Георгий Яковлев - Никита Изотов

• Название: Никита Изотов
• Автор: Георгий Яковлев
• Издательство: Молодая гвардия
• Жанр: Биографии и Мемуары
• Год: 1989
• ISBN: 5-235-01086-8

Книга рассказывает о знаменитом забойщике Н.А. Изотове, прославленном герое первых пятилеток. «Богатырем труда» назвал Изотова Максим Горький. Книга написана журналистом-правдистом Г.Н. Яковлевым, в течение нескольких лет работавшим в Донбассе и хорошо знающим нелегкое шахтерское дело.

---

По рукам ходила выпущенная листовка: «Тяжело живется вам, шахтеры. Тяжко достается вам кусок хлеба. Лишились вы земли, и нужда оторвала многих из вас от родных, жен и детей, загнала в этот глухой угол и мрачную проклятую шахту, темную, как ночь осенняя! Луч солнца никогда не проникает туда. Нет и воздуху в шахте: копоть и угольная пыль наполняют ваши легкие. Вода пронизывает ваше тело до костей. Грязь и сажу ничем не отмоешь…» Такова была подлинная картина жизни рудокопов.

Поговаривали, будто листовки со жгущими сердце словами написал большевик Аркадий Яковлевич Коц, человек удивительной судьбы. Сам он с Юзовки, а в Горловке закончил штейгерское училище, устроился на Первый рудник. За революционную деятельность попал под надзор полиции, вынужден был эмигрировать за границу. Здесь Коц, знаток шахтерского быта, создал несколько стихотворений. Одно из них, «Песнь пролетариев», неоднократно печаталось в революционных изданиях:

Не устрашит нас бой суровый…
Нарушив ваш кровавый пир,
Мы потеряем лишь оковы,
Но завоюем целый мир!

Коц вернулся в Донбасс в 1903 году уже известным всей революционной России человеком, автором русского текста «Интернационала». Аркадий Яковлевич сделал его перевод в 1902 году… Он умер в мае 1943 года, накануне освобождения родного края от фашистов, благополучно избежав ежовских репрессий.

В историю Горловки вписано много славных имен… С фотографии умно смотрит на вас сосредоточенный широколобый человек в круглых очках с ровным твердым ртом. Это — Андрей Семенович Гречнев, бывший учитель рудничной школы, первый секретарь шахтерской большевистской организации. Прибыл новый учитель на рудник как-то незаметно, с небольшим сундучком в руках. Снял квартиру, а потом пошел по землянкам знакомиться с шахтерами, заходил и в казарму к солдатам. Рассказывал о новостях в Петербурге и Москве, охотно подпевал любимые горняцкие песни «Гудки тревожно загудели…» и о судьбе коногона, которого несут с разбитой головой. Позже Гречнев съездил в Луганск, старые друзья познакомили его с молодым слесарем Климентием Ворошиловым — одним из руководителей луганской организации социал-демократов, и тот снабдил учителя политической литературой и листовками.

Незаметно, неторопко новый учитель вошел в сознание горняков своим, понятным и нужным человеком. При рудничном училище организовал Гречнев хор, стал вести занятия со взрослыми. Не только учились читать и писать, но и обсуждали обстановку в Донбассе, в России. «А вот что написано», — говорил между прочим учитель и прочитывал несколько фраз о жизни трудового народа из листовки, привезенной из Луганска. С близкими учениками штейгеровского училища Гречнев сделал устройство для гектографирования прокламаций, листовок. И на «спевках» хора его участники вместе с текстами дозволенных царской цензурой песен получали листовки. Когда произошли кровавые события 9 января 1905 года, на Первом руднике уже действовала сильная большевистская организация, поднявшая шахтеров на забастовку. Обстановка все больше накалялась, волнения среди горняков росли. К лету в Горловке действовала боевая рабочая дружина, которую возглавил учитель Андрей Гречнев.

Под его руководством шахтеры Первого рудника напали на полицейский участок. Вооруженные только обушками и ликами, выкованными в шахтной мастерской, они арестовали и обезоружили всех полицейских, захватили станцию Горловка. Из аппаратной Гречнев за своей подписью дал телеграммы в Енакиево, Дебальцево, другие центры Донбасса с просьбой помочь восставшим горнякам. Уже к вечеру поездом прибыли енакиевские рабочие. У станции завязались ожесточенные бои. Дружинники сражались самоотверженно, но одолеть регулярные части не смогли. Триста горловчан погибло на баррикадах и в уличных боях, сотни брошены за решетку. Суд состоялся в Екатеринославе, восемь героев-повстанцев были приговорены к повешению. «Мы предпочитаем лучше быть замученными в тюремном подземелье-карцере или быть расстрелянными, чем стать предателями, изменниками нашему общему делу. О, нет! Враги наши этого не дождутся!» — писал из застенка большевик рабочий Григорий Ткаченко-Петренко, енакиевский металлист…

В темных норах, в подземном аду
Уголь вновь добывали шахтеры,
Чтоб в семнадцатом грозном году
Загорелся он в топках «Авроры» —

напишет позже донецкий поэт Н. Домовитов.

А Гречневу удалось с группой дружинников добраться до Юзовки, оттуда, через Ростов-на-Дону в Москву. Мог ли Андрей Семенович в те годы даже предположить, что вернется в Горловку только через пятьдесят лет, в 1955 году, пенсионером. Увидит в местах своей боевой юности белокаменный город, прорезанный лентами шоссе со скверами на прежних ухабистых улицах, а вместо приземистого вытянутого здания рудничного училища красавец Дворец культуры шахты «Кочегарка». В шахтном музее есть картина художника М. Саблина «Вооруженное восстание рабочих в Горловке». Снег, баррикада, дружинники с револьверами и винтовками, красный флаг в чьей-то руке, а дальше цепь идущих солдат. Никто деликатно не спросил, почему отвернулся первый большевистский вожак горняков, достал платок из кармана. Восстание в декабре 1905 года было подавлено, но революционный дух горловчан сломить не удалось.

Да и что могло измениться в условиях труда, жизни шахтеров? В 1892 году известный художник Н.А. Касаткин впервые побывал в Донбассе. Вырвавшись от опеки любезных горных чиновников и администраторов, Николай Алексеевич решил инкогнито посетить несколько рудников. И чуть не поплатился за такое легкомыслие. Когда он попытался поговорить с шахтерами об их житье-бытье, настроениях, то один дюжий крепильщик насмешливо сказал: «Гляди, други, какая птица до нас заявилась? Платье простое надел, нашенское, а руки-то, на руки гляньте! Валяй отсюда, шпик». — «Как это валяй? — вмешался рябой коногон. — Вяжи ему руки, в шурф сбросим».

И лишь когда Касаткин показал им альбом с эскизами, рассказал, что хочет показать человека труда Донбасса, униженного, но не сломленного, поверили ему шахтеры. В общей сложности девять лет изучал художник труд и быт горняков, спускался в забои, брался за обушок, фотографировал людей после смены и на гулянье. Донецкий цикл картин принес Касаткину широкую известность. Его работы «Шахтерка», «Шахтер», «Углекопы. Смена» раскрывали глубокий внутренний мир людей труда, которых хозяева презрительно именовали «быдлом». О заключительной картине этого цикла «Шахтер-тягольщик» художник, показывая своего героя в забое, писал: «Нелегко дышится на глубине сотни саженей под землей, угнетает, давит сознание той громадной тяжести, в которую упирается согнутая спина тягольщика, волокущего санки с антрацитом. Воздух насыщен пылью угля и копотью лампочек, пламя часто меркнет от отсутствия кислорода. Там, где не может работать животное, его заменяет человек». Эти слова — тоже картинка с натуры.

Перед первой мировой войной в Горловке образовалась сильная большевистская подпольная группа. Одним из ее организаторов стал Петр Анисимович Моисеенко, профессиональный революционер, которого знал и ценил Владимир Ильич Ленин. Этому крепкому подвижному человеку исполнилось шестьдесят лет, но он по-молодому бодр, энергичен, неутомим, вот только говорил глуховато — еще бы, пять ссылок за плечами. Петра Анисимовича знали как руководителя знаменитой Морозовской стачки 1885 года. Поселился он у кузнеца Первого рудника Семена Яковлевича Бескаравайнова. Центр большевистской группы составили рабочие Ртутного рудника, а также шахт № 1 и № 5. Хозяин квартиры сразу же стал одним из помощников Моисеенко в распространении среди шахтеров «Правды». «На Первом руднике выписка доходила до двадцати экземпляров: работа наша все ширилась, захватывая все большее количество людей… Газета «Правда» давала нам все», — говорится в «Воспоминаниях» П. Моисеенко. Горловчане коллективно читали «Правду», напечатанные в ней статьи разъясняли им многие вопросы об обстановке в стране. «Хорошо бы и о нашей шахтерской жизни почитать», — делились доверенные рабочие с Петром Анисимовичем.

В это время в Горловку приехал старый друг и соратник Моисеенко Григорий Иванович Петровский, депутат IV Государственной думы от социал-демократов. Прибыл он с заданием партии встретиться с большевиками-шахтерами Горловско-Щербиновского района Донбасса. С ним и передал в редакцию Моисеенко свою статью, подписав ее для конспирации забавным псевдонимом «Старый воробей». Вскоре распространенный в Горловке номер «Правды» поведал о тяжкой работе и революционной борьбе шахтеров. Сбилась с ног полиция: жандармы установили дежурство на почте, взяли под наблюдение Первый рудник, но обнаружить автора статьи не смогли.