Анфиса Кохинор - Дурацкие игры магов. Книга вторая.

• Название: Дурацкие игры магов. Книга вторая.
• Автор: Анфиса Кохинор
• Жанр: Фэнтези

---

- Я готов убить Тёму…

Станислава мгновенно обернулась и ударила брата по лицу:

- Наступи на язык, мразь. Я не разрешала тебе говорить!

- Ага…

Дима машинально тряхнул головой и с тревогой посмотрел на перстень с переливающийся буквой "Р" - воительница подарила его Стасе только на словах, на деле он по-прежнему принадлежал Роксане. "Так чего же она добивается? Надеется, что я не выдержу и убью сестру? Или её цель - Тёма? Но зачем такие сложности? Могла бы просто приказать, и… Я больше не хочу думать об этом!" Дмитрий вскинул голову и уставился в лицо сестре, которая вот уже минуту с подозрением рассматривала его.

- Вижу, ты ещё не понял, кто твоя истинная госпожа. Но это не страшно, думаю, через пару-тройку часов до тебя дойдёт эта простая мысль. Пойдём!

Хранительница развернулась и вновь зашагала по коридору. Дима послушно шёл за ней, изо всех сил стараясь ни о чём не думать. Он пробовал рассматривать внутреннее убранство замка, но однообразные коридоры, мрачные залы и мраморные лестницы, по которым они проходили, были совершенно пусты и унылы до зубовного скрежета.

Пешая прогулка окончилась возле внушительной железной двери с огромным замком. Станислава достала из-за корсажа ключ, сунула его в скважину, с видимым усилием повернула, и, сняв замок, навалилась на дверь всем телом.

- Тяжело, но надёжно, - проговорила она, входя в комнату, аккуратно положила замок и ключ на полочку возле двери и поманила Диму к себе: - Заходи.

Маг перешагнул порог и огляделся: предназначение комнаты, куда привела его сестра, не вызывало сомнений. На стенах и полках покоились разнообразные орудия пыток, с потолочной балки свисала дыба, на деревянных стеллажах - разнокалиберные бутылочки и баночки с порошками и зельями, в центре - низкий, похожий на алтарь стол. Стол был тщательно вымыт, ножи и прочие металлические предметы начищены, на полках со склянками царил порядок, которому позавидовала бы любая хозяйка. На узких длинных окнах, в кашпо из человеческих черепов, буйно цвели красные, розовые и белые герани, а возле камина зеленел огромный фикус. Дмитрий печально посмотрел на любимую когда-то женщину и отвернулся, а Станислава игриво подмигнула распятому на стене скелету и с гордостью произнесла:

- Это мои личные покои.

Она небрежно указала на нишу в дальнем углу, где стояла узкая, аккуратно застеленная койка, подошла к одной из полок, взяла в руки кривой зазубренный нож, с нежностью погладила блестящее в свете магических факелов лезвие и подняла затуманенный взгляд на брата:

- А это мой любимый инструмент, Дима, именно с него началось моё обучение высокому искусству, коим теперь я владею в совершенстве. Скоро ты по достоинству оценишь моё мастерство. За этот год я многому научилась. И обрела дом.

С каждым словом смрад безумия, исходящий от Станиславы, усиливался, да и сама она неожиданно начала меняться: густые тёмно-рыжие волосы подёрнулись сединой и свалялись паклей, ясные изумрудные глаза превратились в мутные бутылочные осколки, губы выцвели и усохли, а кожа на лице, шее и плечах потеряла упругость, свежесть и покрылась морщинами. Изысканное зелёное платье теперь смотрелось на ней дико и нелепо. "Как на корове седло", - подумалось Диме, и тут его взгляд упал на руки сестры: когда-то мягкие и нежные они обернулись сухими, морщинистыми лапами хищной птицы с острыми ногтями, под которыми запеклась кровь.

Бесстрастное лицо мага исказилось, голубые глаза наполнились горечью и состраданием.

- Что с тобой стало, Стася? - помимо воли спросил он и шагнул к сестре.

- Стой, где стоишь, мразь! Твои похотливые руки больше никогда не коснутся меня! Хватит! Ты испоганил мою жизнь! Отнял и убил отца! Зная, что мы связаны кровными узами, ты сладкими посулами заманил меня в постель, а потом выбросил, как надоевшую игрушку! Ты привечал алкоголика Валю, трясся над Ричардом. Ты клялся мне в любви, кричал, что я всё для тебя, а сам спал со всеми девками Керона! И не смей отрицать! Они все побывали на моём столе и признались в прелюбодеянии! Ясно?! Но даже твои измены не так омерзительны, как твоё отношение к Тёме! Ты, словно с писаной торбой, носился с временным чудовищем, сдувал с него пылинки, холил, лелеял и осыпал ласками. Признайся, камийские порядки пришлись тебе по душе! Ведь можно на законных основаниях трахаться с принцем Камии и никто слова не скажет! Извращенец! - Станислава плюнула на пол, с силой растёрла мокрое пятно сафьяновой туфелькой и прошипела: - Жаль, что твой любовник сдохнет не от моей руки! Я бы растерзала, растоптала его и заставила тебя сожрать его мясо… До последнего кусочка! Я восхитительно готовлю! Даже его ядовитая плоть вышла бы из моих рук шедевром… Горечь можно убрать с помощью вымачивания, а соответствующие приправы придали бы блюду потрясающий аромат и оригинальный вкус… Например, пучок белой шатанурской репы, плоды ягодного хартийского дерева… и…

Голос Станиславы становился всё тише, перешёл в невнятное бормотание, а густой смрад безумия, клубившийся вокруг женщины, стал ощутим почти физически. С нескрываемым ужасом Дмитрий смотрел на сестру, а та, беззвучно бормоча, водила сухими руками, точно разделывала, затем отбивала мясо, посыпала пряностями… Пантомима "На кухне" закончилась внезапно. Стася отбросила воображаемый нож, подняла голову и увидела брата.

- Наконец-то! Наконец-то ты принадлежишь мне! Весь! До последней косточки! Залазь на стол! С каким же наслаждением я замучаю тебя! - Хранительница указала на "алтарь" и нетерпеливо притопнула ногой. - Быстрее!

- Хорошо.

На лицо Дмитрия вернулась непробиваемая маска безразличия, но в душе он поклялся отомстить за сестру, если, конечно, выживет…

- Устраивайся поудобнее, дружок, - проворковала Станислава. - Тебе придётся провести на этом столе не один час. Я планирую растянуть твою смерть на месяцы, а лучше годы. А сейчас послушай, как ты будешь умирать. Я приготовила для Смерти сценарий смерти! Правда, забавно? Я отрепетировала в нём каждую строчку, каждое движение. Жаль только, что ни одну генеральную репетицию, так и не удалось довести до финала. Проклятые человечишки постоянно умирали, но ты сильный, ты выдержишь.

В морщинистых руках сверкнул зазубренный нож. Хранительница приложила лезвие ко лбу и, прошептав: "С Богом!", нависла над братом. Безумные мутно-зелёные глаза встретились с безмятежными пронзительно голубыми, и Стася взвыла от ярости:

- Ты совсем не боишься, мразь? Тебе плевать на собственную жизнь? Или, как всегда, корчишь из себя героя? Что ж, посмотрим, долго ли продержишься!

Нож рассёк рубашку, а следующий взмах - оставил на коже рваную багровую полосу. Когтистые пальцы поднесли лезвие к губам, и Хранительница, урча, как изголодавшийся зверь, стала жадно слизывать кровь. Когда же сталь вновь заблестела, Станислава откинула голову и торжествующе рассмеялась, правда смех её походил на скрип давно несмазанной телеги.

Но Дима не обратил внимания на отвратительное ликование сестры: связь ревела бешенством и болью, а перед глазами стояла фигура друга, скрючившаяся на соломенном тюфяке. Артём лежал на боку и неверящими глазами смотрел на тонкую мокрую нить, проступающую на чёрной батистовой рубашке. Потом, медленно, словно сомнамбула, расстегнул пуговицы, провёл ладонью по груди и поднёс раскрытую ладонь к лицу.

- Дима…

Шоколадный взгляд затопило серебро, и Дмитрий понял, что теперь ни один щит не остановит Артём, что, вопреки приказу воительницы, друг покинет камеру и бросится ему на выручку, обрекая себя на смерть.

- Не надо. Я ведь могу убить тебя.

- Только попробуй! - рявкнула Станислава, решив, что брат обращается к ней. - Запомни: даже намёк на сопротивление пагубно скажется на твоём плюшевом временном маге, уяснил? Ты ведь любишь его, правда? Даже сейчас, когда повелительница прижала тебя к ногтю. - Хранительница с нежностью провела пальцами по кровоточащим порезам, будто старалась запомнить их контуры навсегда, и, склонившись, потёрлась щекой о щёку Димы. - Надеюсь, когда я закончу с тобой, госпожа отдаст мне Артёма. А затем остальных. Я мечтаю, чтобы каждый из наших друзей навестил меня.

От одной мысли, что Тёма, Валечка или Ричард окажутся в руках сестры и она сможет безнаказанно измываться над ними, Диму замутило. Но если Солнечный Друг и побратим были далеко от Лайфгарма, то временной маг находился в замке Роксаны, слишком близко от обезумевшей, алчущей крови Хранительницы. "Он не должен страдать из-за меня!" - в отчаяние подумал Дмитрий, глубоко и шумно вздохнул, сконцентрировался и, сам до конца не понимая, что делает, изо всех сил рванул прозрачную нить связи.

"Нет!!!"

От истошного вопля друга заложило уши, в глазах помутилось, к горлу подступила тошнота. Дмитрий рывком повернулся, и его вывернуло прямо на любовно начищенные каменные плиты. Хранительница взвизгнула, отшатнулась от стола, а маг, едва последний спазм разжал свои железные объятья, уткнулся лбом в тёмную, пахнущую болью и смертью столешницу, и стиснул зубы. Слёзы душили, сердце бешено колотилось, и Дима, как ни старался, не мог вернуть на лицо равнодушную маску. Только сейчас, глядя на чёрную бездонную дыру, пульсирующую в его сознании, он до конца осознал, насколько мощной и всеобъемлющей была их связь.