Игорь Долгополов - Мастера и шедевры. Том 2

• Название: Мастера и шедевры. Том 2
• Автор: Игорь Долгополов
• Издательство: Изобразительное искусство
• Жанр: Прочая справочная литература
• Год: 1987

Во втором томе издания «Мастера и шедевры» заслуженного деятеля искусств РСФСР И. В. Долгополова рассказывается о выдающихся мастерах отечественного изобразительного искусства, художниках Андрее Рублеве, Александре Иванове, Федотове, Перове, Сурикове, Репине, Валентине Серове и других. В увлекательных и талантливых новеллах читатель ознакомится с их творческой судьбой.

Издание рассчитано на самого массового читателя. В книге около 300 цветных и черно-белых репродукций.

---

«Прием записей на экскурсии прекращен до конца августа».

Это означает, что лимит на заявки, поступающие по порядку два раза в год, в январе и в августе, исчерпан. Поток заявок на экскурсии огромен.

Общая посещаемость галереи до двух миллионов посетителей в год.

В этой книге мы не раз будто проходим по залам галереи и знакомимся с творческими судьбами, полотнами замечательных русских живописцев. Поэтому в очерке «Третьяковка» не повторяются имена многих художников, картины которых являются поистине жемчужинами этого великолепного собрания.

Большая белая мраморная лестница.

Хрустальные люстры. Гулко звучат шаги многих людей.

… Мы начинаем с вами экскурсию по залам постоянной экспозиции. Итак, перед нами анфилада залов.

Майское солнце озаряет полотна, его лучи мерцают на золотых рамах, бегут по старому паркету.

Третьяковская галерея.

Она, подобно волшебному зеркалу, отражает многовековую историю России. Мы будто зрим лик нашей Родины, сбросившей иноземное иго в славной Куликовской битве, глядя на совершенные ритмы и песенное многоцветье творений гениального Андрея Рублева, положившего как бы основание русской живописной школы. И с первых же шагов это направление в искусстве поражает не только стройностью линий, радостным и просветленным колоритом, но прежде всего главным качеством — проповедью добра, духовностью и чистотой помыслов художников, стремившихся в своих творениях постичь правду жизни, красоту и величие Человека, прелесть родной земли.

Это тяготение к гуманистическому, светлому началу, желание живописцев раскрыть сложность и многогранность бытия останутся их моральным кредо на все грядущие столетия. И чем больше мы будем знакомиться с развитием русского искусства, тем все мощнее и объемнее предстанет перед нами величие этой задачи.

И. Грабарь. Мартовский снег.

Когда мы встречаемся далее в экспозиции с первыми творениями крепостных художников, то нас прежде всего изумляет их особо пристальное внимание к внутреннему миру человека, искреннее дерзание передать всю глубину души портретируемого.

Пусть произведениям не хватает еще мастерства, пусть язык парсун порою даже коряв, но в этих полотнах сама правда.

В эпоху Петра I в Россию хлынули мастера европейского искусства, создавшие ряд великолепных полотен.

Но эпоха ушла, и вместе с ней ушли и художники, оставив свои произведения.

Когда русские живописцы Иван Никитин, Алексей Антропов и Иван Аргунов писали позже свои портреты, то в их картинах скорее отражено влияние не пришлых иностранцев, а русских парсун, отличавшихся правдивостью, попыткой без лести изобразить образ Человека.

И вот эти-то художники — Никитин, Антропов, Аргунов — уже истинные мастера отечественного искусства, создавшие пусть не всегда совершенные, но зато носящие своеобычный, недюжинный оттенок холсты.

Какой-то таинственной притягательной силой обладают полотна Федора Рокотова, вышедшего из крепостных крестьян и ставшего одним из первых русских академиков живописи.

Когда мы любуемся его творениями, то нас чарует умение мастера улавливать нюансы душевного состояния модели. Манера его письма — валерная, мерцающая, легкая, серебристая — рождает впечатление неуловимости, трепетности мига бытия.

Жемчужины его творчества — портреты А. П. Струйской и В. Е. Новосильцовой, прелестных женщин, окутанных дымкой утонченности, благородства. Федор Рокотов уже в XVIII веке достиг вершин европейского портретного искусства.

Лиричны, и как-то особенно лучисты, мягкие задумчивые женские образы В. Боровиковского. Его станковые картины напоминают пастели — легкие, нежные. Поистине шедевр кисти Боровиковского — «Портрет Марии Лопухиной».

Рядом с Брюлловым представлено творчество могучего Александра Иванова, и мы начинаем ощущать какую-то особую, глубоко русскую ноту в решении, казалось бы, на первый взгляд классических традиционных тем.

Н. Касаткин. Шахтерка.

Внешне скромные по размеру полотна Алексея Венецианова при внимательном и пристальном изучении поражают своим глубочайшим проникновением в самое сокровенное существо русской природы, души народной. Его холсты «На жатве», «На пашне», «Крестьянка с васильками» обладают особой чарующей прелестью, впервые показывая с такой полнотой образ русской крестьянки, быт деревни.

Эта плодотворная тема в русской живописи живет в творчестве Василия Тропинина, оставившего современному зрителю ряд прекрасных полотен, лик крепостных крестьян, из которых произошел он сам, ставший вольным лишь в 47 лет.

Особенно прелестен портрет сына художника, в котором как бы отражены все светлые надежды и чаяния живописца. Излучают доброту и тепло холсты «Пряха» и «Кружевница».

Так, изучая творения мастеров, переходя из зала в зал, мы как будто листаем страницы истории государства.

Эпоха Николая I зорко увидена в маленьких шедеврах русского самородка Павла Федотова. Атмосфера бездушной чиновничьей иерархии, тяжкого пресса государственной машины нашла выражение в холстах первого создателя критического жанра в нашей живописи.

Незабываемы его «Сватовство майора», «Свежий кавалер», «Анкор, еще анкор!», в которых с почти гоголевской силой и выпуклостью предстала казенная, канцелярская, купеческая Россия со всей несуразностью, жестокостью и бесправием. Федотовская гражданская горькая лира зазвучит позже в холстах Василия Перова и целой плеяды передвижников, жестоко обличавших нищету и обездоленность самых широких слоев народа, самодурство, чванство, грубость и произвол власть имущих.

Особо отличает русскую живопись любовь к родной земле, приверженность к пейзажу, к отражению немого, но так много говорящего мира природы. Все эти чувства наших пейзажистов выразились в холстах, покоряющих своей музыкальностью, стремлением к раскрытию гармонии необъятных пространств полей, широких прозрачных рек, высокого ясного неба Отчизны.

У истоков нашей ландшафтной картины стояли такие превосходные мастера, как Сильвестр Щедрин и Иван Айвазовский, сразу, с первых шагов поразившие Европу артистизмом своей кисти, сочностью и своеобразием палитры.

Н. Ярошенко. Курсистка.

Но остановитесь подольше у знаменитого холста Саврасова «Грачи прилетели», и перед вами будто откроется окно в звонкую светлую весну, на вас пахнет ароматом свежести, запахом талого снега, вы услышите веселый грачиный грай.

Пейзажи Федора Васильева, Архипа Куинджи, Ивана Шишкина, Василия Поленова, Ильи Остроухова, Исаака Левитана изумляют не только блеском колорита, свежестью и своеобычностью фактуры своих холстов, натуральностью передачи тончайших состояний природы, в их полотнах, как, пожалуй, мало у кого в мировом искусстве, открывается сама тайна живой природы, гармоничность и юность ее вечной души.

В этом — свойство пейзажей-картин наших мастеров, прославляющих непреходящую ценность красоты окружающего мира, что так важно в век научно-технической революции, сместившей многие представления о прекрасном…

Но, впрочем, это уже другая тема.

Высокая художественная ценность, моральная значимость полотен русской школы обретают наибольшее звучание в картинах, призывающих зрителя к глубокому раздумью, к осмыслению явлений истории, к тому ощущению чудесности ассоциативного ряда живописи, когда события давних-давних веков вдруг начинают звучать с новой непостижимой силой.

Пожалуй, наиболее яркое пластическое выражение этого свойства нашло воплощение и претворено в поистине грандиозных по охвату и глубине мысли огромных холстах Василия Сурикова, коренного сибиряка, в творчестве которого особо самобытно зазвучала история Руси, раскрылась сложная, порою грозная и величественная тема Родины.

Виктор Васнецов, Михаил Нестеров, а позже Николай Рерих как бы возвращают нас к истокам нашего искусства, и мы невольно вспоминаем гармонию цвета и линий творений Рублева, его ясный и чистый голос, ратующий за непреоборимую силу добра.

Глубокое философское звучание несут замечательные картины Николая Ге, создавшего ряд прекрасных портретов, полотен на исторические темы и сумевшего по-новому осмыслить, перевести на язык современного ему искусства глубоко традиционные сюжеты, придав им небывалую до него экспрессию.

Экспозиция произведений Василия Верещагина.

Н. Рерих. Заморские гости.

Много, много лет тому назад создан потрясающий по своей пророческой силе холст художника «Апофеоз войны», на раме которого навеки начертано: «Посвящается всем великим завоевателям, прошедшим, настоящим и будущим..