Николай Лосский - Чувственная, интеллектуальная и мистическая интуиция

• Название: Чувственная, интеллектуальная и мистическая интуиция
• Автор: Николай Лосский
• Жанр: Философия
• ISBN: 5 – 250-02498 – X

МОСКВА ИЗДАТЕЛЬСТВО «РЕСПУБЛИКА» 1995

(Мыслители XX века)

Книга содержит труды русского философа Николая Онуфриевича Лосского (1870-1965), созданные в эмиграции в зрелый период его творчества и впервые издающиеся у нас.

Автор предстаёт здесь не только как глубокий, оригинальный мыслитель, но и как талантливый популяризатор. Публикуемые работы всесторонне раскрывают особенности его мировоззрения – своеобразного варианта персоналистической философии – и его учения об интуитивном пути познания, включающем разные формы интуиции, в том числе и такую неоднозначно толкуемую её разновидность, как мистическая интуиция.

Издание рассчитано на тех, кого интересуют проблемы отечественной и мировой философии, теории религии и науки.

---

Чем ниже ступень развития деятеля, тем более он изолирован и действия его имеют тем более относительный характер. Весь процесс нормальной эволюции можно рассматривать как постепенное возвращение деятелем способности осуществить свою индивидуальность, как восхождение до ступеням индивидуализации жизни, каждый шаг которого требует нового творческого усилия.

Когда ученые будут производить свои специально-научные исследования в связи с метафизикою и аксиологиею, перед ними встанет увлекательная задача: не только устанавливать факты и правила их связи, но ещё и открывать их смысл и ценность, имея в виду, что ценности суть объективно-идеальные аспекты бытия и, следовательно, не должны быть устраняемы из поля зрения исследователя, желающего понять мир.

Конечно, к таким исследованиям будет на первых порах примешиваться много фантастических вымыслов, много нелепых гипотез, однако таков удел всякого смелого дерзания; опасность временных отклонений и блужданий на пути к высокой цели не даёт права отказываться от попыток достигнуть её.

Кто производит творческие акты, благодаря которым возникают новые разновидности, виды, вообще новые формы жизни? Конечно субстанциальные деятели, и притом чаще всего тот деятель, который стоит во главе тела животного, растения, человека, народа, планеты и т. д. Но и подчиненные деятели в составе каждого такого целого относительно самостоятельны и могут быть источником творческих актов, полезных для жизни целого.

Усовершенствование жизни, достигнутое каким-либо существом и усвоенное деятелями, входящими в состав его тела, становится нередко предметом подражания многих других существ. Подражание особенно облегчается тем, что подчиненные субстанциальные деятели, усвоившие тип активности своего хозяина, могут переходить из организма одного вида в организм другого вида. Быть может, так объясняются бесчисленные конвергенции в животном и растительном мире, количество которых, как указывает Берг, все возрастает по мере эволюции. Некоторые случаи её, напоминающие мимикрию, особенно наводят на мысль о подражании: так, напр., многие сорные травы, растущие в посевах льна хотя и принадлежат к разным семействам, приобретают облик льна [CCXCIX].

Минералы, растения и животные включены в состав Земли как органического целого, во главе которого стоит субстанциальный деятель, организующий жизнь всей нашей планеты. Без сомнения, многие творческие акты, содействующие эволюции природы на Земле, возникают при соучастии этого высокого деятеля. За счет его особенно надо отнести общие согласования между царствами минералов, растений и животных, а также частные случаи изумительного служения одних существ нуждам других. Э. Бехер сделал одно из таких явлений предметом специального исследования в своей замечательной книжечке «Die fremddienliche Zweckmassigkeit der Pflanzengallen und die Hypothese eines uberindividuellen Seelischen» [CCC]. Растения, образующие под влиянием укола насекомого галлы, в которых развиваются личинки насекомого оказывают им изумительные услуги без пользы для себя, скорее, во вред себе: яички, а потом развивающиеся из них личинки защищены от врагов твердою оболочкою галлы; наоборот, внутри камеры развивается сочная ткань, служащая им пищею; когда наступает пора для личинок выйти из камеры и окуклиться, галла у разных растений различными способами раскрывается, иногда, напр., внутренняя часть её выбрасывается наружу набухшею внешнею оболочкою и т. п. Эти удивительные проявления «альтруистического» служения одних существ другим не могут быть объяснены ни дарвинизмом, ни психо-ламаркизмом. Единственный путь для объяснения их Бехер находит в допущении сверхиндивидуального психического существа, объединяющего животный и растительный мир. Наличие такого высшего начала, стоящего во главе всей растительной и животной жизни, признают все философы, утверждающие, что Земля есть живое существо, а также философы, рассматривающие вселенную как единое целое, оживотворяемое Мировою Душою, Мировым Духом и т. п. Таких учений существует бесчисленное множество в самых разнообразных формах. Чтобы отдать себе отчёт в этом, достаточно вспомнить следующие примеры, список которых чрезвычайно далёк от полноты: сюда относятся учения стоиков, новоплатоновцев, многих натурфилософов эпохи Возрождения (Леонардо да Винчи, Парацельс, Кардан, Патриций, Кампанелла, Джордано Бруно и др.), многих пантеистов, панпсихистов и др. Из философов более близкого к нам времени вспомним Шеллинга, Фехнера, Паульсена, единый elan vital * Бергсона. Современное естествознание подходит к этой идее через исследование растительных и животных сообществ и усмотрение их органической целости [CCCI]. Мною это учение развивается на почве монадологии Лейбница и его иерархического персонализма переработанного в духе интуитивизма и идеал-реализма.

Персоналистическая теория эволюции утверждает личный, индивидуальный характер всего эволюционного и всего исторического процесса. Каждый субстанциальный деятель вечен, жизнь каждого из них длится в течение всего мирового процесса и представляет собою единую историю совершенствования в добре или изощрения во зле, причём индивидуум совершает ряд переходов от одного типа жизни к другому отчасти путём собственной творческой изобретательности, отчасти путём подражания чужим творческим актам и усвоения их. Так, напр. человек есть деятель, в начале историй мира бывший электроном или протоном, ставший затем центральным деятелем атома, потом молекулы, далее какого-нибудь одноклеточного организма, затем проведший жизнь, может быть, ряд видов многоклеточных растительных или животных организмов и, наконец, поднявшийся на ступень человеческой личности, организующей человеческое тело и реализующей человеческий тип поведения. Некоторые этапы этой истории усложнения жизни осуществляются в форме пребывания в теле другого существа, в виде органа его, зародыша, развивающегося в нем, и т. п.

Таким образом, история эволюции и вообще история мира не есть процесс, перескакивающий с одного смертного индивидуума на другой; история мира есть органическое единство историй или, можно сказать биографий бессмертных индивидуумов, свободно и творчески активно усложняющих свою жизнь в течение всего мирового процесса.

Не генеалогия, а телеология руководит развитием, говорит Шеллинг в своей натурфилософии [CCCII]. На основе изложенного мною учения о вечности каждого индивидуума как субстанциального деятеля можно признать что генеалогия имеет значение в процессе эволюции: она представляет собою переход деятеля к новому этапу жизни путём вступления в тело более развитого существа, путём воспитания в теле его во время зародышевой жизни и путём рождения, т. е. отщепления от тела родителя для новой самостоятельной жизни. При таком понимании генеалогия есть не что иное, как средство ускорения развития, изобретенное субстанциальными деятелями и живою природою как целым. Сама генеалогия подчинена теологии, и тезис Шеллинга получает тем более широкое значение.

Есть сходство этого учения с учением о перевоплощении или о переселении душ. Конечно, слово «переселение» здесь не годится. Переход от одного этапа жизни к другому лучше обозначать термином метаморфоза, чтобы показать, что субъект сам создаёт или усваивает свои новые ступени жизни. Термин «метаморфоза» и сравнение с превращением гусеницы в бабочку применил для этой цели Лейбниц, учение которого о судьбе монады очень сходно с развитым мною, как это видно из моей статьи «Учение Лейбница о перевоплощении как метаморфозе» [CCCIII].

Если деятель, стоящий во главе человеческого или животного тела сам проделал все ступени эволюции от электрона до высокоорганизованного существа, если его опыт и опыт подчинённых ему элементов его тела длится миллионы лет, то отсюда становится до некоторой степени понятным то искусство и грандиозная сложность активности, которую он проявляет, организуя своё тело и управляя им, а также то обстоятельство, что эта деятельность совершается в значительной мере бессознательно. Когда естествоиспытатель путём эксперимента, наблюдения и умозаключений познает строение разных царств природы и процессы в них, он нередко возводит в область сознанного и познанного то, что пережито им самим и что таится в его биологической памяти. Шеллинг исходя из своего учения о том, что вся природа есть единый развивающийся организм, говорит, что разум опирается на трансцендентальную память и что «всякое философствование состоит в. воспоминании состояния, в котором мы были едино с природою» [CCCIV].

Новые свойства, новые способы действования, изобретенные или заимствованные путём подражания, деятель сохраняет в своей памяти в области подсознания и использует их в дальнейших этапах своей жизни. Таким образом, субъект наследует приобретенные признаки от самого себя, он переносит их из своей предыдущей жизни в последующую. Наука имеющимися в её распоряжении в наше время методами не может установить этот вид наследования, потому что не в силах определить, какие жизни прожиты особью в её предыдущих метаморфозах. Возможен ещё другой тип наследования приобретенных признаков, именно усвоение их особью от своих родителей во время зародышевой жизни. Весьма вероятно, что это более редкий случай: изобретение и упражнение, совершенное самой особью, без сомнения, упрочивается гораздо надежнее, чем то, что может быть получено путём подражания.