Марина Струк - В тебе моя жизнь...

• Название: В тебе моя жизнь...
• Автор: Марина Струк
• Жанр: Исторические любовные романы

---

Марина перевела взгляд на свое запястье и уставилась на него недоуменно сначала, а потом, когда осознала смысл, что княгиня вкладывала в свою реплику и тон, почувствовала, как ее бросило в жар.

— О, mais non, просто этот цветок был единственным, что подходил мне к платью и домино, — рассмеялась Марина, но ее смех прозвучал слишком натянуто и оттого слегка фальшиво. Княгиня снова подмигнула ей и наконец-то оставила одну, заприметив на горизонте знакомую маску. Марина повернулась к лакею, разносившему напитки, и поманила его, схватила с подноса бокал и отпила изрядное количество шампанского.

«Будь смелее! Я страстно желаю тебя!», — гласила алая камелия у нее на запястье. Марина ничуть не солгала княгине — она выбрала ее без какого-либо подтекста, что померещился Голицыной. Или ее подсознание само сделало свой выбор, желая позлить в который раз князя Загорского? Ведь пора уже признаться самой себе, что почти все ее поступки нынче у Юсуповых продиктованы одним лишь желанием досадить ему, вызвать холодный прищур стальных глаз, что неизменно выдавал ей злость и волнение князя.

— Cotillon de fleurs[375], — меж тем объявил распорядитель бала и подал знак лакею, что подошел к нему с коробкой в руках. Марина увидела, что в коробке ровными рядами лежат карточки с названиями цветов, что нынче прикреплены на запястье у каждой дамы. Теперь очередь кавалеров получить свой цветок, а значит, и пару на котильон, и последующий за ним ужин.

Началась игра. Мужские маски подходили поочередно к распорядителю, и тот вынимал из коробки, не глядя, карточку с названием цветка. Тут же на середину залы выступала женская маска, демонстрируя запястье с цветочной бутоньеркой, кавалер брал ее под руку и уводил в сторону, где уже стояли пары для котильона.

Князь Загорский шел двадцать первым по счету, что вызвало пересмешки в толпе приглашенных, памятуя о неимоверном везении Сергея в азартные игры. Когда он ступил к распорядителю, Марина заволновалась, отчего-то сжав вдруг ладони в кулаки. Они не видели друг друга нынче вечером — оба были слишком злы друг на друга, чтобы даже встретиться ненароком взглядом средь бала, потому она знала, что никак не может быть, что сейчас выпадет ему выбранный Мариной цветок. Во-первых, шансы просто малы, если он понадеялся на судьбу, а во-вторых, если же все же решил изменить ее в свою сторону, то догадаться о нынешнем выборе Марины, столь противоположном обычному…

— Camélia écarlate[376], — вдруг ворвалось в мысли Марины. Она вздрогнула от неожиданности, едва осознавая смысл произнесенных только что слов. Может, она ослышалась?

— Camélia écarlate, — повторил распорядитель громче, и толпа заволновалась, словно предчувствуя тут какую-то интригу, перешептываясь, переглядываясь меж собой.

Нет, она не ошиблась. Голова Марины пошла кругом, а ноги стали внезапно ватными. Нахлынула дурнота. Марина изо всех сил ущипнула себя за кожу ладони, чтобы сохранить ясное сознание. Не хватало еще в обморок упасть прямо здесь, у всех на виду. Вот будет разговоров!

Она расправила плечи и стала пробираться через приглашенных, чтобы выйти на середину зала. Ее охватила внезапно злость, услышав, как распорядитель, словно птичка в клетке, снова повторил: «Camélia écarlate!», будто он не был услышан с первых двух раз, привлекая к этой ситуации ненужное внимание. Она быстро ступила из круга гостей и подошла к распорядителю и Сергею, что ждали ее в центре залы.

Он знал. Знал ее цветок. Марина легко поняла это по выражению его глаз, видневшимся в прорезях его необычной маски, по этой странной улыбке, когда правый уголок его рта поднимается вверх. Она резко протянула Загорскому руку, демонстрируя запястье, а он как можно медленнее взял ее ладонь и положил на свой локоть, чтобы увести ее к ожидающим начала котильона парам.

— Я знаю тебя, маска, — насмешливо произнес Сергей, пока распорядитель соединял остальные пары на танец и ужин. Марина посмотрела ему в глаза и протянула ему руку ладонью вверх, как того требовали правила маскарада. Он взял ее ладонь в одну руку и указательным пальцем другой руки медленно стал чертить первую букву ее имени на ее ладони, не отрывая своего взгляда от ее широко распахнутых глаз. Это простое прикосновение его пальца, медленное и чувственное, заставило голову Марины пойти кругом, а сердце быстрее гнать кровь по жилам. То, что не удавалось супругу длительными ласками, легко удалось сейчас Сергею одним прикосновением — в ней вдруг проснулось желание, такое горячее и необузданное, что Марина сама испугалась своих чувств.

— Вы угадали, князь, — быстро проговорила она и вырвала свою ладонь из его рук. Сергей лишь усмехнулся и позволил ей отстраниться от него.

Вскоре музыканты начали играть мелодию котильона, и пары двинулись в танце по зале. Сначала Марина и Сергей шли молча, но потом любопытство взяло вверх в Марине, и она прошептала ему:

— Как ты узнал мой цветок? Ведь я никогда не отличалась пристрастием к камелиям.

Сергей внимательно посмотрел на нее, потом медленно растянул губы в улыбке:

— Все очень просто. Я подкупил лакея и распорядителя. Лакей получил два рубля золотом, когда шепнул мне твой цветок. А распорядитель уже заранее знал, что именно он должен сказать при выборе.

— И что он за это получил? — поинтересовалась Марина.

— Я обещал ему отрезать уши, если он назовет мне иной цветок.

Марина при этих словах споткнулась и на мгновение сбилась с ритма танца. Она быстро взглянула на Загорского, но по его лицу было трудно угадать — говорит он правду нынче или подтрунивает на ней.

— Ты сущий дикарь, — прошептала она ему, а он только широко улыбнулся ей в ответ. Эта улыбка заразила Марину каким-то весельем, и она еле сдержала смешок, так и рвущийся с ее губ. О Боже, это ж надо такое придумать!

— А что же полуцвет? — вдруг вырвался у Марины невольно намек на цветок mademoiselle Соловьевой, и она покраснела, осознав, что выдает себя с головой. Загорский тотчас приподнял правый уголок рта в усмешке.

Но за ужином благодушное настроение Марины быстро пошло на убыль. Каким-то образом по правую руку от Сергея за столом оказалась mademoiselle Соловьева, а почти напротив Марины ее мать, глядящая на нее чуть не в упор все время ужина. Да еще завела к концу трапезы разговор о Маринином супруге, мол, как жаль, что его нет нынче у Юсуповых, нарушая правила маскарада — ведь таким образом, она явно выдавала маску Марины.

— Вскорости состоятся парад и маневры на Бородинском поле в честь большой годовщины того великого для нашей Отчизны сражения, — проговорила Марина, едва сдерживая желание бросить в нее чем-нибудь, чтобы убрать это недовольное выражение с лица Соловьевой. — Он чересчур занят подле императора.

— Но вы ведь будете сопровождать вашего супруга в Москву на сии празднества, верно? — пытала Марину собеседница, особенно выделив в своей речи слово «супруг». Той очень хотелось проигнорировать назойливую даму, и если бы к их разговору не прислушивались соседи по столу, она бы так и сделала. Но неожиданно в тех сыграло любопытство по поводу сего предмета разговора, и они, дождавшись ее подтверждения, что она, скорее всего, поедет в Москву вместе с супругом в конце лета, засыпали ее вопросами о предстоящем торжестве. Особенно это интересовало московских дворян, что сидели подле madam Соловьевой.

Марина отвечала скупо, она была плохо осведомлена, какие именно мероприятия состоятся в Москве и в Бородино, не особо вникала в подробности, когда недавно Анатоль рассказывал ей о них. Смогла поведать лишь о больших маневрах, о возможных награждениях ветеранов и о закладке храма в Москве в честь той битвы и спасения Отчизны от неприятеля. Но соседи по столу удовлетворились и тем, принявшись со смаком обсуждать возможные балы, что будут даны по случаю приезда императорской семьи в Москву.

Сергей же снова замкнулся, когда речь за столом пошла об Анатоле. Он более не шутил с Мариной, не подтрунивал над ней, а вел степенный, слегка холодный разговор, а под конец трапезы и вовсе прервал его, отвлекшись на тихую речь mademoiselle Соловьевой. Марина не слышала, что именно та повествует, но ее неприятно удивила длительность их беседы, то, с каким выражением глаз та смотрит на Сергея. А один раз та даже коснулась его руки, потянувшись одновременно с ним к десертной вилке, будто перепутала его прибор со своим. А ведь слывет богобоязненной скромницей, подумалось Марине с едва сдерживаемым раздражением.

Его еще более усугубил Бехтерев, пожелавший вальсировать с Мариной и атаковавший ее, едва она переступила порог бальной залы, в которую гости вернулись, отужинав. Она, разумеется, отказала ему и пошла от него прочь по зале, лавируя среди гостей, намереваясь отыскать в этой толчее Арсеньевых. Но их не нашла, даже обойдя по периметру всю залу, не было их и среди танцующих. Она еще раз огляделась вокруг и вдруг с удивлением осознала, что в числе вальсирующих не видит и знакомой маски в домино цвета слоновой кости. Марина глянула на madam Соловьеву и увидела, что та целиком погружена в беседу с графиней Строгановой, словно не замечая, что ее дочери нет нынче в зале. Не было и необычной маски Загорского.