Олег Хлевнюк - Холодный мир. Сталин и завершение сталинской диктатуры

• Название: Холодный мир. Сталин и завершение сталинской диктатуры
• Автор: Олег Хлевнюк
• Жанр: Политика
• Год: 2011
• ISBN: 978-5-8243-1536-3

На основании архивных документов в книге изучается система высшей власти в СССР в послевоенные годы, в период так называемого «позднего сталинизма». Укрепляя личную диктатуру, Сталин создавал узкие руководящие группы в Политбюро, приближая или подвергая опале своих ближайших соратников. В книге исследуются такие события, как опала Маленкова и Молотова, «ленинградское дело», чистки в МГБ, «мингрельское дело» и реорганизация высшей власти накануне смерти Сталина. В работе показано, как в недрах диктатуры постепенно складывались предпосылки ее отрицания. Под давлением нараставших противоречий социально-экономического развития уже при жизни Сталина осознавалась необходимость проведения реформ. Сразу же после смерти Сталина начался быстрый демонтаж важнейших опор диктатуры.

Первоначальный вариант книги под названием «Cold Peace. Stalin and the Soviet Ruling Circle, 1945–1953» был опубликован на английском языке в 2004 г. Новое переработанное издание публикуется по соглашению с издательством «Oxford University Press».

---

1 июня 1946 года, спустя четыре недели после разжалования Маленкова и увольнения Меркулова, Сталин предъявил компрометирующие Жукова показания шокированным участникам заседания Высшего военного совета СССР. Через два дня Совет министров СССР утвердил предложение Высшего военного совета о снятии Жукова с высших должностей. 9 июня Сталин как министр Вооруженных сил отредактировал и подписал приказ, дискредитирующий Жукова в глазах армии. «Маршал Жуков, утеряв всякую скромность и будучи увлеченным чувством личной амбиции, считал, что его заслуги недостаточно оценены, приписывая себе при этом в разговорах с подчиненными разработку и проведение всех основных операций Великой Отечественной войны, включая и те операции, к которым он не имел никакого отношения», — говорилось в приказе[89]. Затем последовали аресты генералов, входивших в окружение Жукова. Из них выбивали новые показания против маршала[90]. Судьба Жукова в течение нескольких лет висела на волоске.

Тем не менее как и в случае с Маленковым и Меркуловым, Сталин не прибег к крайним мерам. Хотя Жукова отправили на второстепенный пост главнокомандующего Одесским военным округом, в феврале 1947 года вывели из состава ЦК ВКП(б), а в 1948 году назначили командовать Уральским военным округом, в конце жизни Сталин даже согласился вновь ввести Жукова кандидатом в состав ЦК.

К концу 1946 года Сталин в значительной степени реконструировал высшую власть. Многочисленные унижения соратников, аресты в их окружении, несомненно, меняли общий настрой в высших эшелонах власти, способствовали нарастанию страха и готовности беспрекословного подчинения вождю. Эти профилактические меры подавления были также подкреплены организационно. Превращение «пятерки» в «шестерку» означало создание и усиление нового центра влияния — А. А. Жданова и его окружения. Очередной шаг в этом направлении был сделан осенью 1946 года.

От «шестерки» к «семерке». Возвращение Вознесенского

В начале сентября 1946 года Сталин отправился в очередной длительный отпуск на юг. Накануне отъезда ему пришлось заниматься вопросами продовольственного снабжения в связи с нараставшим голодом. Подорванное коллективизацией и войной сельское хозяйство не могло прокормить страну. Решение проблемы, как обычно, было сведено к тому, как лучше распределить имеющиеся ресурсы и обеспечить снабжение приоритетных отраслей и групп населения. 6 сентября 1946 года Политбюро утвердило «Сообщение Совета министров СССР и Центрального комитета ВКП(б) советским и партийным руководящим организациям». В нем говорилось, что в связи с неблагоприятными климатическими условиями, вызвавшими засуху, хлебозаготовки 1946 года на 200 млн пудов меньше, «чем можно было бы ожидать при среднем урожае». В связи с этим отмена карточной системы на продовольственные товары, обещанная ранее, переносилась с 1946 на 1947 год. В сообщении объявлялось также о повышении цен на продовольствие, распределяемое по карточкам (хлеб, мука, крупы, мясо, масло, рыба, сахар, соль), в два-три раза. Для частичной компенсации низкооплачиваемым рабочим и служащим, а также гражданам, живущим на различные государственные пособия, предоставлялись денежные надбавки[91].

Однако этих мер было уже недостаточно. В начале сентября к Сталину обратился заместитель председатель правительства А. И. Микоян, курировавший продовольственную сферу. Он доложил о предложениях министра заготовок СССР Б. А. Двинского сократить контингенты населения, получавшего хлеб по карточкам. Сталин ответил отказом. Ситуация все более ухудшалась. 23 сентября Двинский, ранее работавший помощником Сталина, решил обойти непосредственное начальство и обратиться напрямую к вождю. «Товарищ Микоян сказал мне относительно моей записки на Ваше имя от 7 сентября с. г., что предложение о рассмотрении правительством вопроса о всемерной экономии в расходовании хлеба было найдено Вами тогда преждевременным […] Мы быстро проедаем наши хлебные запасы […] Хлеба при нынешнем расходе не хватит. Я прошу, товарищ Сталин, дать указание немедленно сократить расход по всем статьям», — писал Двинский[92]. Его записка с очередной почтой в тот же день была доставлена Сталину на юг[93].

1 la этот раз Сталин поддержал Двинского. Уже на следующий день он дал распоряжение сократить снабжение. 27 сентября Политбюро утвердило соответствующее постановление. Контингенты населения, снабжаемого хлебом по карточкам, были уменьшены сразу с 87 до 60 млн человек, в том числе на 23 млн в сельской местности. Произошло это за счет членов семей рабочих и служащих, работников совхозов и т. д. Одновременно сокращались размеры пайков для тех членов семей, которые сохраняли право на их получение. Взрослым нормы урезали с 300 до 250 граммов в день, детям — с 400 до 300 граммов[94].

Однако не удовлетворившись принятием только этих решений, Сталин решил указать на конкретного «виновника» провалов в снабжении. «Козлом отпущения» был сделан Микоян. Хотя Микоян не был таким известным политиком, как Молотов, и никогда не рассматривался как потенциальный преемник Сталина, он долго занимал ведущие позиции в высших эшелонах власти и принадлежал к числу старых соратников вождя. Кандидат в члены Политбюро с 1926 года, верный сталинец, Микоян, как и Молотов, был одним из создателей сталинской диктатуры. Показателем старшинства Микояна в неофициальной иерархии служило то, что он, как и Молотов и Ворошилов, был тем членом послевоенного Политбюро, который мог обращаться к Сталину на «ты»[95]. Как и Молотов, Микоян после войны и роспуска ГКО остался в руководящей «пятерке».

Атаку против Микояна Сталин использовал как предлог для очередной реорганизации руководящей группы Политбюро, превращения «шестерки» в «семерку». 3 октября в шифровке всем членам и кандидатам Политбюро с юга Сталин выдвинул новую инициативу:

«Опыт показал, что образованная Политбюро ЦК ВКП(б) шестерка для разрешения проблем внешне-политического характера, не может ограничиться вопросами внешней политики, а вынуждена в силу вещей заниматься также вопросами внутренней политики. Это особенно подтверждается практикой последних месяцев, когда шестерке пришлось заняться вопросами о ценах, о хлебных ресурсах, о продовольственном снабжении населения, о пайках, причем, как выяснилось, тов. Микоян, ведущий наблюдение за министерствами, занятыми этими вопросами, оказался совершенно не подготовленным не только к решению этих вопросов, но даже и к их пониманию и постановке на обсуждение».

В результате Сталин предложил шестерке заниматься впредь, как внешнеполитическими, так и внутренними вопросами, а также пополнить состав шестерки председателем Госплана Вознесенским и «впредь шестерку именовать семеркой»[96].

Реакция Микояна на критику последовала на следующий же день. В письме Сталину он формально согласился с обвинениями в свой адрес и униженно обещал: «Приложу все силы, чтобы научиться у Вас работать по-настоящему. Сделаю всё, чтобы извлечь нужные уроки из Вашей суровой критики, чтобы она пошла на пользу мне в дальнейшей работе под Вашим отцовским руководством»[97]. Однако при этом Микоян не удержался и подробно изложил факты, из которых следовало, что на самом деле не Микоян, а Сталин не санкционировал вовремя предложенные решения о сокращении расхода хлеба.

Сталину вряд ли понравилась такая, пусть и скрытая, вольность. 15 октября он обратился с поручением к новому члену руководящей группы Н. А. Вознесенскому, А. А. Жданову и секретарю ЦК ВКП(б) Н. С. Патоличеву разработать решение о дальнейшем сокращении расходования хлеба. При этом Сталин писал: «Никакого доверия не оказывать в этом деле т. Микояну, который благодаря своей бесхарактерности расплодил воров вокруг дела снабжения»[98]. Поручение Сталина было немедленно выполнено. 17 октября Вознесенский, Жданов, Двинский, а также секретари ЦК А. А. Кузнецов и Патоличев представили Сталину проект постановления, предусматривавший сокращение карточного снабжения, увеличение выпечки хлеба за счет ухудшения его качества (использование примесей) и т. д. Руководителям местных партийных органов вменялся в обязанность контроль за работой подразделений Министерства торговли и системой карточного снабжения. Сталин одобрил проект. 18 октября постановление формально утвердило Политбюро[99].

Атака на Микояна в сочетании с выдвижением Вознесенского, последовавшее затем противопоставление Вознесенского и Жданова Микояну при решении вопросов продовольственного снабжения выглядели как стравливание Сталиным своих соратников. В значительной мере так это оно и было. В противовес «четверке» военного периода, члены которой подвергались периодическим нападкам, Сталин выдвигал и награждал доверием группу руководителей, которые играли ведущие роли накануне войны, но в военные годы были оттеснены на периферию высшей власти. После Жданова Вознесенский как никто другой подходил на роль соперника «четверки», прежде всего, Берии и Маленкова. Их противоборство началось еще перед войной, когда Сталин, несомненно, под влиянием Жданова забрал Вознесенского в Москву на пост председателя Госплана СССР и выдвинул его в Политбюро. О внешних проявлениях этого соперничества вспоминал управляющий делами СНК СССР Я. Е. Чадаев, тесно соприкасавшийся по службе со всеми высшими советскими руководителями. В январе 1941 года, накануне XVIII партийной конференции, на которой Сталин поручил Вознесенскому выступить с докладом, Чадаев был свидетелем следующей сцены в кабинете Берии. Берия и Маленков вместе читали проект доклада Вознесенского: