Алексей Нестеренко - Огонь ведут "Катюши"

• Название: Огонь ведут "Катюши"
• Автор: Алексей Нестеренко
• Издательство: Воениздат
• Жанр: Биографии и Мемуары
• Год: 1975

Автор книги генерал-лейтенант артиллерии Алексей Иванович Нестеренко в годы Великой Отечественной войны приобрел большой опыт боевого применения нового оружия — реактивной артиллерии. Он командовал одним из первых в Советской Армии гвардейским минометным полком, а с мая 1942 года возглавлял оперативные группы гвардейских минометных частей (ГМЧ) Южного, Черноморской группы войск Северо-Кавказского, Брянского и 2-го Прибалтийского фронтов, с августа 1944 года был заместителем командующего артиллерией 2-го Прибалтийского, а затем Ленинградского фронтов по ГМЧ. Реактивные установки, которые народ ласково окрестил «катюшами», с первых дней своего появления на фронте наводили ужас на врага. В книге рассказывается о развитии нового оружия, о героических делах гвардейцев, умело использовавших его как в оборонительных, так и в наступательных боях.

---

И. К. Коротаева посмертно наградили орденом Отечественной войны II степени и навечно зачислили в списки 2-го дивизиона 312-го гвардейского минометного полка. А через некоторое время в полку сложили бесхитростную солдатскую песню о Коротаеве. Песня брала за душу, звала однополчан к новым подвигам.

Шли ожесточенные бои, но не прекращалась партийно-политическая работа в частях. В самый разгар Курской битвы 472 гвардейца-минометчика вступили в ряды Коммунистической партии и 258 — в комсомол. Когда в стране было объявлено о выпуске Государственного займа, воины ГМЧ фронта подписались в общей сложности на пять с половиной миллионов рублей и большую часть суммы внесли наличными.

* * *

Одним из наиболее ярких и поучительных примеров боевого применения ГМЧ в операциях, несомненно, является прорыв вражеской обороны войсками 50-й армии Брянского фронта под городом Кировом Калужской области. В артиллерийском обеспечении этого прорыва гвардейским минометным частям суждено было сыграть решающую роль.

«Командование рассматривало ГМЧ как мощное огневое и сильное маневренное средство, способное решать большие задачи в короткое время. Поэтому было решено возложить на них все основные задачи артиллерийской подготовки наступления наших войск...» — писал в статье, опубликованной в «Военно-историческом журнале» № 10 за 1959 год, командующий Брянским фронтом М. М. Попов.

Подготовка операции началась 4 сентября с разведки боем, проведенной в районе деревни Большие Савки. Задача по обеспечению наступления войск 50-й армии возлагалась на 2-й артиллерийский корпус прорыва и на группу ГМЧ в составе дивизии М-31, восьми полков М-13. Был разработан план артподготовки и взаимодействия частей в ходе операции.

Мы с командиром 2-го артиллерийского корпуса генерал-лейтенантом М. М. Барсуковым свои наблюдательные пункты разместили на колокольне большой церкви, находившейся на западной окраине Кирова.

5 сентября я находился на своем НП. Поздно вечером меня вызвал к себе командующий фронтом генерал-полковник М. М. Попов. Через полчаса я был в его вагоне.

— В подготовленном районе прорыва противник имеет мощную укрепленную полосу обороны, рассчитывать на успех трудно. Поэтому принято решение прорыв осуществить с участка соседней 10-й армии Западного фронта — вот здесь, — и командующий показал на карте новое место намеченного прорыва. — Сможете ли вы, товарищ Нестеренко, за две ночи незаметно для противника перебросить восемь своих полков на этот участок с таким расчетом, чтобы утром 7 сентября они обеспечили прорыв обороны?

— Если дороги для автотранспорта проходимы — задачу выполним! — ответил я.

— Дороги проходимы, я вчера сам проехал по этому маршруту.

Командующий, ставя мне задачу, подчеркнул, что, развертывая ГМЧ на новом участке, нужно обеспечить полную скрытность и иметь к началу операции в каждом полку не менее трех залпов снарядов.

— Помните, — заключил генерал, — никаких письменных приказов. Распоряжения командирам полков отдавать лично.

Задача была не из легких, однако наши части имели большой опыт в совершении подобных маршей.

Вернувшись в штаб, мы вместе с Задориным уточнили наличие в частях боевых машин и боеприпасов, наметили маршруты и порядок движения колонн. Примерно в первом часу ночи собрались командиры полков. Каждому из них на карте был указан маршрут, определенырайоны огневых позиций и наблюдательных пунктов, а также время прохождения контрольных рубежей. Особое внимание, как того требовал командующий фронтом, было обращено на маскировку и скрытность маневра. В пять утра 6 сентября командиры полков должны были собраться на восточной окраине хутора Моисеевского в районе новых огневых позиций.

Чтобы обеспечить скрытность маневра, мы решили перебрасывать полки двумя эшелонами. В ночь на 6 сентября совершали марш только штабы и взводы управлений полков и дивизионов, а в следующую ночь — боевые машины и взводы боевого питания с тремя залпами снарядов.

На дороги были высланы регулировщики, а в район огневых позиций — комендантские посты. Они следили за строжайшим соблюдением светомаскировки. С рассветом движение машин по дорогам прекращалось. Их тщательно прятали в лесу и кустарниках.

Рано утром 6 сентября мы с офицером штаба старшим лейтенантом Шамовым прибыли в район предстоящих боевых действий. В хуторе Моисеевском уже собрались командиры полков. Примостившись на бревнах, они завтракали, подкреплялись, как говорится, чем бог послал. Каждый выложил все, что у него было: консервы, масло, селедку, колбасу... Так уж у нас повелось: когда командиры собирались вместе, организовывался общий стол. Не было недостатка и в шутках. Мне нравилась эта атмосфера добросердечности, взаимного уважения.

Я попросил развернуть карты. Пока командиры вынимали из полевых сумок карты и отыскивали на них места предстоящих боевых действий, я внимательно всматривался в их лица. Это были молодые, энергичные, полные удали люди. Самому старшему из них, Скирде, исполнилось тридцать четыре года, а самому младшему, Плотникову, не было и двадцати четырех. Скирда и Ковчур вступили в бой с врагом в первые дни войны. Многие прошли суровую школу Сталинградской битвы, участвовали в напряженных наступательных боях Брянского фронта. За их плечами стремительные марши, внезапные и точные залпы, в острые минуты сражений выходы с батареями в боевые порядки пехоты. Дружная семья гвардейцев жила по законам взаимной выручки. Всев боях отлично взаимодействовали с артиллерией, да иначе и быть не могло. Ведь в ГМЧ назначались лучшие артиллеристы. «Да, — думал я, глядя на командиров, — полки, возглавляемые такими людьми, не подведут!»

Я рассказал о боевых задачах и условиях, в которых предстояло совершать залпы. Прорыв намечался в полосе шириной четыре-пять километров. На каждый наш полк приходилось всего лишь по пятисот метров. Каждый командир полка головой отвечал за подавление огневой системы, разрушение опорных пунктов и уничтожение живой силы противника на своем участке. Поэтому я потребовал от командиров, чтобы они сами побывали в передовых стрелковых батальонах и тщательно изучили систему обороны противника, нанесли на карту расположение его огневых точек, опорных пунктов, окопов.

Важно было продумать, как лучше положить залпы «катюш». Командирам полков рекомендовалось получить сведения о противнике у командиров стрелковых батальонов и артиллеристов, в частности, взять у них данные пристрелки по рубежам и наиболее важным целям, договориться, какие цели пехотинцы и артиллеристы возьмут на себя.

Особое внимание обращалось на скрытность подготовки залпов, строгое соблюдение маскировки. При выходе на НП и в передовые батальоны командирам полков разрешалось брать с собой только одного офицера или разведчика.

Ответственность за правый фланг участка прорыва возлагалась на подполковника Плотникова, за левый — на подполковника Карася. Для отражения фланговых контратак противника прямой наводкой они должны были выбрать огневые позиции в районах своих наблюдательных пунктов, чтобы в случае необходимости лично руководить огнем батарей.

Командиры полков приступили к выполнению задания, а мы с Шамовым выехали на центральный участок предполагаемого прорыва. Оставив машину на опушке леса, мы прошли на НП командующего артиллерией 369-й стрелковой дивизии. Далее нас провели на НП командира стрелкового батальона. Отсюда хорошо просматривался передний край врага. Я нанес на карту его опорные пункты, уточнил расположение наших передовых батальонов и определил, куда целесообразно положить полковыезалпы, районы переноса огня в глубину и флангового обеспечения при наступлении наших войск.

Место для моего НП было выбрано на опушке леса — неподалеку от наблюдательного пункта командующего артиллерией 369-й стрелковой дивизии.

В 16.00 командиры гвардейских минометных полков, как и было условлено, собрались в штабе 50-й армии. Слушая их доклады, я сопоставлял сведения о переднем крае противника, о системе его обороны. Мы окончательно распределили цели для каждого полка, уточнили порядок массированных залповых ударов и методического огня ГМЧ, уточнили, какие цели подавляются огнем артиллерии.

В 18.00 я уже был на КП командующего 50-й армией генерал-лейтенанта И. В. Болдина. Здесь находился командующий фронтом генерал-полковник М. М. Попов и командующий артиллерией фронта генерал-лейтенант Н. В. Гавриленко.

Наш план был утвержден без существенных изменений. Командующий фронтом М. М. Попов подчеркнул, что я должен иметь в централизованном управлении не менее пяти полков.

— Особое внимание — обеспечению флангов, — сказал он. — Вы должны в любой момент быть готовыми к отражению контратак.

— А успеете вы точно привязать боевые порядки дивизионов? — спросил Н. В. Гавриленко. — И как будут обеспечены пристрелка и контроль подготовки исходных данных?