Сурен Цормудян - Когда завидуют мертвым

• Название: Когда завидуют мертвым
• Автор: Сурен Цормудян
• Издательство: Эксмо, Домино
• Жанр: Героическая фантастика
• Год: 2010
• ISBN: 978-5-699-44790-9

Цивилизация погребена под пеплом ядерной войны, под снегом вечной зимы. Прошло двадцать лет после дня икс, но лучше не стало. По-прежнему нет тепла, не хватает еды и воды. Люди еще цепляются за жизнь, но их число уменьшается с каждым годом.

И вот однажды жители разрушенного городка в Калужской области узнают: им не на что больше надеяться. На Аляске уцелело сверхмощное оружие, и оно по-прежнему действует, медленно, но верно подталкивая Землю к последней катастрофе.

Можно смириться с роковой неизбежностью, а можно, в надежде на призрачный шанс, с горсткой отчаянных смельчаков пуститься в далекий путь. И Николай Васнецов, совсем юный, но уже успевший хлебнуть лиха боец отряда самообороны, отправляется в поход. Через царство рукотворного хаоса, обезумевшей природы и лютых врагов в облике человеческом и зверином…

Новое имя в жанре «постапокалипсис»!

Автор, пишущий в традиции Дмитрия Глуховского.

---

— Это просто бред какой-то, — поморщился Николай. — Мы же благо для всех хотим сделать.

— А кто сказал тебе, что это благо абсолютно для всех? Кто тебя просил за всех решать? — Людоед усмехнулся. — Наивный какой.

— Разве люди не понимают, что они погибнут иначе!

— А кто сказал, что это факт? Ну, даже если и факт… Человеку свойственно разрушение. И саморазрушение. Ты еще этого не понял? Если ты не понял этой очевидной истины, живя в мире, разрушенном ядерной войной, то почему они должны понимать твои доводы? — Крест достал из кармана смятую пачку от сигарет. — Вот. Полюбуйся. Крупным шрифтом написано: «Курение вредит вашему здоровью». А на другой стороне: «Курение — причина раковых заболеваний». Люди все равно курят. И я курю. И Варяг твой трубкой пыхтит. Или вот помню, сколько по телевизору показывали аварий. Машина ехала на большой скорости и врезалась куда-то. Морду водителя по лобовому стеклу как морковку на терке размазало. А люди один хрен носились и бились. Человек забивает гвоздь, и вроде он понимает, что может долбануть себе по пальцу молотком. Но не думает об этом, пока не долбанет. А потом сразу кричит. Ненавидит и гвоздь, и молоток, и эту деревяшку, в которую забивал гвоздь, и эту суку жену, которая попросила его сей гвоздь забить. Но только не себя. Человеческое эго и его безмерная тупость хуже атомного оружия. Само по себе изделие, будь то сигарета, автомобиль, молоток или чертова ядерная бомба, совершенно ни черта не значит. Но вот в руках человечишки…

— Глупо. Как все мерзко и глупо.

Николай прикрыл глаза, вспоминая свое видение, в котором он ехал в поезде метро, где сидели равнодушные люди. Тоска сжала сердце. Стала болеть рана в боку. Рана… Он вдруг ощутил, как ему не хватает общения с этой девушкой. Снова захотелось уйти в небытие, где можно будет с ней пообщаться… Он тут же вспомнил великана и взглянул на Илью.

— Послушай, ты слышал истории про оборотня, который днем в городе, а ночью в метро уходит?

— Да кто этих небылиц не слышал, — хмыкнул Людоед, закуривая. — Конечно слыхал.

— У него пулемет как у тебя, — произнес Васнецов обличающим тоном. — Я видел его. У него точно такое оружие.

Людоед медленно повернул голову. Посмотрел Николаю в глаза и вдруг недобро засмеялся.

— Ты что, думаешь, он — это я? Ну, чудак. Эта пушка весит полтора пуда. Как с ней таскаться? Да и ростом я пониже намного…

— Погоди, а я ведь не говорил, что он ходит с этим пулеметом. И откуда ты знаешь, что он очень высокий? Как…

— Да успокойся ты, — перебил его Илья. — Знаю, потому что я видел его в прошлом году на станции «Полянка».

— Но ты только что сказал, что это небылица!

— То, что о нем рассказывают. Просто какой-то амбал смастерил себе хитрый костюм. Или умыкнул из какого-нибудь военного НИИ. И бродит по метро, морлоков истребляет. Он, наверное, умом двинутый. Мстит им за что-то. А из него чуть ли не полубога-полудьявола сделала народная молва.

— А ты не разговаривал с ним?

Людоед снова засмеялся.

— Мы тогда от него еле ноги унесли. Я ведь в то время с черными сталкерами был. С мародерами. Мы напоролись на его тайник. Он из темноты появился и очередь по нам дал. Может, упредить хотел просто. Но нам-то… Кто гарантию даст, что следующая очередь не будет на поражение?

— Ну а пулемет этот? Откуда у тебя такой?

— Слушай, ты достал уже. Такое оружие было в оружейных тайниках посольств некоторых натовских стран. И патронов в достатке. На всякий случай, как говорится. И в подвале, на складе центра Службы внешней разведки оружие всякое иностранное. В том числе и это. Там у них тир в подвале был оборудован. Короче, кончай тут на меня ярлыки навешивать. А то я начну навешивать оплеухи.

— Извини, — сконфуженно пробубнил Васнецов и умолк.

— На вот. Это тебе. — Людоед достал из висевшего у него на ремне планшета записную книжку с черной кожаной обложкой и положил ее на старое синее военное одеяло, которым был накрыт Николай.

Васнецов уставился на записную книжку и ощутил колики в животе. Это казалось невероятным, но перед ним лежало то, что пыталась дать ему Рана в последнем странном сне.

— Откуда… это?

— Вчера сталкеры приходили с Лужников. Армаген и Барс. Вы, оказывается, знакомы. Я-то их уже лет пять знаю. Они, между прочим, тебя проведать приходили. Это их группировка нам на помощь пришла во время обороны. Но их тогда не было. Они ходили за город в какой-то там военный бункер. Вернулись вчера утром и узнали, что случилось и из-за кого. Ну и пришли. Барс просил эту книжку тебе отдать, когда ты очухаешься. И просил пожелать тебе удачи в вашей миссии.

— Я видел эту записную книжку во сне! Как такое может быть?!

Людоед кашлянул и выпустил клуб сизого дыма.

— Да мы вчера тут возле твоей койки сидели и разговаривали, пока ты дрых. И про этот ежедневник в том числе. Вот тебе и приснилось.

— Но я видел его именно таким!

— Да брось. Это сейчас тебе так кажется. Сон — штука такая… Мне вот на той неделе приснилось, что я по Луне хожу. Ищу там какой-то луноход. И после этого вы появились. На луноходе. Так что ты сильно не заморачивайся на своих снах. Особенно после того, что с тобой приключилось в парке.

— В каком парке?

— В Битцевском. Сталкеры сказали, что тебя там чуть пси-волк не обратил. Было такое?

— Было.

— Ну, вот то-то же. Ты с мозгами своими осторожней теперь будь. А то сам с собою сделаешь то, что волк не успел.

— То есть? Что ты имеешь в виду?

— До сумасшествия себя доведешь. Вот что. Года четыре назад, когда я мародерил, был у нас в группе один. Тоже на пси-волка наткнулся. Но мы успели зверя убить. Не обратил он подельника нашего. Однако тот всякое видеть стал. Мы по квартирам ходили, а он людей там видел. Конечно, никаких людей там давно не было, а он видел какие-то фантомы жильцов, на момент когда вся катавасия началась. Истерики жуткие закатывал. То где-то в квартиру бандиты врываются и насиловать да грабить начинают, а он помешать пытается, но, естественно, безрезультатно. Однажды он видел, как мамаша грудничка своего в ванной утопила и сама повесилась. Жуткое с ним после таких видений творилось. В один прекрасный день он увидел такое, что даже описать нам не смог, взял в той квартире да не выдержал и сиганул из окна. А между прочим, тринадцатый этаж был. Несчастливое, блин, число.

Васнецов смотрел на Илью со странной фамилией Крест и чувствовал полное разочарование. Теперь оказывается, что его видения и общение с Раной и ее просьба помочь планете — лишь плод его воображения, порожденный какими-то сдвигами в психике, вызванными люпусом. И только-только почему он видел во сне эту книжку именно такой, какая она есть? Если его подсознание слышало разговор Людоеда и сталкеров, которые принесли ежедневник, то видеть оно ничего не могло. Хотя, может быть, ему действительно только кажется, что он видел записную книжку именно такой.

— А что там написано? — вздохнул Николай.

— Черт ее знает. Там страницы слиплись от времени, сырости и холодов.

— И что тогда с ней делать?

— Я бы попробовал паром. Постепенно ее отпаривать надо. Осторожно и неторопливо. По листочку. Тогда, может, и получится что-либо прочитать.

Николай вздохнул, глядя на потрескавшийся переплет ежедневника. Было, конечно, интересно, что там написано, но он вовсе не думал, что там может быть что-то важное и стоящее.

— Значит, я трое суток пролежал, — пробормотал он. — Скверно. Мы и так в Москве задержались. А тут я еще… Времени совсем мало.

— Да ты не торопись, парень. После той заварухи, что началась, было бы нереально проехать спокойно по городу. Наши сейчас заканчивают безопасный маршрут. Мы думали ночью уходить. А тебя тут, в конфедерации, оставить. На излечении.

— Меня оставить?! И кто это — мы?! — возмущенно воскликнул Николай.

— Я к вашей группе присоединяюсь. Вам человек с иммунитетом от пси-волков не помешает. — Людоед усмехнулся. — А я как раз такой.

— Но как можно меня оставить?! Кто так решил?! — Васнецов поднялся с постели, несмотря на боль в боку.

— Эй, осади. Ты же раненый…

— Ты сам сказал, что рана пустяковая. Я не могу остаться! Я должен до конца дойти!

— Да чего ты разорался? — Людоед с некоторой надменностью посмотрел на раненого. — Пойдешь, никуда не денешься. Только если командир твой так решит.

— Варяг?! А где он вообще?!

Яхонтов словно ждал за дверью. Он вошел в комнату сразу после этого вопроса. Видимо, он находился в соседнем помещении и, услышав возглас, решил узнать, что происходит.

— Колька! Живой! — радостно воскликнул он.

— А я и не был мертвым! — зло бросил Николай, съедаемый обидой и ревностью за то, что его хотят отлучить от такой важной миссии. И от выполнения просьбы Раны. Пусть и приснившейся просьбы. — Я не был мертвым! Ясно, черт возьми?! Только вот мне что-то неясно, почему меня выкинули из нашей группы?!