Джеймс Дашнер - Исцеление смертью

• Название: Исцеление смертью
• Автор: Джеймс Дашнер
• Жанр: Боевая фантастика

Томас знает, что ПОРОКу доверять нельзя, но его уверяют, будто с ложью покончено, что все необходимые данные собраны в процессе Испытаний. Им обещают полностью восстановить память и рассчитывают, что приютели добровольно помогут пройти последний, решающий тест, от которого будет зависеть, удастся ли создать лечение от Вспышки.

Одно лишь неизвестно ПОРОКу: произошло то, что не было предусмотрено никакими Вариантами, никакими Испытаниями — Томас помнит гораздо больше, чем полагают порочные экспериментаторы. А он понимает, что нельзя верить ни единому слову ни единого представителя этой жестокой организации.

С обманом покончено, но правда оказывается куда более опасной, чем Томас мог себе вообразить.

Выживет ли кто-нибудь из них после Исцеления смертью?

Внимание! Это ещё не окончательный вариант, то он лучше предыдущего. Последние 23 главы пока не отредактированы.

---

В нишах, где когда-то стояли кегли, полыхали костры, что, безусловно, было чревато пожаром. Хорошо ещё, что около каждого костра сидел человек и следил за огнём. В воздухе стоял запах горящих дров, и царящий в зале полумрак казался из-за дыма ещё более густым.

Минхо указал на крайнюю левую дорожку, примерно в ста футах от двери. На ней было не так много народу — большинство людей предпочитали дорожки посередине зала, — и Томас сразу, даже несмотря на плохое освещение, различил блеснувшие в свете костра длинные светлые волосы и знакомые очертания фигуры Ньюта. Тот, сгорбившись, сидел к ним спиной.

— Кажется, затея безнадёжная, — прошептал Томас Бренде.

Они начали осторожно пробираться между лежащими на полу завёрнутыми в одеяла людьми. Никто не обращал на них внимания, и вскоре друзья добрались до самой дальней дорожки. Всё это время Томас аккуратно выбирал, куда ему ставить ноги — не хватало ещё наступить на какого-нибудь ненормального, ведь враз ногу откусит.

До Ньюта оставалось футов десять, когда он вдруг громко, так, что его голос эхом отразился от стен, проговорил:

— Шенки проклятые! Я же сказал вам убираться!

Минхо резко остановился, и Томас чуть не врезался в него. Бренда сжала его руку, но тут же отпустила, и юноша вдруг обнаружил, что его ладони мокры от пота. Слова, которыми встретил их Ньют, ясно показывали, что всё кончено — их старый друг изменился и никогда не станет прежним. Он постепенно погружается во тьму.

— Поговорить надо, — сказал Минхо, делая пару шагов вперёд; при этом ему пришлось переступить через лежащую на боку тощую женщину.

— Не подходи, — отозвался Ньют. Голос его был тих, но полон угрозы. — Я здесь не просто так, по ошибке. Сволочи, что приволокли меня сюда, сначала думали, что я проклятый иммун — спрятался там в том долбаном «айсберге», как крыса. Представьте себе, как они удивились, когда обнаружили, что Вспышка вовсю жрёт мои мозги. Сказали, мол, это их гражданский долг, и сунули меня в эту вонючую яму.

Минхо ничего не сказал. Тогда заговорил Томас, стараясь не обращать внимания на грубый тон Ньюта:

— Как ты думаешь, зачем мы пришли сюда, Ньют? Нам жаль, что пришлось оставить тебя одного, что тебя схватили; жаль, что тебя притащили в это страшное место. Но мы сможем забрать тебя отсюда. Похоже, тут всем наплюкать, кто сюда приходит, кто уходит...

Ньют медленно обернулся к ним лицом. У Томаса похолодело в груди, когда он увидел — парень сжимает в руках лончер. Вид у Ньюта был такой, будто он бегал, дрался и катился с крутых склонов по крайней мере три дня подряд. Но несмотря на полыхающий в глазах приютеля злобный огонь, он пока ещё не окончательно утратил разум.

— Эй-эй, потише, — сказал Минхо, делая полшага назад и чуть не наступив на лежащую позади него женщину. — Кончай дурить и успокойся. И не надо тыкать мне в морду долбаным лончером. Кстати, где ты его раздобыл?

— Украл, — ответил Ньют. — Отобрал у вертухая. Мне не понравилось, как он со мной обращался.

Руки Ньюта слегка дрожали, и Томас заволновался — палец парня лежал на спусковом крючке, не ровён час дёрнется...

— Я... я болен, — продолжал Ньют. — Нет, правда, шенки грёбаные, я рад, что вы пришли навестить меня. Но на этом всё и закончится. Теперь поворачивайте оглобли и валите через эту дверь, садитесь на ваш «айсберг» и улетайте куда подальше. Усекли?

— Нет, Ньют, я не усёк! — взревел Минхо. — Мы рисковали своими шеями, припёрлись сюда, ты наш друг, и мы забираем тебя с собой. Хочешь хныкать и плакаться, пока будешь ехать мозгами — ради бога, хнычь и плачься. Но только с нами, а не среди этих долбаных хрясков!

Ньют внезапно вскочил на ноги — так стремительно, что Томас отшатнулся и чуть не упал. Ньют поднял лончер и наставил его на Минхо.

— Я и есть хряск, Минхо! Я — понимаешь? — я сам хряск! Башка дубовая! Если бы у тебя была Вспышка и ты знал, что тебе предстоит — тебе бы хотелось, чтобы твои друзья стояли вокруг и любовались тобой, а?! Хотелось бы?!

Под конец он уже кричал. С каждым мгновением тело Ньюта сотрясалось всё сильнее.

Минхо ничего не ответил, Томас знал, почему. Он и сам попытался найти какие-то слова, но ему это не удалось.

Ньют перевёл на него тяжёлый взгляд.

— А что касается тебя, Томми, — тихо и яростно проговорил он, — то как у тебя вообще хватило наглости прийти сюда и требовать, чтобы я ушёл с вами? Совсем совесть потерял? Да меня блевать тянет от одного твоего вида!

Томас остолбенел. Никто и никогда не говорил ему таких страшных, оскорбительных слов. Никто и никогда.

Глава 39

Такой боли ему ещё ни разу в жизни не доводилось испытывать. Чем можно было объяснить такую жестокость со стороны Ньюта?

— О чём ты? Я ничего не понимаю! — воскликнул он.

Ньют молча и не мигая смотрел на него. Руки парня тряслись, лончер был направлен прямо в грудь Томасу. Но вскоре дрожь утихла, лицо Ньюта смягчилось, он опустил оружие и потупил взгляд.

— Ньют, пожалуйста, — тихо настаивал Томас. — Что ты такое говоришь? Зачем ты так?..

Ньют поднял глаза — горечь, переполнявшая их всего несколько секунд назад, ушла.

— Простите, ребята. Простите меня. Но выслушайте. Мне с каждым часом становится хуже. Ещё немного — и я совсем сойду с ума. Пожалуйста, уходите...

Томас открыл рот, но Ньют не дал ему заговорить:

— Нет! Больше никаких разговоров! Просто... уйдите. Пожалуйста, оставьте меня. Прошу вас. Это единственное, чего я у вас прошу. Я не шучу с вами. Прошу, как никогда никого не просил: сделайте это ради меня! Я тут вступил в группу, состоящую из таких, как я, и сегодня они собираются вырваться отсюда и пойти на Денвер. Я отправляюсь с ними.

Он замолчал. Томасу пришлось собрать всю свою силу воли, чтобы не разразиться потоком недоумённых вопросов. Эти люди хотят вырваться из Санатория? Зачем?! И что они собираются делать в Денвере?!

— Поймите же — я больше не могу быть с вами, ребята. Мне и так тяжело, а если вы будете наблюдать за моей гибелью, то будет в сто раз тяжелее. Ещё хуже — я могу причинить вам вред. Этого я себе никогда не прощу. Так что давайте попрощаемся, и обещайте помнить меня таким, каким я был в добрые старые времена.

— Не могу, — сказал Минхо.

— Заткнись, дубина! — заорал Ньют. — Не соображаешь, скольких сил мне стоит сохранять самообладание? Я всё сказал, больше вы ничего от меня не услышите. Убирайтесь! Вы меня поняли? Проваливайте!

Кто-то ткнул Томаса пальцем в спину, он обернулся и увидел, что позади их маленькой группы собралось несколько хрясков. Молодой человек, который коснулся Томаса, был высок, широкоплеч, длинные волосы свисали сальными сосульками. Он поднял руку и снова ткнул юношу пальцем — на этот раз в грудь.

— Мне послышалось, что наш новый друг попросил вас удалиться, — сказал парень. Разговаривая, он по-змеиному облизывал губы кончиком языка.

— Не ваше дело, — отрезал Томас. В воздухе нависла опасность, но он на неё плевать хотел — в его душе не оставалось места для других чувств, кроме боли — боли за судьбу Ньюта. — Мы с ним были друзьями задолго до того, как он попал сюда!

Молодой человек провёл рукой по своей грязной гриве.

— Этот парень — хряск, такой же, как и все мы. Из чего следует, что теперь всё, что его касается — наше дело. А теперь оставьте его в покое.

В беседу вмешался Минхо.

— Эй, псих, может, у тебя и уши сгнили вместе с мозгами? Сказано же — это между нами и Ньютом. Отвали!

Мужчина нахмурился и воздел руку с острым осколком стекла. С пальцев, сжимающих осколок, закапала кровь.

— Я надеялся, что вы окажетесь несговорчивы, — прорычал он. — Что-то мне скучно стало, я не прочь поразвлечься!

Он взмахнул своим оружием, направляя осколок в лицо Томасу. Тот уклонился и успел выставить руку, чтобы защититься. Но острое стекло не коснулось Томаса — Бренда бросилась вперёд и отбила руку нападавшего. Осколок вылетел из пальцев парня, а в следующую секунду Минхо налетел на него и свалил на пол. Оба грохнулись на ту самую женщину, через которую Минхо переступил, направляясь к Ньюту; она завопила, замолотила руками и ногами, и вскоре все трое сплелись в единый рычащий, яростно катающийся по полу клубок.

— Баста! — закричал Ньют. — Идиоты! Стоп!

Томас застыл на месте, слегка присев на полусогнутых — он поджидал случая вступить в драку и помочь Минхо — но обернулся и увидел, что Ньют нацелил на них свой лончер. Глаза старшего приютеля горели бешенством.

— Стоп, или я стреляю и мне насрать, в кого попадёт!

Парень с сальными волосами выпростался из клубка и поднялся на ноги, пнув несколько раз женщину ногами под рёбра. Та завыла. Минхо тоже вскочил. Царапин на его физиономии прибавилось.

Послышалось электрическое жужжание набирающего заряд лончера, в воздухе запахло озоном. Ньют нажал на спуск. Граната ударила Гривастому в грудь, и щупальца молний охватили всё тело хряска. Он закричал и упал; его выворачивало и корёжило, он метался, бил негнущимися ногами, изо рта текла слюна.