Ингрид Нолль - Благочестивые вдовы

• Название: Благочестивые вдовы
• Автор: Ингрид Нолль
• Издательство: ACT, Ермак
• Жанр: Иронический детектив
• Год: 2003
• ISBN: 5-17-019795-0

Умные и независимые женщины всегда останутся хозяйками положения… Миф, милые дамы, и еще раз миф! В этом снова и снова убеждаются две очаровательные путешественницы, на беду свою отправившиеся искать приключений в Италии и Германии.

И ведь – нашли…

Кому теперь доверять? Лучшим друзьям? Да храни Бог от таких друзей! Мужьям? Но уж мужьям-то не стоит доверять и в хорошие времена! Кому же, черт возьми? Только себе, любимым. Только легендарному «шестому чувству» – да еще удивительному женскому юмору, помогающему выжить в самых невероятных ситуациях!..

---

– Не вешай мне лапшу на уши. – Энди слегка успокоился, даже заинтересовался: – Кто вам угрожает? Кстати, тут один тип спрашивал про Ослиную Шкуру…

Само собой, я ни словом не обмолвилась о краже картин, а, вытаращив глаза, поведала ему, что у мужа Катрин связи в преступном мире и он пустил по ее следам киллера.

– Киллера? Рассказывай своей глухой бабушке! Во-первых, я знаю, чем занимается ее муж. Адвокат никогда не станет подставлять шею таким образом, иначе потеряет лицензию. Во-вторых, по-прежнему не понимаю, при чем тут ты? – снова вскричал Энди. – И в-третьих, я бы тебя ни за что не предал!

– Даже под пытками? – крикнула я в ответ, и наши взгляды враждебно схлестнулись.

Повисла напряженная пауза.

– На вашем месте я бы пошел в полицию.

Только я открыла рот, собираясь намекнуть, что у беглянки есть особые причины не доверять властям, как из прихожей снова покатились звонкие волны собачьей радости: кто-то пришел. С облегчением я покинула берлогу Энди, чтобы посмотреть, кто же.

В коридоре стоял Феликс. Может, у нас и оставались старые счеты, но у каждого на совести было то, что не позволяло напасть первым. Поэтому мы обнялись, как друзья.

– В опасности они, тоже мне, удивила! Я и в такси ерунды наслушаюсь! – бубнил мне вслед Энди, сидя на матрасе.

– Будешь кофе? – Обычная суетливая предупредительность Феликса.

На кухне он церемонно усадил меня и бросился греть воду. Сам глотнул какао. Здесь ничего не меняется. Впрочем, Феликсу нужно было спешить: он обещал свозить бабушку в дом престарелых.

– Такие дела творятся, ты не поверишь! – восторженно начал Феликс. – Недавно бабушка раскололась: на самом деле моя мать – дочь любовника, а не мужа! И тот самый «дядюшка Хуго», оказывается, мой родной дед! Можешь себе представить? Поздравь меня!

– Есть с чем?

– Конечно! Мой свежеиспеченный дед выполнил обещание, данное им еще в качестве дядюшки, и подарил мне машину!

– Ну, если так, то…

Разоблачение альковных тайн меня нисколько не удивило: давным-давно Кора посвятила меня в подробности отношений в благочестивом семействе Шваб. Меня больше удивлял восторг Феликса, но мне было скучно и лень думать о его новом родстве, а то бы я сама догадалась, чему он так рад.

– Получается, – увлеченно рассуждал Феликс, – что Кора мне только наполовину кузина. Раньше моя мать и ее отец считались родными братом и сестрой, тогда как на самом деле они – сводные. Значит, у Коры и у меня всего-то… общая бабушка – ты ее знаешь, – но разные дедушки.

Я пожала плечами:

– А что ты, собственно, суетишься? Двоюродных братьев и сестер веками женили, и никто этим не смущался. Ты далеко не первый, кто домогается собственной кузины.

Чужие родственные связи – дело темное и постороннему человеку совершенно неинтересное. Ты скажи лучше, почему твоя золотая кузина так бесцеремонно меня подвела?… Но Феликс был слишком увлечен высчитыванием степени родства в процентах.

– Ты полагаешь, открывшееся сегодня обстоятельство извиняет то, что ты с ней уже спал? – Моя ухмылка заставила Феликса густо покраснеть.

– Я с ней не спал!

Как прикажете это понимать? Может быть, вся афера и затянулась так надолго оттого, что Коре вдруг, по необъяснимым причинам, стало неудобно тащить в кровать двоюродного брата? Или же Феликс сам стыдился своих желаний, хотя втайне до дрожи хотел эту рыжую бестию? А может, она его просто дразнила? Кора любит мужчин, особенно – мучить их: сначала увлечь, потом холодно осадить, демонстративно флиртовать с другими, заставляя страдальца сходить с ума от ревности… Очень похоже на правду, я-то знаю Кору.

Мне стало немного стыдно, что лезу не в свое дело, и я постаралась сменить тему:

– Так где же вы были все это время?

– Два дня во Флоренции, на море, потом в деревне Эмилия и Марио сначала ездили с нами, но решили остаться на несколько дней в горах, – начал рассказывать Феликс, и я узнала все то, что занимало мои мысли последние недели.

Кора была невозможна, ее настроение менялось, как погода. То само очарование: милая, внимательная, очень любезная, над ее чудесными шутками можно было смеяться часами, с ней так хорошо смеяться вместе… То вдруг набегали тучи, словно она тяготилась собственным хорошим настроением: убийственная надменность, холодность, черствость до жестокости. В такие минуты, что бы он ни говорил, Кора цеплялась к каждому слову, поднимала на смех унижала, давала понять, что он слишком глуп и примитивен для нее. Однажды она всерьез его задела, он сдался и, не говоря ни слова, бросился собирать чемодан, чтобы этот кошмар наконец прекратился. Тогда Кора прибежала следом в его комнату, извиняясь, заключила в объятия, осыпала его всего поцелуями, еще чуть-чуть – и дошло бы до секса…

– Значит, у тебя была своя комната? – Теперь я поймала его на слове.

Феликс кивнул. Да, жили они раздельно, но каждый вечер Кора заглядывала «пожелать спокойной ночи» в ночной рубашке, точнее, в том, что она называла ночной рубашкой. Она залезала на его кровать, валялась и курила, пока сизый дым не начинал заволакивать всю комнату. При этом Кора преподавала Феликсу итальянский. В первый вечер она научила его нескольким повседневным фразам, на следующий день речевые обороты приобрели некий двусмысленный оттенок, потом ему и вовсе пришлось повторять какие-то непристойности. Если он хорошо усваивал урок, то получал в награду поцелуй. Но чаще было как раз наоборот, потому что Феликс оказался чрезвычайно неспособным учеником, видимо, не без причины он выбрал факультет машиностроения, а не итальянского языка…

– И что тогда? – не терпелось мне.

Но продолжения не последовало. Больше ничего о педагогических талантах садистки Коры я не услышала.

Феликс поднялся, взял ключи и бумажник.

– Если хочешь, можешь поехать со мной, договорим по дороге. Кстати, ты должна обязательно познакомиться с моим дедом. Больше всего на свете он любит общество молодых интересных женщин. А потом сходим в парк или посидим в кафе, составишь мне компанию. Бабушка может целую вечность просидеть у постели Хуго, держа его за руку. Ждать ее – просто скулы сводит.

Судя по всему, Шарлотта Шваб не пришла в восторг от моего появления, однако ничего не сказала. Она молча села впереди, рядом с Феликсом. А я осталась в полном забвении на заднем сиденье и даже не участвовала в разговоре. Впрочем, мне самой не хотелось бы встревать в объяснения фрау Шваб с внуком. Бабушка тоже, как и некоторые из присутствующих, желала знать, пребывает ли Кора в добром здравии. Потом она еще немного поохала:

– Что же она не приехала за Майей…

Нет вопросов, я вру лучше. Но и Феликсу надо отдать должное – он проявил чудеса дипломатии: не обманув и не испугав старушку, обрисовал ей положение дел. Хотя с этой старой дамой нужно всегда быть начеку: ее на мякине не проведешь.

– Кора, моя девочка! – выдержав театральную паузу, патетически взвыла бабушка. – Так люблю ее, и за нее я всегда больше всего беспокоилась.

– За Кору вы можете не волноваться, фрау Шваб, – не сдержалась я, – наша Кора нигде не пропадет!

Бабушка опять задумалась, видимо, подыскивая слова, достойные ее внучки.

– Я скажу словами Гете, – начала она и продекламировала:

Счастлива – плачет, заботой полна,
В страхе дрожа, страдает без сна,
Радость – до неба, чуть горе – в могилу!
Но счастлива та лишь душа, что любила.

Феликс только усмехнулся. А я молчала и очень старалась не подавать виду, насколько глубоко меня тронули эти слова. До самого дома престарелых мы больше не проронили ни слова. Опираясь на руку Феликса, старушка вылезла из машины.

– А букет-то мой где? – опомнилась она.

Где и был, на кухонном столе…

Старец Хуго давно поджидал нас. Лицо его просветлело, лишь стоило ему увидеть свою любимую. Потом дошла очередь и до нас: мы поздоровались.

– Как новая машина? Бегает? – обратился он к Феликсу. – Какая красивая у тебя подружка! Да, в твои годы я тоже знал толк в хорошеньких женщинах! – Он с улыбкой погладил руку фрау Шваб.

Ни Феликс, ни я не стали прояснять характер наших отношений, а отправились на поиски тенистого местечка в саду, окружавшем дом престарелых. Дверь еще не закрылась за нашими спинами, а уж два дрожащих от старости голоса запели дуэтом. Прислушиваясь, я застыла.

– Знакомься: мои бабка с дедом! – дурашливо повел рукой Феликс. – Стоит им сойтись, тут же начинаются слезливые стишки и замшелые песенки. Я и полслова не знаю из их репертуара. А когда сижу рядом и слушаю их с открытым ртом, как полный идиот, то бабушка, не прерывая песни, вот так вскидывает брови и качает головой. Видно, ее шокирует необразованность нынешней молодежи. – Феликс так точно изобразил надменную физиономию бабушки, что я не смогла удержаться от смеха.

Мы сидели среди кустов буддлеи[21] и, наблюдая за бабочками, что вились над фиолетовыми соцветиями, изливали друг другу душу за те недели, когда нам приходилось молча сносить удары судьбы.