Кэт Патрик - Воспоминания о будущем

• Название: Воспоминания о будущем
• Автор: Кэт Патрик
• Издательство: Астрель
• Жанр: Ужасы и Мистика
• Год: 2011

Захватывающая история, главная героиня которой, девочка-подросток Лондон Лэйн, теряет память всякий раз, когда засыпает. Прошлое остается для нее загадкой, зато она «помнит» будущее. С помощью своей матери, напоминалок в мобильном телефоне и записок, которые она оставляет сама для себя, Лондон удается вести более или менее нормальную жизнь. Для всех этих странностей нет никаких видимых медицинских оснований, а значит — нет и лечения. Она встречает в школе парня по имени Люк, влюбляется и понимает, что не видит его в своих «воспоминаниях о будущем». Значит, у их отношений нет будущего? А еще Лондон чувствует, когда кто-то из близких должен умереть, и эта «темная память» в результате должна помочь ей разгадать прошлое.

---

В субботу свидание с Люком (читай предыдущие записи). Сегодня мало разговаривали, потому что он все самостоятельное занятие рисовал огромное ухо (?), а потом ему нужно было ехать домой, чтобы помочь маме приготовить ужин.

Поцеловались перед выходом из класса между двумя библиотечными шкафами (слева от стола Мэйсон, около компьютеров). Довольно невинно. Темно-синий кардиган, желтый топ и вытертые «ливайс».

Я… очень нервничаю

Глава шестнадцатая

— Я когда-нибудь что-нибудь меняла? — спрашиваю я маму, когда мы паркуемся перед школой. Сейчас всего 7:24 утра, и я плохо соображаю.

— Что именно? — вопросом на вопрос отвечает мама.

— Будущее, — уточняю я, и на какой-то миг мне хочется, чтобы мама умела читать мои мысли и мне не приходилось бы ничего ей объяснять. — Мои воспоминания. Я когда-нибудь изменяла свои воспоминания?

— Хмм, дай-ка подумать, — говорит мама, и я отмечаю про себя, что она раздумывает слишком долго. Наконец она что-то вспоминает. — Ты пропустила десятый день рождения Джейми.

— Почему? — спрашиваю я. — Ты вспомнила, что сломаешь там нос, — смеется мама. Я не вижу в этом ничего смешного, но помалкиваю и жду продолжения. — Это была вечеринка в бассейне, в центре отдыха, на деревянном помосте. Там были раздвигающиеся стеклянные двери, и ты вспомнила, как изо всех сил врезаешься в них на бегу. Поэтому ты просто не пошла на этот день рождения.

— И что произошло? — интересуюсь я.

— Ты пропустила праздник и сломала нос в том же году, но позднее, когда споткнулась о бродячую собаку, которую притащила домой, — с улыбкой говорит мама.

Это нас никуда не приведет, мы напрасно теряем время, и мне пора идти. Мама улыбается и дотрагивается пальцем до моего носа, который еще сегодня утром казался мне в зеркале абсолютно нормальным.

— Он до сих пор немного искривлен, — мягко говорит она.

— Значит, на самом деле я ничего не изменяла? — спрашиваю я, чувствуя досаду и раздражение в равных долях. Честно говоря, мне стоит немалых усилий удержаться и не спросить ее о том, зачем она лжет мне всю жизнь, о чем с утра проинформировали вчерашние записи.

— Кажется, нет, — говорит мама. Я шумно вздыхаю, и тогда она добавляет: — Но это не значит, что это невозможно. Может быть, у тебя просто не получилось это сделать в данной ситуации. А в чем дело, Лондон?

— Просто меня все достало, — отвечаю я, потому что так оно и есть.

Какой-то родитель негромко сигналит нам, вежливо прося проехать вперед. Мама бросает взгляд в зеркало заднего вида, потом серьезно смотрит на меня.

— Знаешь, Лондон, в чем дело. Ты знаешь о своем прошлом только то, что рассказала мне или записала, но если ты по каким-то причинам этого не сделала, то уже никогда не узнаешь, меняла ты когда-нибудь свою жизнь или нет. Это понятно?

Мне требуется какое-то время, чтобы обдумать ее слова. Допустим, прямо сейчас я вспоминаю, что завтра утром меня собьет автобус. Я не говорю об этом маме и не делаю запись сегодня вечером, следовательно, завтра утром знание о катастрофе будет полностью утрачено. Но завтра я иду в школу другой дорогой и бессознательно избегаю встречи с автобусом. Таким образом, я изменяю свое будущее, даже не догадываясь об этом.

Впервые за это утро я от души улыбаюсь.

— Еще как понятно! — говорю я, отстегивая ремень и открывая дверцу машины. Я машу маме на прощание, вбегаю в школу и спешу на первый урок.

Но в раздевалке меня уже поджидает Пейдж.

— Ты еще не говорила с ним? — спрашивает она, смущенно переминаясь в своем мешковатом спортивном костюме. Я вижу в глубине ее тесного физкультурного шкафчика подвенечное платье, обклеенное марками и почтовыми ярлыками.

Пейдж решила одеться на Хэллоуин «невестой по почте».

На мне сегодня черный джемпер с круглым воротом, черная джинсовая юбка и яркие лосины в черно-оранжевую полоску. Не маскарадный костюм, конечно, но все равно весело.

Пейдж смотрит на меня, скрестив руки, с таким видом, словно я ответственна за ее любовную жизнь.

На какую-то долю секунды мне хочется рассказать ей всю правду.

Но потом это желание проходит.

Я думаю о Брэде Томасе и о том, что он сделает с Пейдж. Думаю о предстоящем ей публичном унижении. О том, сколько горя она испытает, когда все это случится.

А потом думаю о себе.

Если быть совсем откровенной, то мне просто хочется попробовать изменить какую-нибудь мелочь, чтобы выяснить, могу ли я изменить нечто большое.

Вот почему вместо того, чтобы сказать Пейдж Томас чистую правду — а правда заключается в том, что я никогда в жизни не разговаривала с Брэдом из математического класса, — я поворачиваюсь к девочке в мешковатом спортивном костюме и бросаю ей в лицо откровенную ложь.

— Пейдж, — с напускным сочувствием говорю я, — мне очень жаль, но мне кажется, Брэд — гей.

Глава семнадцатая

— Пока! — я с нарочитой поспешностью поворачиваюсь к маме спиной и захлопываю входную дверь, оставляя позади и ее, и нашу семейную драму. И оказываюсь на крыльце рядом с мальчиком, о котором читала весь день.

Вот оно: первое свидание!

Я целый день просматривала свои записки, хихикая, задерживая дыхание, ахая и охая до тех пор, пока не пришло время наряжаться. А нарядившись, еще целый час сбивала пафос, чтобы выглядеть небрежно.

Он опоздал, но мне все равно. Главное — он здесь.

За порогом меня встречает морозный октябрьский вечер, но холод мгновенно прогоняет тяжесть в груди, вызванную Страхом, Джейми, маминой ложью и, похоже, всем вокруг, кроме Люка.

Люк кивает мне на свой дурацкий минивэн, стоящий на дорожке (как хорошо, что я уже знаю о нем из записок, потому что выглядит он все-таки диковато).

Люк придерживает передо мной дверцу машины, и этот галантный жест получается у него скорее естественно, чем натужно. Похоже, он прирожденный джентльмен, а может быть, просто продукт воспитания вежливых родителей.

Мы садимся на передние сиденья и пристегиваемся ремнями безопасности.

— Прости, что опоздал, — снова извиняется Люк.

— Все нормально, правда, — снова повторяю я.

— Я просто увлекся рисованием, — объясняет он, включая зажигание и подкручивая обогреватель. — Забыл о времени.

Вот теперь я раздражаюсь. Рисовал, значит? Я делаю глубокий вдох и отгоняю раздражение прочь. Главное, сейчас он здесь.

— Как дела? — спрашивает он так участливо, что мне хочется его обнять. Вся досада сразу же испарилась.

— Отлично, — улыбаюсь я. — А у тебя?

— Теперь лучше, — отвечает Люк, ловко выруливая с дорожки на тихую улицу. Он переключает передачу, и мы отправляемся в путь.

В машине тихо играет радио, а Люк кружит по улицам моего района с такой уверенностью, словно сто лет тут живет. Вскоре мы поворачиваем на север и выезжаем на одну из двух магистралей, ведущих в наш город и из него.

— Что случилось с пиццей? — спрашиваю я, вспомнив повестку нашего сегодняшнего свидания, с которой он вкратце ознакомил мою маму. Но на самом деле мне все равно, куда мы поедем. В обществе Люка я готова даже поголодать.

— Не волнуйся, я не соврал твоей маме, — загадочно отвечает он.

— Я не волнуюсь, а если соврал, так и ладно, — говорю я, глядя в ясную холодную ночь. Я вспоминаю свое утреннее пробуждение, и на какое-то время горечь возвращается. Моя мать предала меня. Мой отец скоро умрет, а я его даже не знаю — и все по ее вине! Теперь мне нужно найти его, но я не знаю как. И просто хочу…

Люк негромко кашляет, и я возвращаюсь в настоящее время. Отбрасываю мысли о матери и говорю себе, что родители врут детям только по очень серьезным причинам. Просто нужно узнать, какая причина была у моей матери.

На этом я успокаиваюсь и даю себе слово до конца дня думать только о Люке.

Люк везет меня все дальше и дальше на север от города, и на какой-то миг я представляю себя девушкой из фильма ужасов, которая доверчиво идет навстречу монстру, вместо того чтобы дать деру. Вот и я легко и беззаботно позволила парню, которого совершенно не знаю, увезти меня в темную чащу.

Но я отгоняю эту мысль быстрее, чем она успевает обосноваться у меня в мозгу. В Лукасе Генри нет ничего монструозного.

В этом парне, которого я знаю по записям, нет ничего пугающего. С ним я чувствую себя в полной безопасности.

По дороге я поглядываю на небо и замечаю, что чем дальше мы отъезжаем от города, тем больше появляется звезд.

— Ты вообще знаешь, куда мы едем? — спрашиваю я, хотя мне все равно, даже если мы заблудимся. — Ты не просто так пилишь по дороге?

— Не волнуйся. Я точно определил место, где мы, проведем этот вечер, — говорит он, улыбаясь мне убийственной улыбкой.

— Я не волнуюсь, — повторяю я, поудобнее устраиваясь в своем кресле и полностью расслабляясь. Я совершенно спокойно наблюдаю, как Люк сворачивает с магистрали на боковую дорогу, как съезжает с нее на узкую грунтовку, взбегающую по склону холма в темноту. Я годами не чувствовала себя в большей безопасности, чем теперь, когда Люк осторожно выруливает с посыпанной гравием дорожки и едет через заросли к краю невысокого холма.