Юрий Нестеренко - Русская фантастика 2008

• Название: Русская фантастика 2008
• Автор: Юрий Нестеренко
• Издательство: М.: Эксмо, 2008 г.
• Жанр: Боевая фантастика
• Год: 2008
• ISBN: 978-5-699-26186-4

_{Составитель: Василий Мельник}

Самые невероятные события происходят на страницах этой книги.

Подразделение американского диверсионного спецназа противостоит выпущенным на свободу силам Тьмы. Разведрота бесстрашных красноармейцев из революционной бригады имени товарища Энгельса высаживается на космической станции «Мир». Виртуальная военная игра проникает в реальность, превращая ее в смертельное безумие. Межпространственные бродяги охотятся с аркебузами на динозавров, марсиане собираются наладить с Земли регулярные поставки изысканного деликатеса — человеческой крови, враждебные инопланетные расы ведут ожесточенные войны на улицах земных городов, незримые для простых людей. Но даже в разрушенных страшными эпидемиями и социальным хаосом поселениях существуют вещи, ради которых стоит жить. А в обычном московском парке, если очень постараться, можно увидеть сказочное существо…

Об этих и многих других удивительных историях повествуется в антологии отечественных писателей-фантастов «Русская фантастика-2008».

Содержание:

ПОВЕСТИ

Юрий Нестеренко. Абсолютное оружие (повесть)

Александр Бачило, Игорь Ткаченко. Красный гигант (повесть)

Антон Орлов. Последний портал (повесть)

РАССКАЗЫ

Василий Мельник. Магистр (рассказ)

Пауль Госсен, Сергей Чекмаев. Милитаристы (рассказ)

Михаил Кликин. Всё самое необходимое (рассказ)

Леонид Кудрявцев, Дмитрий Федотов. Чистая правда (рассказ)

Олег Овчинников. ИИ (рассказ)

Василий Головачёв. Никого над нами (рассказ)

Евгений Гаркушев. Ментальная липосакция (рассказ)

Юрий Нестеренко. Война миров — XXI (рассказ)

Виктор Точинов. Ностальгия (рассказ)

Рассел Д. Джонс. Шёл в Москву слон (рассказ)

Артём Белоглазов. Хочешь цветочек? (рассказ)

Дмитрий Казаков. Без вариантов (рассказ)

---

— Что за дело? — полюбопытствовал Гордеев вопреки воле. В свои 48 он не чувствовал себя стариком, несмотря на былые раны, и был уверен в своих силах, как и прежде, в молодости.

— Ты что-нибудь слышал о работе Федерального следственного комитета?

Гордеев помолчал немного, озадаченный вопросом.

— Кажется, комитет создан пару лет назад…

— Три года тому, в две тысячи седьмом. Так вот, у нас есть данные, что его начальник работает на государственно-криминальную структуру «Купол».

— Ну и что?

— Все материалы я тебе дам. Его надо убрать. Он сосредоточил в своих руках такую власть, что ни «контора», ни президент не могут с ним ничего сделать. По сути, он контролирует всю страну.

— Ни больше ни меньше, — усмехнулся Гордеев.

— Ни больше ни меньше, — развёл руками Чернавский. — Возьмёшься? Группу мы тебе подберём. Техническое сопровождение обеспечим.

— Я не киллер, — покачал головой Гордеев.

— Когда ты узнаешь, какие делишки проворачивает господин Миркис, поймёшь, что иным способом его не остановить. Правовых мер не существует. Почитаешь, подумаешь, потом позвонишь.

Гордеев думал три дня, взвешивая решение. И согласился.

Через три месяца после этого разговора начальник Федерального следственного комитета генерал Миркис погиб на острове Новая Земля. Вертолёт, в котором он летел из Диксона на северный мыс острова, к строящемуся на шельфе нефтяному терминалу, потерял управление и вынужден был приземлиться на краю болота.

Как оказалось, по нему было сделано два выстрела, — один, когда машина была ещё в воздухе, второй — когда вертолёт сел, — из снайперской винтовки крупного калибра ТОЗ-7. Одна пуля попала в двигатель, вторая прошила борт вертолёта аккурат в том месте, где сидел Миркис. Эта же пуля пробила и грудь генерала. Скончался он практически мгновенно.

Лишь позже стало ясно, что среди сопровождавших генерала лиц был наводчик, руководящий снайпером высокого класса, а следователи ФСК, «вылизавшие» впоследствии место приземления вертолёта обнаружили там следы трёх человек…

Гордеев очнулся, услышав голос бортпроводницы: объявили посадку.

Снова спины коснулся чей-то колючий неприятный взгляд.

Спортсмены-инвалиды? Или кто-то ещё? И не означает ли это, полковник, что тебя ведут?

Гордеев встал, прогулялся до туалета, прислушиваясь к своим ощущениям.

Никто, кроме проводницы, не обратил на его поход никакого внимания. Хотя при этом психологическое ощущение взгляда в спину сохранилось. Всё-таки за ним следили, это становилось очевидным.

Он вернулся на своё место, заговорил с пожилым соседом о погоде, продолжая держать себя в состоянии «резонансной струны», и поймал-таки взгляд того, кто наблюдал за ним из глубины салона. Это был тот самый вожак угомонившейся компании, проявивший некий особый интерес к обидчику. В принципе его поведение было понятно, на месте верзилы и Гордеев чувствовал бы себя неуютно. С другой стороны, вёл себя парень совсем не так, как прежде, и это настораживало.

Самолет произвёл посадку, вырулил к зданию аэропорта.

Пассажиры зашевелились, начали доставать поклажу.

Гордеев тоже вытащил свою небольшую спортивную сумку с эмблемой «СК», неторопливо побрёл к выходу, сел в автобус.

За ним смотрели с трёх сторон!

Сомнений не оставалось: его действительно вели.

И тогда он сделал нестандартный ход. Вылез из автобуса, расталкивая пассажиров, быстро сказал дежурной, готовившейся отправить автобус к зданию аэропорта:

— Извините, я потерял в салоне мобильный телефон! Отправляйте автобус, пока я буду искать.

— Не положено, — отрезала суровая девушка в синей униформе.

— Тогда ждите.

Чувствуя на себе взгляды пассажиров, Гордеев взбежал по трапу в самолёт, объяснил удивлённым бортпроводницам, что ему нужно. Сделал вид, что ищет мобильник. Дошёл до хвостовой части салона, где уже был открыт грузовой люк, причём с другой стороны самолёта, и спрыгнул на землю, переходя в темп.

Рядом с электрокаром для груза стоял полосатый автомобильчик службы охраны аэропорта с открытыми дверцами, в котором скучали двое мужчин в синем. Сообразить, что происходит, они не успели.

Гордеев одним движением выбросил водителя из машины, сел на его место, погнал автомобиль мимо шеренги самолётов к ангарам, держась за руль левой рукой, а правой придерживая заваливавшегося на него охранника.

Опешившие сотрудники служб аэропорта, встречавшие самолёт, опомнились, когда автомобиля охраны уже и след простыл.

Бросив машину за ангаром, так, чтобы её не сразу заметили со стороны лётного поля, Гордеев обогнул ангар, сел в бензозаправщик, оставленный водителем, и спокойно выехал на асфальтовую дорожку, ведущую к зданиям технического обслуживания аэропорта. Через пару минут, проводив глазами мчавшиеся к ангарам машины: бело-синюю техничку и два милицейских «Форда», он вышел у склада, пересёк его и оказался за территорией аэропорта. Не мешкая, перешёл дорогу, редкую лесополосу, проголосовал и сел в остановившуюся старенькую «Калину».

Никто их не преследовал.

Шокированные его маневром охранники аэропорта и милиционеры продолжали искать нарушителя правопорядка в самом аэропорту. К темпу, предложенному бывшим полковником ГРУ, они готовы не были.

Через полчаса Гордеев расплатился с водителем «Калины» и сошёл у метро «Юго-Западная».

II

Солома, то есть в миру Виктор Андреевич Соломин, капитан ФСБ, уволенный в запас по ранению в возрасте тридцати шести лет, позвонил вечером:

— Петрович, ты живой?

— Живой пока, — хмуро ответил Гордеев, поселившийся у приятеля в Химках. — Отцепил «хвост» утром, хотя не понимаю, кому вздумалось следить за мной.

— Плохи наши дела, командир. Урка убит, Дорик тоже, Корень не отвечает. Похоже, за нас взялись всерьёз.

— Кто?

— А хрен его знает! В голову приходит только наша последняя оперуха.

— Мне тоже, — признался Гордеев. — Кто-то решил убрать лишних свидетелей по делу Миркиса.

— Неужели теперь придётся всё время в бронике ходить?

— Нет повести печальнее на свете, чем загорать в бронежителе, — невесело пошутил Гордеев.

Соломин хохотнул.

— Эт точно. Что будем делать, командир?

— Я дозвонился до Лося, он прилетит в Москву завтра. Постарайся найти Корня. Соберёмся, помаракуем, как выпутываться из этого положения.

— Я думал, завяжу со службой, поживу спокойно. Так хочется чего-то большого и чистого.

— Помой слона, — посоветовал Гордеев, выключая мобильник.

Вечер он провёл в компании с приятелем Гошей, с которым учился в школе, и его подружками, ни одна из которых ему не понравилась. Впрочем, о развлечениях он думал меньше всего. Голова была забита мыслями о ситуации и о судьбе бывших членов группы: Корня — Кирилла Ковени, лейтенанта спецназа ГУИН, Лося — Логуя Сэргэха, якута, охотника и следопыта, прекрасного актёра, способного сыграть и немощного старика, и «японского дипломата», Веника — Саши Веничко, классного рукопашника, из лейтенанта внутренних войск переквалифицировавшегося в главу частного охранного агентства в Тюмени, Урки — Урмаса Кестудиса, латыша, водившего все виды авто и авиатранспорта, и Дорика — Аркадия Дормана, специалиста по компьютерной технике высокого класса. Все они входили в состав опергруппы, сумевшей ликвидировать врага государства, и половина из них уже находилась за пределами реального физического контакта.

Наутро снова позвонил Соломин и радостно сообщил, что Корень жив-здоров, но прячется на Смоленщине, так как почуял слежку и решил перестраховаться.

— Будет к двум часам на «запасном аэродроме», — добавил Соломин.

— Хорошо, я подъеду, — сказал Гордеев. — Заметишь слежку — дай знать.

«Запасным аэродромом» они называли явочную квартиру в Строгино, о которой никто из бывшего начальства не знал, в том числе и сотрудники Управления спецопераций. Квартира принадлежала какому-то родственнику Соломина, который большую часть года пропадал в экспедициях по Западной Сибири в поисках новых нефтяных месторождений.

В два часа дня они собрались вместе в четырёхкомнатной квартире, отделанной в соответствии со вкусом владельца ценными породами дерева: Соломин, Лось — Сэргэх, Корень — Ковеня и Гордеев. Придирчиво оглядели друг друга, оценивая внешние изменения.

Корень завёл усы и бородку.

Соломин наголо побрил голову.

Лось превратился в респектабельного дипломата — с виду, отрастил седую шевелюру, нацепил очки с золотой оправой. Узнать его было трудно.

Не изменился только сам Гордеев, тщательно брившийся каждый день и ухаживающий за длинными — ниже мочек ушей — бачками; назвать их бакенбардами не поворачивался язык. Волосы Гордеев подравнивал каждый день и не позволял им вырастать длиннее трёх миллиметров.