Валентин Масальский - Скобелев: исторический портрет

• Название: Скобелев: исторический портрет
• Автор: Валентин Масальский
• Издательство: Андреевский флаг
• Жанр: Биографии и Мемуары
• Год: 1998
• ISBN: 5-85608-248-6

Эта книга воссоздает образ великого патриота России, выдающегося полководца, политика и общественного деятеля Михаила Дмитриевича Скобелева. На основе многолетнего изучения документов, исторической литературы автор выстраивает свою оригинальную концепцию личности легендарного «белого генерала».

Научно достоверная по информации и в то же время лишенная «ученой» сухости изложения, книга В.Масальского станет прекрасным подарком всем, кто хочет знать историю своего Отечества.

---

9 мая 1815 г. манифест императора Александра I возвестил о начале новой войны с Наполеоном. Скобелев снова в действующей армии, после вторичного занятия Парижа вернулся с армией в Россию. С 1817 г. — генерал-майор, командир бригады. Женившись на дворянке Надежде Дмитриевне Дуровой, получил за ней хорошее имение и 1000 душ. С 1821 г. — генерал-полицмейстер 1-й армии.

После известного возмущения в Семеновском полку (октябрь 1820 г.) Иван Никитич вступился за полк и высказал командующему армией мнение, что полиция в армии не нужна. В рапорте он в крепких выражениях и в своем особом кудрявом стиле ругательски ругал тех получивших «французско-кучерское воспитание»[2] недоумков, кто своим неумением обращаться с русским солдатом вызвал мятеж. Поступок для генерала того времени не обычный, очень смелый. Это мнение и этот рапорт стоили ему долгого перерыва в строевой службе. Лишь в 1828 г. фортуна, наконец, снова улыбнулась Скобелеву: он — начальник 3-й пехотной дивизии, а в следующем году — генерал-лейтенант. Во время польской кампании в сражении под Минском ядро оторвало ему руку. Когда отпиливали остаток руки, он, сидя на барабане, продиктовал прощальный приказ, в котором объявлял, что для службы отечеству ему и «трех оставшихся пальцев с избытком достаточно». За это дело он был награжден Георгием III степени.

После лечения Иван Никитич проводил время в имении. По рассказам современников, много заботился о крестьянах. В 1839 г. был вызван в Петербург и 8 июня назначен комендантом Петропавловской крепости, что было знаком особого монаршего доверия, и одновременно — директором Чесменской богадельни и членом комитета о раненых. В 1843 г. был произведен в полные генералы. В Петербурге 40-х гг. пользовался широкой и лестной популярностью. Умер 19 февраля 1849 г. Ему были устроены пышные похороны, по отзыву современника, «достойные фельдмаршала».

Для полной характеристики Ивана Никитича следует добавить, что он был довольно известным в свое время писателем. Как военный писатель, он выступил еще в 20-х гг., а в 30-х заявил о себе и как беллетрист. Пользуясь в старости богатством и всеобщим почетом, Скобелев говорил: кому я этим обязан, кроме личных достоинств? Только русским солдатам, друзьям-товарищам. Желая поделиться своими наблюдениями и воспоминаниями, он стал писать. В борьбе с «непримиримым врагом», грамматикой, ему помогал Н.И.Греч. В 1833 г. вышла в свет книга Скобелева, посвященная «друзьям-товарищам, старым и малым»: «Подарок товарищам или переписка русских солдат в 1812 году, изданная русским инвалидом Иваном Скобелевым», в 1836 г. — «Собрание приказов» (отражение деятельности Скобелева в Нижнем Новгороде в должности инспектора резервной пехоты), потом рассказы, публиковавшиеся им за подписью «Русский инвалид», в 1838 г. — «Беседы русского инвалида или новый подарок товарищам» (инвалид тогда означало ветеран, но не исключало понятия инвалид в нынешнем значении). Критика и публика встретили нового автора сочувственно, отмечая его оригинальность, искренность и безыскусственность. Из деревни в Петербург Скобелев прибыл с литературным багажом. В 1839 г. появились две его пьесы: «Кремнев — русский солдат» и «Сцены в Москве в 1812 году». Обе пьесы были поставлены на сцене Александрийского театра и имели успех. Скобелев вошел в круг литераторов, стал участником литературных вечеров. В своих «Литературных и житейских воспоминаниях» И.С.Тургенев рассказывает, что на литературном вечере у П.А.Плетнева в марте 1838 г. был «Скобелев, автор «Кремнева», впоследствии комендант С.-Петербургской крепости, всем тогдашним петербургским жителям памятная фигура с обрубленными пальцами, смышленым, помятым, морщинистым, прямо солдатским лицом и солдатскими, не совсем наивными ухватками — тертый калач, одним словом».

Блестящий послужной список и славный жизненный путь Ивана Никитича был омрачен, надо признать, совершенным им однажды низким поступком. Во время своей опалы он, по его же выражению, «проштыкнулся», написав несколько доносов — на своего начальника генерал-губернатора А.Д.Балашова (за «парламентаризм»), князя А.Н.Голицына, А.А.Закревского, А.С.Пушкина. В письме о Пушкине от 17 января 1824 г. говорилось: «Я не имею у себя стихов сказанного вертопраха… но, судя по возражениям, до меня дошедшим (также повсюду читающимся), они должны быть весьма дерзки; последние осмеливаюсь представить». Сожалея, что автор «употребил изрядные свои дарования» для сочинения «развратных стихотворений», Скобелев считал, что полезно-де содрать с него за это «несколько клочков шкуры». Как отмечали биографы, мотивами доносов, наряду с желанием вернуть утраченную милость высших сфер, были фанатическая преданность Скобелева службе и его политическая ограниченность, связанная с отсутствием образования.

Будучи комендантом Петропавловской крепости, Иван Никитич оставил о себе добрую память как о сострадательном человеке, стремившемся по возможности облегчить участь узников. Как сообщала в 1870 г. «Русская старина», он «испросил пересылку из крепости в Сибирь на поселение Гаврилы Степановича Батенкова[3], человека, замечательного умом, государственными трудами, подъятыми вместе со Сперанским по устройству Сибири в 20-х гг., и затем двадцатилетним заключением в Петропавловской крепости за участие в событиях 14 декабря».

Много видевший и много знавший Греч, коротко знакомый и с Батеньковым, общавшийся с ним и после его освобождения в 1856 г., рассказывал в своих записках: «Кто помог Батенкову в его ужасном положении? Комендант Иван Скобелев, простой русский человек, выслужившийся из солдат, даже не говоривший по-французски. Он при случае напомнил государю о бедном Батенкове и наконец добился, что его освободили из крепости и отослали на поселение в Томскую губернию».

По поводу другого узника, прапорщика Браккеля, И.Н.Скобелев в ходатайстве военному министру А.И.Чернышеву писал: «Браккель виноват по молодости и неопытности, но он, как вижу, сформирован на благородную стать с чувствами возвышенными, похвальными, а посему, быть может, и я сам подвергнусь Вашему гневу, но осмеливаюсь испросить исходатайствовать ему перевод в место, менее грозное — на гауптвахту».

Собственноручная резолюция государя императора: «Старику Скобелеву я ни в чем не откажу, надеясь, что после его солдатского увещания виновному из Браккеля опять выйдет хороший офицер, выпустить и перевесть в армейский полк тем же чином». На благодарственное письмо Скобелева, в котором он выражал готовность умереть за царя и отечество на поле чести (желание, в старости не раз выражавшееся Скобелевым), «на подлинном написано: государь император изволил прочитать с удовольствием». Это — документ из отдела рукописей Публичной библиотеки.

Отзывчивость Скобелева как коменданта крепости увековечена Н.С.Лесковым в «Левше». Он много заботился о порученной ему Чесменской богадельне, доход от издания своих сочинений обращал на благотворительные цели, в пользу солдат-инвалидов.

Представителям трех поколений рода Скобелевых, главным образом Ивану Никитичу, посвящен рассказ А.И.Куприна «Однорукий комендант». Рассказ этот так интересен и так насыщен информацией, что трудно было удержаться от соблазна привести из него обширные выдержки. Рассказ ведется от лица Ефима Андреевича Лещика, ординарца белого генерала под Плевной, управлявшего после турецкой войны имением Скобелевых. Об Иване Никитиче этот Лещик рассказывает со слов жившей в имении древней старушки Анны Прохоровны, няньки сына Ивана Никитича и землячки его самого, родом из соседней деревни.

Допустима мысль: можно ли доверять рассказу Куприна, ведь это художественное произведение? Но в основу своих произведений, посвященных историческим событиям и лицам, Куприн всегда клал действительные факты. В основном характер и этапы жизни И.Н.Скобелева в его рассказе совпадают с тем, что нам доподлинно известно. Не выдуман и рассказчик. На это указал сам писатель: «Обо всех трех Скобелевых, внуке, отце и деде, на днях очень много и хорошо мне рассказывал личный ординарец Скобелева-третьего, почтенный и милый старик».

Весной 1986 г. проживающая в Ленинграде продолжательница рода другого ординарца Скобелева (о ней и обо всем роде я подробно расскажу в своем месте) написала мне о ленинградской радиопередаче, в которой сообщалось, что в дар Пушкинскому Дому переданы 29 писем А.И.Куприна. Факт сам по себе значительный, так как архив Куприна утерян. Но для меня важным было следующее указание: письма были адресованы жившему в 20-х гг. в буржуазной Эстонии сыну скобелевского ординарца, и в передаче говорилось о работе Куприна над этим рассказом и в связи с этим — о Скобелеве. Эта же ленинградка, имеющая связи в Пушкинском Доме, установила имя дарительницы и ее адрес. Ею оказалась живущая в Таллине Лидия Константиновна Гущик. Я поспешил ей написать, она без промедления ответила, и вот что я узнал.