Газета День Литературы - Газета День Литературы # 177 (2011 5)

• Название: Газета День Литературы # 177 (2011 5)
• Автор: Газета День Литературы
• Жанр: Публицистика

---

Я не хочу вспоминать о всяких кознях, которые ей устраивались. Но с кем она говорила перед своей кончиной за два дня – это была я. Она позвонила нам в два часа ночи, Володя был в отъезде. Она плакала, что Афанасьева дала заметку в "Ловозерскую правду" с категорическим возражением издания книги стихов "Ялла" на саамском языке на иокангском диалекте. Она мне сказала, что они с Антоновой перевели её стихи с иоконгского на кильдинский диалект и подготовили к изданию. Я, как могла, успокаивала её, зачитала письмо Володи к писательскому собранию в её поддержку. А через два дня Октябрина Воронова умерла. Кстати, ту статью не опубликовали, вместо неё дали интервью с Афанасьевой, и уже в другой тональности.

Первая книга "Ялла" ("Жизнь") вышла на саамском и русском языках в 1989 году. Второе издание отпечатано на саамском и коми в 1993 году. Мурманские писатели учуяли неладное ещё до 90-х годов и первое, что они предприняли, – обратили внимание на молодёжь, в то тяжёлое время ей, как никогда, нужна была поддержка. Одним из первых руководителей Литературного объединения в Мурманском отделении СПР был Владимир Смирнов. Виталий Маслов руководил фондом культуры. Под этой крышей с помощью добрых людей ему удалось издать три книги Октябрины Вороновой и более 70 книг серии "Первая книга поэта". Позже стали членами Союза писателей России её авторы: Николай Колычев, Дмитрий Коржов, Дмитрий Ермолаев, Николай Скромный, Николай Васильев, А.Рыжов и другие. Писатели работали со школьниками, студентами, участвовавшими в конкурсах "Храмы России" и "Берег России". Победителей награждали поездками в Москву, где они встречались в Международном Славянском Фонде с Вячеславом Клыковым, Никитой Михалковым, владыкой Питиримом, экскурсией на Соловки и по Кольскому краю. Конкурсы до сих пор работают в рамках празднования Дня славянской письменности, который в Мурманской области проводится ежегодно с 1986 года. В этом году 24 мая Мурманск будет праздновать четверть века со дня возрождения праздника. Писатели города с честью продолжают дело, начатое Масловым и Смирновым, которые любили свою Родину, матушку-Россию и особенно её Северный поморский край. В своём творчестве образом гибнущих северных деревень они предупреждали о глобальной катастрофе, грозящей всей России. Они ушли, оставив память о настоящих людях Русского Поморья, своих земляках.

Меня поражает позиция администрации Ловозерского района (видимо, для неё Октябрина – пустое место): она не участвовала ни в похоронах, ни в установке памятника, ни в выпуске в дальнейшем её книг. Я уж не говорю о НЕПРОВЕДЕНИИ творческого вечера в честь её семидесятилетия.

Я считаю, недолгая жизнь Октябрины Владимировны Вороновой – это подвиг во имя своего народа, во имя его культурного развития, его духовного возрождения. С уходом Смирнова и Маслова об издании её стихов на саамском не возникает и мысли у саамских официальных организаций. Я думаю, надо изыскать средства на перевод её подстрочников. Издать русско-саамский словарь, чтоб молодое поколение, желающие изучать свой родной язык, могло воспользоваться им.

Ну, а что касается "никудышного" (по версии Огрызко) поэта Владимира Смирнова, то у него при жизни вышло девять книг собственных стихов, три книги переводов и три книги прозы. В своё время о его творчестве были сказаны достойные слова достойными литераторами.

Книга "Хочу остаться на земле", переведённая Смирновым, вышла уже в 1996 году. По этим переводам стихи Вороновой переведены на десятки языков.

Негоже было В.Огрызко в своём трактате использовать "никакие" переводы Владимира Смирнова, коль они такие уж "никудышные".

Да, у каждого своя боль больнее, тем более когда сам человек не может уже отстоять своё достоинство и когда попирают память уже ушедших…

Роза Хабибовна СМИРНОВА – вдова поэта, члена Союза писателей России Владимира Смирнова

Андрей РУДАЛЁВ РЕАЛИЗМ С ТРАВЯНОЙ МЯКОТЬЮ

Литература не боится заглядывать в будущее. Она всё больше начинает играть на почве антиутопического реализма. Рисует сценарии того, что не желает видеть воплощённым в реальности, ведёт пунктир, и не факт, что он превратится в линию пути. Когда история измусолена, созданы сотни её мифов, необходимо сделать наше настоящее историей и заниматься "модернизацией" будущего. Прозаик Андрей Рубанов после хлёсткого лозунга "Готовься к войне!" перешёл к описанию и систематизации "Хлорофилии". Симптома, диагноза, биохимического кода, стволовых клеток.

Столетие вперёд. Всего сорок миллионов русских, все они сконцентрировались в Москве, её разросшемся по горизонтали и особенно вертикали чреве. Страна – наполненная тучная Москва, на периферии – "свистящая ветрами пустота". Так разрешилось противостояние центра и провинции. Всё, что за Уралом отдано в аренду китайцам. Теперь их там двести миллионов. Другого выхода у них не было, после таяния ледников были затоплены основные мегаполисы.

Там – за Уральским хребтом – китайцы, расплачивающиеся за аренду земли, здесь – всё "сделано в Китае"... Китайские деньги дали возможность безбедно существовать русским. Они принесли счастье, реализацию давней мечты: "Русские не работали. Работали только китайцы". На одного русского – четыре китайца, которые возделывали Сибирь, превратили её в сад. Для получения счастья – денег, твоего личного ваучера от китайских арендных миллиардов, гражданину РФ необходимо "пройти оцифровку". Если в будущем Евгения Замятина у людей вырезали участок мозга, отвечающий за фантазию, то здесь, наоборот, человека дополняли микрочипом, который вживлялся в тело. Такой человек становился ходячей банковской карточкой: при выходе из магазина с набором нехитрой снеди или одеждой с внедрённого чипа списывалась определённая сумма. Это чип-ваучер ежегодно пополнялся китайскими земледолларами – воспринимался, своего рода, вечно пополняемой копилкой.

Через это и был раскрыт в будущем Андрея Рубанова алхимический камень "золотого века", который "устроился сам собой": "русские территории – вот главный капитал нации". Капитал – территории, но самой нацией, которая сконцентрировалась в столичной точке, они не используются. Масштабы географические – обуза, но вот случаем и волей природы повезло, удалось сдать китайцам и обустроить подобие всеобщего благоденствия...

Но вот беда: когда всё обжитое человеческое пространство стянулось в столицу, в Москве стала появляться многометровая трава, произрастающая, как гидра. С ней бесполезно бороться: корчевать, выпалывать, срезать. Слишком глубоко сидит её "грибница", слишком плодовита, таящаяся до поры. Трава: "национальная нелюбовь к порядку", которая перешла в новое качество и стала "самостоятельной биологической сущностью". Этой травой заросла вся первопрестольная.

Из-за травы низ Москвы начал превращаться в болото, а над ним – облака испарений. Поэтому, чтобы жить и видеть солнечный свет, были возведены стоэтажные небоскрёбы: чем выше благосостояние, тем выше этаж. Так в будущем поэтажно шло социальное расслоение: за то, что раньше доставалось даром, теперь надо платить...

Высотная Москва – центр. Этот центр завис в пространстве, он вне его: "человек из Москвы не способен жить за пределами Москвы", ведь там развернулись "огромные пустые пространства. Бескрайние поля, заросшие бурьяном". В удалении от центра, как по вертикали, так и по горизонтали – пустыня: периферия – дикари, низ – "травоядные" и бандиты. Москва будущего, пропитанная бескрайним стремлением вверх, выстраивается подобие Вавилонской башни.

Всё пространство романа разнесено по вертикальным и горизонтальным противопоставлениям. Именно такой "крест" и вырисовывается в современной социально-политической реальности страны. "Крест" не соединяющий, а разъединяющий её тело своими "социальными лифтами" и тенденцией к замыканию в скорлупу кастовости.

О своей реалистичной "футурологии" с перекошенным пространством Андрей Рубанов рассказал в интервью Михаилу Бойко: "Цивилизация заканчивает- ся в 100 километрах от МКАДа. Что-то происходит, но очень медленно. ...Очень тяжело на это смотреть – на поля заброшенные, бурьяном поросшие". Затерянным в этом бурьяне людям ничего не нужно. Основной лозунг представиелей этого дивного нового мира: мы никому и ничего не должны. Они потребляют бесконечное и плодящееся, как трава-гидра, шоу "Соседи": человек подключается к проекту, его дом оснащают видеокамерами, и жизнь уходит в режим онлайн, становится искусственной, на камеру.

В мякоти травы – "таблетка счастья", дарующая отстранение и безразличие ко всему. На ней "сидят" – маргиналы, "травоядные", жители низины, низших этажей. Для более состоятельных – концентрат, который ранжируется по степени "возгонки": чем больше цифра, тем концентрированней и дороже. А чистое концентрированное счастье прекращается в горе. Но об этом позже... Официально потребление травы под запретом, власть за это преследует. Хотя сама власть практически незрима, она вроде есть, но почти не проявляется в романе. Видимо, её алиби также состоит в девизе, что она ничего не должна...