Сергей Куличкин - Душа и слава Порт-Артура

• Название: Душа и слава Порт-Артура
• Автор: Сергей Куличкин
• Издательство: Воениздат
• Жанр: История
• Год: 2004
• ISBN: 5-203-01942-8

Книга, в основу которой положены исторические документы, повествует о жизни и деятельности героя обороны Порт-Артура Романа Исидоровича Кондратенко. Именно под его руководством в кратчайший срок была фактически заново создана система обороны Порт-Артура, он непосредственно руководил отражением четырех штурмов крепости.

«Наш генерал» — так называли его солдаты. Тихий и скромный в обыденной жизни, безукоризненно честный и преданный долгу службы, оказавшись в экстремальных условиях реальной войны, он проявил огромную нравственную силу и героизм. «Генерал Кондратенко для Порт-Артура был все — и сила, и душа, и мысль, и дух героизма», — отзывались о нем современники.

Книга, выход которой приурочен к 100-летию Русско-японской войны (1904–1905), будет интересна не только кадровым военным, но и всем, кто интересуется историей России.

---

Это указание следовало понимать как руководство к действию. Витгефту ничего другого не оставалось делать. 7 июня в утренней порт-артурской газете обыватели читали:

ПРИКАЗ № 177

г. ПОРТ-АРТУР

7 июня 1904 г.

Эскадра, окончив исправление судов, поврежденных коварным врагом еще до объявления войны, теперь выходит в море по приказанию наместника, чтобы помочь сухопутным боевым силам защищать Артур. С помощью Бога и Святого Николая-чудотворца, покровителя моряков, постараемся выполнить наш долг совести и присяги перед государем и разбить неприятеля, ослабленного гибелью на наших минных полях его судов. Маленькая лодка «Бобр» показала 13 мая (во время изиньчжоуского боя) пример того, что можно сделать даже при самых тяжелых обстоятельствах. Да поможет нам Бог.

Сообщение сенсационное, ибо в Артуре уже давно смирились с бездеятельностью флота. Правда, появление в открытой печати оперативного документа было более чем удивительно, если не сказать преступно, но на эту мелочь никто не обратил внимания.

Но и после приказа эскадра оставалась на внутреннем рейде. Витгефт, имея преимущество в главных силах, не решался выйти в море. Алексеев сообщил, что для отвлечения части сил он активизирует Владивостокский отряд крейсеров, и теперь в Артуре ждали ободряющих известий.

Владивостокский отряд 2 июня произвел поиск в Японском море. Крейсера «Громобой», «Россия» и «Рюрик» под обшей командой вице-адмирала Безобразова близ Симоносекского пролива потопили один за другим три японских транспорта, шедших с войсками и осадной артиллерией для Ноги. В это же время отряд миноносцев потопил несколько шхун. Но поиск этот был настолько скоротечен, что Того не успел подтянуть силы в Японском море. Крейсера ушли во Владивосток. Произошло это 6 июня, за сутки до выхода приказа № 177.

Поэтому, когда ранним утром 10 июня порт-артурская эскадра вышла в море, Того мог не опасаться удара с тыла. На внешний рейд корабли — отряд состоял из шести броненосцев, пяти крейсеров и десяти миноносцев — вышли сравнительно быстро, но дальше началось траление рейда, фарватеров. В открытое море эскадра выбралась только после полудня. Тралящий караван повернул в Порт-Артур. Корабли взяли курс на острова Эллиот, куда предполагали выйти на следующий день для решительного боя с основными силами противника. Но судьбе было угодно ускорить события. В 20 милях от берега около 5 часов вечера в поле видимости появились основные силы японцев. Вице-адмирал X. Того, пользуясь нерешительностью и медлительностью Витгефта, сумел собрать в кулак разбросанные по Желтому морю корабли и вывел против русской эскадры пять броненосцев, 13 крейсеров и 30 миноносцев. Преимущество русской эскадры растаяло на глазах. И все-таки русские, обладая преимуществом в броненосцах, имели шансы на успех, если бы заняли более выгодную позицию. К сожалению, эскадрой командовал не Макаров, а слабовольный, не очень хорошо владеющий тактикой адмирал. Корабли еще не закончили маневр готовности к бою, как, к удивлению всей эскадры, над флагманским броненосцем «Цесаревич» взвился сигнал: «Идти за мной в Артур». «Цесаревич» медленно повернул и лег на обратный курс. За ним последовали «Ретвизан», «Победа» и остальные корабли.

Того был удивлен таким странным маневром русской эскадры, но виду не подал. Не скрывая довольной улыбки, он принимал поздравления окружавших его офицеров штаба. Быстро темнело. Посылать вдогонку русским большие корабли адмирал и не думал. Ведь он и так без единого выстрела заставил Витгефта повернуть в Артур.

Зато миноносцы волчьей стаей бросились за отступающими, и скоро на русских кораблях забили дробь-тревогу минной атаки.

Отбиваясь в темноте от миноносцев, бесславно вернулась эскадра в Артур. Болью и горечью наполнялись сердца матросов и младших офицеров при виде отступающих кораблей. Позорный поход закончился тем, что возле Порт-Артура наткнулся на мину и получил незначительные повреждения броненосец «Севастополь». Своим ходом дошел он до бухты Белый Волк и остаток ночи отбивался от японских миноносцев. Атаки их были малоэффективны. Из сорока выпущенных по русским кораблям торпед в цель попала только одна — угодила в свой же миноносец «Чидори».

Флот еще раз не выполнил своего предназначения. О том, насколько важны были его активные действия, говорит тот факт, что даже этот бесславный выход навел панику на японский генеральный штаб, который немедленно отменил и перенес на более поздний срок Ляоянскую наступательную операцию.

Неурядицы, отсутствие единого мнения, бесконечные споры коснулись и крепости. Для Кондратенко настала трудная полоса жизни. Приходилось вместо серьезного дела заниматься уговорами старших начальников. То с ним не соглашался Стессель, то против выступал комендант Смирнов. К тому времени два этих артурских «военных гения» настолько ненавидели друг друга, что любое решение одного вызывало у другого желание поступить с точностью до наоборот. Нетрудно себе представить, как эти взаимоотношения начальников сказывались на деле обороны крепости и в каких условиях приходилось работать Кондратенко.

После цзиньчжоуского боя Стессель направил Фоку телеграмму с требованием побыстрее отводить войска в крепость. Потом вторую, третью… Фок, впрочем, не нуждался в подобных указаниях. Он еще раньше приказал отступать к Волчьим горам. Кондратенко не переставал убеждать Стесселя в безрассудности такого решения.

— Ваше превосходительство, — уговаривал он напыщенного начальника, — вам известно, что Волчьи горы в семи-восьми верстах от крепости, и оставаться на этой позиции сейчас, когда мы не готовы к отражению штурма, просто опасно. Занять передовую позицию в 15–19 верстах, вот что для нас сейчас важно…

Роман Исидорович наконец подобрал ключик к Стесселю. Всякое напоминание об опасности делало бравого начальника укрепрайона совершенно растерянным и безвольным.

— Да, да, Роман Исидорович, именно. Японца нельзя близко подпускать. Сейчас же отдаю распоряжение Фоку, а вас прошу оказать ему помощь.

— Части моей дивизии уже на марше, — коротко доложил Кондратенко. — Прошу у вашего превосходительства разрешения о выезде на передовые позиции…

— Нет, нет! И не думайте. Я без вас сейчас как без рук.

Кондратенко спрятал улыбку в густых усах:

— Сейчас там на редкость спокойно. Мы могли бы вместе побывать на рубежах. Представляете, как воодушевит ваше присутствие офицеров и нижних чинов.

Стессель задумался: «А что? Стоит съездить… Нужно поднять дух солдат… Фок докладывал, что уже давно никакой стрельбы нет…»

Войска занимали передовую позицию, которая представляла собой протянувшуюся поперек Квантунского полуострова прерывистую линию высоких сопок с несколькими характерными вершинами: Куинсан, Юпилаза, высоты 139 и 178. Вся линия гор пересекалась Лувантанской долиной, правый крутой берег которой назывался Зеленые горы. До войны об этой позиции не говорили совсем, и только Кондратенко в своем первом докладе обратил внимание на ее преимущества. Действительно, Зеленые горы нельзя обойти, трудно атаковать, с них возможен хороший обстрел с созданием сплошной зоны перекрестного огня.

После цзиньчжоуского боя и отхода к Волчьим горам позиция была занята охотничьими командами, наблюдавшими за действиями японцев, а когда Кондратенко уговорил Стесселя вывести войска на передовые рубежи, началось ее укрепление. Охотничьи команды усиливались частями пехоты и артиллерии. В итоге позицию заняли девять батальонов, 16 охотничьих команд при 38 орудиях и восьми пулеметах. Резерв из шести батальонов и 32 орудий оставался на Волчьих горах. Наибольшее количество войск, занимающих передовую горную позицию, было сосредоточено на левом фланге — от высоты 139 до Иченазы. Этот участок занимали части Фока. Сюда же он стянул всю артиллерию. На правом фланге, где разместились части 7-й дивизии, не было ни одного скорострельного орудия.

13 июня после ожесточенной артиллерийской подготовки японцы перешли в решительное наступление против правого фланга русской позиции. Наступление поддерживали с моря два крейсера и 16 миноносцев. Правда, скоро в бухту Лувантан вошли русские крейсера «Новик» и «Всадник», канонерки «Отважный», «Гремящий», «Бобр», 14 миноносцев, которые, отогнав японцев, в свою очередь, стали обстреливать фланг японских позиций. Ушел русский отряд, только расстреляв все снаряды, к тому же и к японцам подошло подкрепление в количестве пяти крейсеров.

11-я японская дивизия обрушилась на три батальона и пять охотничьих команд, занимавших здесь оборону, сбила их с высот Уайцелаза и 131 и атаковала Куинсан. Командующий 3-й армией японский генерал Ноги не без оснований считал, что, пока Куинсан в руках русских, порт Дальний только формально можно считать своим, настолько хорошо он оттуда просматривался.