Дмитрий Корбов - Чекисты рассказывают. Книга 6-я

• Название: Чекисты рассказывают. Книга 6-я
• Автор: Дмитрий Корбов
• Издательство: Советская Россия
• Жанр: Прочие приключения
• Год: 1985

В книге рассказывается о работе советских органов государственной безопасности по пресечению подрывной деятельности иностранных разведок на разных этапах развития Советского государства.

Среди авторов книги А. Авдеев, С. Ананьин, В. Востоков, Т. Гладков, Д. Корбов и др.

---

Где-то впереди, словно светлячок, шарил в темноте тусклый зайчик переносного фонаря, слышались постукивания молоточков обходчиков вагонов, позвякивание металла.

«Готовят к отправлению...» Крылович пошел на свет. Перед ним оказался прежний состав с горючим. Он достал вторую мину, для верности поставил на последнюю платформу...

Без приключений дошел до станции, доложил начальству о том, что было со светофором. Думал, что отпустят домой, но дежурный немец, подслеповато щурясь, посмотрел на часы и усмехнулся.

— Спешить дома не сто-о-ит, скоро работа приходи-ит... — И приказал в соседней с диспетчерской комнате заменить электропроводку.

Пришлось подчиниться...

С путей послышался знакомый голос локомотива. Раскрыл окно. «Так и есть!» Маневровый локомотив затаскивал в тупик злосчастный состав. Сомнений не было — он останется в депо. Не зная что делать, вернулся к проводке. Все валилось из рук. Опять глянул в темноту на пути. Не заметил, как в комнату вошел, словно прокрался, диспетчер — неприятный желчный старик.

— Ты, парень, чего у окна вертишься, почему не работаешь? — подозрительно косясь на Крыловича, спросил он.

Вопрос заставил насторожиться: мало ли что на уме у фашистского прихвостня!..

Вновь взялся за работу. Но попробуй успокой себя, когда вот-вот грохнет! Крылович стал соединять провода и обнаружил, что забыл принести изоляционную ленту. Пошел за ней.

На станции было темно и тихо. Смолк маневровый, растолкав по путям заночевавшие составы. Парило, как перед грозой. И тут где-то в ночи, там, где чернели стальные цилиндры, раздался хлопок — вроде бы ударили надутым бумажным пакетом. И сразу неярко вспыхнуло пламя — словно кровь, просочившись, потекла сквозь черную ткань ночи.

«Что-то теперь будет?..» В невидимой вышине черного неба Крылович уловил слабое шмелиное жужжание... «Самолет?! Вот он, спаситель!..»

— Русские самолеты! — закричал он и побежал по платформе. И по станции, опережая его, понеслось эхо: «Русские самолеты! Русские самолеты!..»

Завыла сирена, вспыхнули прожекторы, осветив длинные плети составов, паутину железнодорожных путей...

Диспетчер, бледный и потный, стоял у раскрытого окна и охрипшим голосом кричал в телефонную трубку:

— Над Осиповичами русские самолеты, горит состав с горючим!

Увидев Крыловича, он зажал микрофон трубки рукой и сквозь зубы процедил:

— Где тебя черти носят?.. Беги на пути, посмотри, что к чему, и сюда... начальство требует...

Станция уже была оцеплена. На путях поднялась паника. Русская речь перемешалась с немецкой... Все кричали. У горящей цистерны суетились немецкие солдаты, полицейские из железнодорожной охраны, рабочие аварийной бригады. Они пытались вытащить горящую цистерну из состава... Отцепили, но сдвинуть с места так и не смогли. Помчались искать маневровый. Нашли. Но он долго не мог попасть на нужный путь... Сквозь людской гвалт пробился истошный крик:

— До стрелки чеши, раззява, и сюды, того гляди жахнить!

Из разодранного брюха цистерны выливалось пламя, гудело, текло...

Наконец, локомотив приблизился к горящей цистерне, стал ее оттаскивать, и в этот момент она взорвалась. Стало светло, как днем. Огонь разметало на сотни метров... Потом взорвалась вторая цистерна, третья, четвертая... Пламя перекинулось на составы с танками, авиабомбами... И уже горело все — составы, земля, небо... Все куда-то бежали, кричали... И вдруг земля словно приподнялась. Огромный взрыв потряс город. Над станцией взметнулся гигантский огненный смерч. Дождем посыпались бочки с горючим, ящики с продовольствием, колеса от железнодорожных вагонов, гусеницы танков и самоходок... Бочки, падая, взрывались.

Не успели опомниться от первого взрыва, как раздался второй... И все началось сначала.

Напрасно Крылович беспокоился, что диспетчер донесет на него. Когда уже днем вдосталь насытившийся пожар угомонился и взрывы прекратились, все увидели, что от станционного здания остались только стены.

Десять часов висело пламя над городом, и десять часов земля зябко вздрагивала от взрывов...

В радиограмме в Центр Рабцевич сообщил:

«...В результате пожара сгорело 4 эшелона, в том числе 5 паровозов, 67 вагонов снарядов и авиабомб, 5 танков типа «тигр», 3 танка Л-10, 10 бронемашин, 28 цистерн с бензином и авиамаслом, 12 вагонов продовольствия, угольный склад, станционные сооружения. Погибло около 50 фашистских солдат».

Когда стали взрываться вагоны со снарядами и авиабомбами, разбежалась не только железнодорожная охрана, но и охрана фашистского концентрационного лагеря, находившегося в ста пятидесяти метрах от железной дороги, и узники оказались на свободе...

Через два дня Крыловичу удалось заминировать еще один состав с горючим, который взорвался в пути.

Фашисты рассвирепели, начались массовые аресты среди рабочих железнодорожного депо...

Крыловичу предложили покинуть город, но он боялся за родных. И тогда ему разрешили уйти с семьей в соседний партизанский отряд.

Отряд Рабцевича продолжал расти. Вскоре возникла возможность создать новую разведывательно-диверсионную группу и направить ее под Калинковичи. Встал вопрос о выборе командира. Нужен был испытанный и проверенный на деле человек. Рабцевич остановился на Синкевиче.

Прежде чем назначить Синкевича командиром, Рабцевич решил посоветоваться с Линке. Разговор начал неторопливо, издалека.

— Давай, Карл, разберемся, как у нас на сегодняшний день обстоят дела со связниками.

Линке, готовившийся выступить перед населением на митинге, оторвался от бумаг.

— А получается у нас не то, что хотелось бы, — продолжал Рабцевич. — Возьмем Осиповичи — Бобруйск, там действует целая группа, со связниками все налажено. Прикрыт и Жлобин — там надежно действует группа Игнатова. Остались Калинковичи и Мозырь. Вот там неувязка — работает один Змушко. А ведь он еще и руководитель разведки отряда. Надо успеть вовремя побывать и под Бобруйском, и под Жлобином, проверить, как там обстоят дела, помочь... Вот и выходит — нужна новая группа. Люди у нас есть, дело за командиром...

Линке молча вздохнул, собрал в аккуратную стопку листочки, задумчиво наклонил голову набок.

— Ты, наверное, ждешь от меня кандидатуру? — улыбнулся он. — А ведь ты правильно решил.

— Ты что имеешь в виду? — насторожился Рабцевич.

— Твое решение назначить командиром Синкевича...

На усталом лице Рабцевича обозначилось что-то похожее на растерянность.

— Откуда знаешь, что я решил?

Линке покачал головой:

— Ну если бы я не знал, о чем думают мои бойцы и тем более командир, как это говорится в русской пословице — грош цена была бы мне как комиссару.

Рабцевич рассмеялся:

— Ну и хитер!.. — А про себя подумал: «Честное слово, приятно работать с человеком, который так тебя понимает...

Спустя несколько дней Синкевич с новой группой отправился под Калинковичи. Надежды Рабцевича оправдались — командир группы оказался не только смелым, решительным человеком, но и способным руководителем. За короткое время Синкевич хорошо освоился со своими обязанностями, совершил не один удачный выход на железную дорогу Калинковичи — Птичь, установил надежную связь с работниками железнодорожного депо, лесозавода и мясокомбината в городе Калинковичи. А установив связь, тут же приступил к организации диверсий на этих предприятиях. Для поддержания надежной связи с патриотами Калинковичей он привлек Домну Ефремовну Скачкову — жительницу деревни Антоновка, мать четверых детей. Доставленными Скачковой минами Николай Дворянчиков взорвал токарно-механический цех железнодорожного депо станции Калинковичи, уничтожив все электрооборудование цеха и тридцать станков, а Екатерина Матвеева и Екатерина Белякова — колбасный цех с его механическими мясорубками и запасами сырья...

Осенью сорок третьего года возникла возможность взорвать пилораму калинковичского лесокомбината, выпускающую для фашистов железнодорожные шпалы. Доставить мины рабочему комбината Антону Клещеву Синкевич поручил Скачковой. Не легко досталась ей эта поездка. Спрятав мины в мешке с зерном, Домна Ефремовна выехала из деревни. Миновала поле, лес, выехала к железнодорожному переезду, за которым начиналась городская окраина с одноэтажными домишками, утопающими в густых садах. У шлагбаума увидела фашиста роста и веса такого, что даже жутко стало; другой фашист выглядывал из будки. Оба смеялись. Здоровый нехотя поднял руку, приказывая остановиться.

— Аусвайс!

Она отвернулась, покопалась за пазухой, протянула документ.

— А эта что? — фашист указал на мешок.

Домне будто снегу кто на спину бросил.

— Да рожь везу на мельницу.

Здоровяк не торопясь просмотрел аусвайс, нежно похлопал мешок, словно поросячью тушу, потом ткнул его кулачищем, сказал «гут» и, махнув рукой, мол, «проезжай», пошел к будке.