Пауль Локамп - Память о будущем

• Название: Память о будущем
• Автор: Пауль Локамп
• Жанр: Ужасы и Мистика

Кризис среднего возраста, что это? Болезнь? Бред? Досужий вымысел бездельников или суровая правда жизни? Надеешься, что тебя это не затронет? Зря. Оставь надежду, всяк его достигший. Это твой последний рубеж. Последний шанс превратиться из мальчика в мужчину. Кто-то, стиснув зубы, будет продолжать жить, а кто-то пустится во все тяжкие, чтобы уйти от трудностей. Сдался? Стал безразличен к жизни? Это опасный путь – утратив связь с реальностью, можно неожиданно провалиться в другое время. Или попасть в другой мир. Ты уверен, что это – хороший выход?

---

Пауль Локамп Память о будущем

ЧАСТЬ ПЕРВАЯ

I.

Вы можете со мной не согласиться, но осень – это самое красивое время года. Невзирая на изменчивую погоду, больше похожую на характер ветреной красотки – то сверкнёт ослепительной улыбкой, то беспричинно нахмурится, словно отмахиваясь от толпы докучливых поклонников. Октябрь 2010 года, вопреки всем обещаниям метеорологов, выдался довольно тёплым. Конечно, по утрам трава уже серебрилась инеем, но дни были на редкость солнечными. Свежий воздух бодрил, разгоняя по жилам кровь, как рюмка коньяку, принятая под хорошее настроение. В такие дни хочется жить, мечтать или предаваться приятным воспоминаниям, прогуливаясь по живописным местам. Это особенно приятно, если вы уже достигли того возраста, который с официальной сухостью называют «пенсионным». Старый парк, расположенный на берегу небольшой реки, своим царственным величием ещё больше располагал к такого рода прогулкам. Чистый ароматный воздух, яркие краски, словно мазки неизвестного пейзажиста. Прелестное место. Осень, господа, осень…

По прибрежной дороге, покрытой потрескавшимся асфальтом, не спеша, можно сказать, степенно, прогуливались два человека. Судя по всему, эти люди были давние приятели, точнее – друзья, причём старинные. Знакомые всю жизнь, много пережившие вместе, и эта прогулка, даже не разбавленная светской беседой, им в радость.

– Лес, словно из золотых монет, – дотронешься, звенеть начнёт, – произнёс один из них. Пожилой мужчина, лет семидесяти, с коротким, аккуратно подстриженным ёжиком седых волос. Его худощавое лицо, украшенное небольшим шрамом на щеке, было тщательно выбрито и лучилось удовольствием от утреннего моциона. Он с молодым задором посмотрел на реку и улыбнулся, показав хорошие, для своего возраста, зубы. – Хорошо-то как! Курорт, что там Гагры и Коктебель! А воздух? Как думаешь, Костя, лучше здесь воздух, чем на югах?

– Курорт, – покачал головой его собеседник, пожилой мужчина, чем-то неуловимо напоминающий Чехова. – Только отдыхающих не наблюдается. В прежние времена здесь три санатория существовало, а сейчас? – он махнул рукой. – Моя больница да две почти опустевших деревни. До города, сам убедился, ехать почти час, да и то – если дорогу не развезло. Как зарядят дожди – глушь беспросветная. Медвежий угол, а не курорт! Сколько писал, сколько просил, чтобы дорогу в надлежащий вид привели, да куда там! Районная администрация, изволите видеть, средствами не располагает. Прохиндеи! Вор на воре сидит и вором погоняет. Да что там говорить, – мужчина махнул рукой, – разворовали империю.

– Что-то вы, батенька, бурчать по-стариковски начинаете. Стареете? Не рановато ли? Ты, если память не изменяет, лет на пять моложе будешь?

– На семь, Игорь, на семь. А бурчу в меру, – усмехнулся Константин. – Как в старые времена говорили – «в плепорцию».

– Смотри, птицы на юга отправились, – кивнул Игорь Яковлевич и, слегка прищуриваясь, проводил взглядом птичью стаю.

– Журавли? – спросил Константин Александрович и поднял взгляд к небу, где, разноголосно перекликаясь, летел стройный журавлиный клин, – смотри ты мне, а ведь самое начало октября. Эдак к Покрову и первых морозов дождёмся, – он повёл плечами, – лишь бы не слякоть. Ужас как не люблю дожди. Дожди и полнолуние…

– Пациенты беспокоятся? – поинтересовался его друг.

– Они самые. Сколько лет работаю, уже на пенсию пора, а всё никак не привыкну. Это современные доктора без эмоций работать умеют, а у меня не получается. Всё через себя. Не научили нас смотреть на людей, как на анатомические препараты. Даже здоровый цинизм не помогает.

– Так и самому свихнуться недолго, – покачал головой его собеседник. – Больных-то на твоём попечении много? Или тоже, – он улыбнулся, – в плепорцию?

– Хватает, – ответил доктор. – На стационаре человек двадцать. Из них пятеро тяжёлых. Персонала, сам видел, мало. Кто разбежался, а кто и умер. Сам посуди, кто сейчас в психиатрическую больницу работать пойдёт? Да ещё в такую глушь. Молодых сюда калачом не заманишь. Нынешним врачам подавай столицу и частную практику, чтобы на истеричных дамочках разбогатеть побыстрее. А этим кто поможет? – он кивнул в сторону невидимой из-за деревьев больницы. Сняв очки в тонкой железной оправе, Константин Александрович начал протирать линзы, словно желая отвлечься от мучивших его мыслей. Немного помолчав, он тихо продолжил, – Всё жду, когда меня на пенсию отправят. Выгонят, как старого мерина, раскидают больных по другим богадельням и закроют лечебницу к чёртовой матери.

– В прежние времена так не было, – задумался его друг. – Всякое бывало, но чтобы вот так оставить больницу без врачей…

– Скажи спасибо, что не побирушничаем! Хотя и до этого недалеко – лекарств нет, аппаратуры нет. По старинке работаем, на ощупь. Будто не двадцать первый век на дворе. А какие типажи с проверками приезжают! Унтера Пришибеевы, право слово…

– Дожили, – унтера Наполеонов инспектируют, – улыбнулся Игорь Яковлевич.

– Наполеонов у нас нет, – врач шутку не принял. – Всё больше мелкие купчишки из разорившихся во время кризиса, да одинокие дамочки на почве неразделённой любви к кумирам. Молодых мало, их сюда не направляют. Если подросток скорбен умом – то в областную, а ежели родители при деньгах, то, как правило – в Швейцарию. Здесь у нас приют для ненужных. Лишние люди-с… Разве что попаданцев было несколько, но это редкость.

– Попаданцев? – переспросил собеседник, удивлённо дёрнув бровью.

– Да, почитатели фантастической литературы. Один заявил – мол, личный порученец Иосифа Виссарионыча, другой – что с самим Петром Первым корабли строить изволил. Придуманные герои оказываются сильнее настоящих людей. Парадокс…

– А ты, помнится, раньше не был так категоричен к любителям фантастики. Зачитывался Стругацкими, Лемом, – сказал Игорь Яковлевич.

– Раньше, – нахмурился его друг. – Раньше многое было по-другому. Люди отождествляли себя с героями, но не пытались занять их место. Пожалуй, это потому, что у нас была цель и вера в будущее. У нынешних людей её нет. Они перестали верить не только правительству, они себе не верят. Поэтому и сходят с ума, вскрывают вены…

– Люди не хотят жить вечно. Люди просто не хотят умирать.

– Именно, Игорь, именно! Лем был прав. Люди не хотели умирать. Сейчас человеческая жизнь стала дешевле пачки сигарет. Не мне тебе рассказывать…

– Да, насмотрелся…

– Вот и я о том же, – сказал Константин Александрович. – Все теории про многомерность пространства и параллельность миров хороши для безудержной фантазии учёных. В науке, знаешь ли, тоже капитализм, надо у правительства деньги на исследования выпрашивать. Вымаливать, по копеечке…

– Отрицаешь существование параллельных миров? – прищурился Игорь Яковлевич. – А как же случаи, описанные сухим языком протоколов? Да что там протоколы, вспомни Луанду в 1983 году.

– Допускаю существование, – буркнул врач, – не более. А ты что, на старости лет фантастикой заинтересовался?

– Сухарь вы, батенька, и прагматик! В каждом человеке видишь больного.

– Ну почему же, – возразил доктор, – отнюдь. В больном, прежде всего, стараюсь увидеть здорового человека. Главное – помочь ему найти себя. Настоящего, а не придуманного. А попаданцы… Знаешь, что я тебе скажу – психически здоровый человек в другой мир не попадёт и в прошлое тоже не провалится.

– То есть путешествие во времени – удел безумцев?

– Не утрируй, Игорь, – поморщился врач, – я имею в виду другое. Как уже говорил, я допускаю существование параллельных миров и временных петель. Да, встречаются в литературе описания людей, якобы побывавших в будущем или прошлом. Доводилось слышать рассказы очевидцев, которые видели в толпе давно умерших людей.

– При чём здесь умершие?

– Это всего лишь пример, – отмахнулся Константин Александрович. – Допустим, что так называемые параллельные миры пересекаются. Представим их в виде линий, закрученных в эдакую спираль, вроде двойной спирали ДНК. Расстояние между ними не одинаково, оно изменяется, поэтому линии могут пересекаться. В определённых точках. Согласен?

– Вполне, – кивнул Игорь Яковлевич.

– И вот представь себе два параллельных мира, которые всего лишь на одно мгновение соприкасаются, сливаясь в одно целое. При сочетании определённых факторов, кто может попасть из одного в другой?

– Идиот…

– Оставьте свои шутки, батенька, я говорю совершенно серьёзно, – Константин даже рассердился. – Если уж затеял этот разговор, изволь по существу. В другом мире может остаться человек, который не связан со своим. Заметь, это не обязательно безумец! Скажем по-другому – этим человеком может быть любой, который утратил веру в себя. Живущий бесцельно, словно не живёт, а черновик пишет. Он никто. Лишний. Ему всё равно, куда идти и что делать. Может так случиться, что он неосознанно сделает шаг в другой мир.