Сергей Лексутов - Ефрейтор Икс [СИ]

• Название: Ефрейтор Икс [СИ]
• Автор: Сергей Лексутов
• Жанр: Детективная фантастика

В брюхе вождя гулко и требовательно заурчало. Он торопливо схватил свою любимую дубину, и, широко размахнувшись, ударил ею в туго натянутую на деревянную раму шкуру. Гулкий, мощный звук раскатился по хижине, вырвался наружу, возвещая подданным, что повелитель возжелал чего-то. Все замерло в ожидании.

С удовольствием прислушиваясь к замирающему гулу, вождь смотрел на вибрирующую, высохшую за долгие годы до костяной твердости шкуру. Это была шкура предшественника Мыра на троне. "Да, шкура хороша, звучит мощно, гулко", — подумал вождь, — "Но сам старикашка был препротивен". Мыр поморщился, вспомнив вкус старикашки. Однако ничего не поделаешь — традиция. Не Мыр ее придумал, не ему отменять. Когда-нибудь и его шкура так же будет гудеть под ударами, грозно и требовательно.

---

Слуги начали строить хижину. Мыр и Пыр уселись на горячий песок. Воины сейчас же прикрыли их от палящего солнца своими щитами.

Мыр, задумчиво поглаживая живот, проговорил:

— Ну, заключим мир, а кого есть будем? — повернувшись к Пыру, вождь спросил: — Ты ведь якшался со смутьянами… Кого они едят? Это, конечно, неправда, что они ходят через пустыню и ловят там каких-то четвероногих тварей…

— Это правда, повелитель… — трагическим тоном проговорил Пыр.

И Мыр почему-то сразу поверил ему. Испуганно схватившись за живот, он, побелев лицом, прошептал:

— Тогда, мясо их ядовито?!

Он суетливо ощупывал руками живот, и ему уже начало казаться, что там нарастает какая-то тяжесть.

— Не бойся, повелитель, — грустно сказал Пыр, — их мясо не ядовито, я сам пробовал…

Мыр облегченно вздохнул, хмуро пробурчал:

— Чего ты только не пробовал…

— Да, повелитель. Я ел все, что шевелится, и пил все, что течет…

— Может, ты знаешь и великую тайну жадров? — с подозрением глядя на Пыра, спросил Мыр.

— Подумаешь — тайна… — презрительно оттопырил губу нахальный сопляк. — Я бы тебе открыл ее… Только, что я за это буду иметь?

От такой наглости Мыр потерял дар речи, но тут прибежал посыльный и доложил, что хижина готова.

Хижину строили слуги четырех вождей, и потому, видимо, она оказалась несколько странной. В нее вели четыре отдельных входа, и против каждого входа, на строго отмеренном расстоянии от него, стоял походный трон вождя. Так что, троны оказались расположенными друг к другу спинками.

Войдя первым, Мыр величественно воссел на свой трон и замер. Пыр никак не мог усесться, и все ерзал и ерзал. Больно выгнув шею, Мыр посмотрел на него, и тут понял, что Пыр тоже пытается принять величественную позу, но у него плохо получалось — слишком просторен был еще для него трон.

Вбежал Быр. Суетливо поюлив у трона Мыра, не обратившего на него никакого внимания, подбежал к Пыру, перекинулся с ним ничего не значащими фразами, подбежал к своему трону, сел на него и принял задумчивую позу. Последней вошла Дема. Поигрывая модным, изящной работы, томагавком, покачивая могучими бедрами, она прошла к своему трону.

Чуть не вывихивая шею, Мыр смотрел на ее бедра, плотоядно облизываясь. Но тут в его поле зрения попала рукоять томагавка Демы. Оказывается, она была сделана не из баклажанового дерева, а из гигантской берцовой кости. "Какому же великому человеку могла принадлежать эта кость?.. — трепеща от уважения, подумал Мыр. — Вот в чем секрет мощных ударов Демы…"

Дема непринужденно закинула ногу на ногу, развернувшись на троне так, что могла видеть Мыра, оглядела его томным взором, сказала:

— Что ж, вожди, вы пожелали заключить мир — я не против… — и скучающе зевнула. После чего затянула звучным голосом:

— Решеньем единым народов свободных…

— вожди разом вскочили и грянули слаженным хором:

Вожди разногласий отбросили груз!
Да здравствует способ, которым народы
Навеки скрепили свой мирный союз!
Славься Мурзилия наша свободная
Дружбы народов надежный оплот!
Факт единения — воля народная,
Нас до бескормицы не доведет.

На столь представительном собрании по традиции требовалось изъясняться только высоким штилем, поэтому Мыр, как самый старший по званию после Демы, разумеется, поднялся и запел, игриво, как бы подшучивая над идеей всеобщего мира:

В безоблачной Мырзилии
Мырзилии моей
Такое изобилие
Упитанных людей!
И каждый полон гордости,
Что он уже дорос,
Когда его под соусом возложат на поднос!
Нельзя в таком вопросе ни медлить, ни спешить,
Но к ужину нам надо с питанием решить…

— чтобы не осталось недомолвок, Мыр добавил грубым языком, задумчиво почесывая свой могучий живот:

— Мы можем заключить мир лишь в том случае, если решим проблему питания. Кого мы будем есть?..

Быр встрепенулся на троне, крутанулся в одну сторону, в другую, проговорил грубо:

— Эка проблема… Кормятся ведь жадры, никого не убивая. Основная масса жадров делает нам ножи и томагавки. В виде платы они срезают у клиентов ломтики мяса с филейных частей. Они достигли в этом такого мастерства, что клиенты не испытывают никакого неудобства… — спохватившись, Быр вскочил с трона и запел дребезжащим голосом, немилосердно фальшивя:

Так давайте устроим большой хоровод!
Пусть все члены племен сразу встанут в него!
Пусть повсюду звучат только радость и смех,
Пусть без слов станет способ приемлем для всех,

— отдуваясь, он сел на трон, и принял задумчивый вид.

Видимо упоминание о жадрах вывело Пыра из задумчивого посасывания огрызка кости. Проглотив огрызок, он вскочил на сидение трона ногами, вырвал из-за пояса свой томагавк, завертел им над головой, и заверещал фальцетом:

Мне костью обглоданной рот не закрыть.
Я вас призываю вне пола и ранга,
Спасайте Мырзилию. Надо спешить.
Всех жадров приказом сослать на баданга.
Настал исторически важный момент!
Собратья, хватай томагавки и плети!
Кто будет не с нами — пойдет на обед
Всем тем, кто за Родину нашу в ответе!

— и добавил, на совсем уж непереносимой слухом ноте: — Бей жадров! Спасай Мырзилию!!!

Дема, благосклонно улыбаясь, лениво захлопала в ладоши.

Быр, пытаясь перекричать Пыра, заверещал:

При чем тут жадры?! Зачем их бить?!

Дема послала и ему благосклонную улыбку, и живее захлопала в ладоши.

— Бей жадров! Они везде! Они всюду! Они всем втираются в доверие! Бе-е-е-е-й!!! — орал Пыр.

Мыр понял, что это надолго. Соскочив с трона, он обшарил все карманы своей набедренной повязки, но не нашел ничего съедобного. Тогда он сдернул с головы шлем, выломал из него костяную пластинку с изречением древнего вождя, и ловко уклоняясь от свистящего лезвия томагавка, сунул ее в раззявленный рот Пыра. Тот замолчал.

Тяжело отдуваясь, Мыр вернулся на свой трон, ворча:

— Молодой, глупый… Не понимает… Если мы побьем жадров — кто будет делать нам томагавки? Кто будет готовить нам претендентов? Где нам еще найти таких поваров? Да и какой толк их убивать, если они ядовиты?..

— Они вполне съедобны, — вдруг совершенно спокойно сказал Пыр, вытащив изо рта кость, и внимательно ее оглядывая. — Они сами о себе распустили этот слух. Ведь жадры всегда служили поварами. Когда им приходилось готовить к столу соплеменника, они отравляли его мясо…

Мыр не успел заткнуть ему рот. Быстро глянув на Дему и Быра, понял, что это страшное известие не произвело на них никакого впечатления. Уже поняв, что чинное собрание превратилось в безобразное сборище безответственных смутьянов, ни на что не надеясь, упрямо повторил:

— Нельзя есть жадров. Некому тогда будет делать для нас томагавки, и готовить вкусные блюда…

— В конце концов, почему мы должны сразу решить, кого есть? — заюлил Быр. — Это решится само собой. Можно есть смутьянов. Можно, как жадры, есть понемножку друг друга. Да мало ли как? Для начала, надо заключить союз, а там видно будет…

— Правильно! — облегченно вздохнув, подхватил Мыр. — Поскольку наша благословенная земля называется Мырзилией, а меня звать ее именем, — ничего не поделаешь, традиция, — я считаю, что все должны подчиняться мне.

Дема впервые потеряла терпение. Упруго вскочив с трона, она вскричала:

— Во-первых, ты лжешь! Есть традиция твоего племени называть вождя Мыром, но наша земля называется не Мырзилией, а Мурзилией! А во-вторых, почему кто-то должен быть главным? У нас все равны… — Дема тут же взяла себя в руки, и попыталась гармонизировать собрание. Она вдохновенно запела:

Я знаю, как она красива.
И знаешь ты, и знает он…
Как "ужин" выдохну — "Мурзилия",
И сердце мне наполнит звон.
И будет так. Не к ужину — к утру:
Явим единство, пусть в желудке пусто…
И заново повериться добру
Под хруст костей то радостный, то грустный,

— закончив, она величественно воссела на трон.

Но Мыр все равно оставил за собой последнее слово, пробурчал под нос:

— Какая разница; Мыр или Мур…

Дема подняла свой томагавк, терпеливо заговорила:

— Вот, видите, его рукоятка сделана из кости могучего вождя, когда-то приведшего наши племена к Великой Цели. Его звали Мурза. Вот здесь, на этой рукоятке, все записано магическими письменами. Когда-то племена жили в дикости, питались баклажанами, и летали в небе на каких-то крылатых тварях, подобно отравленным стрелам смутьянов. Но могучий вождь Мурза повел их к Великой Цели, и вот мы живем на нашей благословенной земле, прозванной Мурзилией.