двор и хата,
А в хате на стене —
Портрет, а чей портрет — не угадать в три года:
То ль в бричке поп, то ль воевода
На вороном коне,
То ль… как-нибудь потом скажу наедине.
Ну, словом, кто-то был когда-то намалеван,
Да после дедом так заплеван,
Что от лица почти не стало и следа:
Едва виднелися усы да борода!
У деда был такой обычай постоянный:
К портрету подойдет и — тьфу ему в глаза!
«Тьфу, разрази тебя гроза!
Тьфу, сатана ты окаянный!»
Случилось — сатана все это увидал, —
И стало так ему обидно и досадно,
Что он с досады похудал.
«Постой же! — про себя ворчал нечистый. — Ладно.
Посмотрим, так-то ль ты удал!
Плеваться вздумал, а? Моя-де это рожа!
Положим, на мою она и не похожа, —
Но ежли ты ее считаешь за мою,
Так я ж те поплюю!»
Тут дьявол подослал подручного к Филату.
Явился к деду бес под видом паренька.
«Не надо ль, дескать, батрака?»
«Что ж? — молвил дед. — Возьму. А за какую
плату?»
«Задаром! Лишь, мое усердие ценя,
Ты малость подучи кузнечеству меня!»
Дед рад тому: «Изволь, учись, коли охотник!»
Сам бабе шепотком: «Глянь, даровой работник!»
Работник даровой
У наковальни без отхода.
Прошло каких-нибудь полгода,
Дед не нахвалится: «Парнишка — с головой,
И золотые руки!»
Парнишка стал меж тем ковать такие штуки,
Что дед, хоть чувствовал в руках немалый зуд.
Хоть глаз не мог отвесть от мастерской работы,
Одначе взвыл: «Ой, парень, что ты!
Взлетим под суд!
Эх, черт! Подделал же ты ловко!
Пятак! Воистину — пятак!
Ну ж, молодец! И как ты так?!»
«Вот пустяки нашел! Какая это ковка?» —
Стал несуразное тут малый толковать. —
«Коль хочешь, я тебя могу перековать!!
Переверну в горне налево да направо —
Полсотни лет с тебя сниму!..»
«Да ну? Такое скажешь, право!
Никак и в толк я не возьму!»
«Возьмешь!.. Вон старичок идет по косогору!..
Эй, старина! А старина!
(Знал младший бес по уговору,
Что „старичок“ был — сатана.)
Слышь, дедушка, тебе помолодеть охота?»
«Еще бы!»
«Я тебя перекую в два счета».
«Что ж, милый, помирать равно мне. Хочешь — куй.
Ты парень, вижу я, удалый».
Засуетился сразу малый:
«Хозяин, дуй!»
Едва не лопаясь от смеха,
Пыхтит-кряхтит Филат у меха.
А бес клещами старца хвать
И ну ковать!
Вертел в огне его проворно.
Глядь, прыгнул из горна такой ли молодец:
«Благодарим покорно!
Ай да кузнец!»
Филат, оторопев, не мог промолвить слова.
А парень снова:
«Хозяин, что ж? Ложись!»
Очухался Филат:
«Ох, брат!
Кузнец и вправду хоть куда ты!
Помолодеть бы я и рад, —
Но, как война теперь, баюсь: возьмут в солдаты,
А я… какой уж я солдат?
Обидел я когда хоть муху?
Таких, как я, да ежли в бой…»
Озлился парень: «Шут с тобой!
Веди сюда свою старуху.
Пусть хоть ее омоложу!»
«Старуху? слова не скажу!
Старушка стала чтой-то слабой».
Посеменил Филат за бабой:
«Вот, баба, так и так, — пример тебе живой.
Вернешь ты молодость свою, красу и силу.
Помру, останешься такою ли вдовой!»
Мотает баба головой:
«Век прожила с тобой, с тобой пойду в могилу»
«Да ты подумай, голова!»
Дед не скупился на слова.
Просил по-доброму сначала,
Покамест баба осерчала,
Потом, озлившись сам, забил ей в рот платок.
Связал ее и в кузню приволок.
Вертели, жарили в огне старушку Дарью,
Пока запахло крепко гарью.
Тут дед встревожился: «Чай, вынимать пора?
Боюсь, не выдержит: стара!
Слышь, парень, погляди: старуха-то жива ли?»
А парня… Митькой звали!
Исчез, как не бывал. Дед глянул, а в огне,
Заместо бабушки, костей горелых кучка.
Да недотлевшая онучка.
Сомлел Филат: «Ой, лихо мне!
Ой, лихо!»
Прижался, съежившись, к стене
И… захихикал тихо:
«Хи-хи-хи-хи!.. Хи-хи-хи-хи!..
Помолодел… Хоть в женихи!..
А бабка… Под венец такую молодицу!..
Сережки, Дарьюшка, сережки-то надень!..»
Бедняк, отправленный в больницу,
В больнице помер в тот же день.
Не стало дедушки Филата!
В пустом его дворе стоит, как прежде, хата,
А в хате на стене
Висит портрет, а чей — не угадать в три года:
То ль в бричке поп, то ль воевода
На вороном коне,
То ль… как-нибудь потом скажу наедине.
Ну, словом, кто-то намалеван,
Да только кузнецом покойным так заплеван,
Что от лица почти не стало и следа:
Чуть-чуть виднеются усы да борода!

1915