Валентин Масальский - Скобелев: исторический портрет

• Название: Скобелев: исторический портрет
• Автор: Валентин Масальский
• Издательство: Андреевский флаг
• Жанр: Биографии и Мемуары
• Год: 1998
• ISBN: 5-85608-248-6

Эта книга воссоздает образ великого патриота России, выдающегося полководца, политика и общественного деятеля Михаила Дмитриевича Скобелева. На основе многолетнего изучения документов, исторической литературы автор выстраивает свою оригинальную концепцию личности легендарного «белого генерала».

Научно достоверная по информации и в то же время лишенная «ученой» сухости изложения, книга В.Масальского станет прекрасным подарком всем, кто хочет знать историю своего Отечества.

---

«Успех боя окончательно заколебался… Тогда генерал Скобелев решил бросить на весы военного счастья единственный оставшийся в его распоряжении резерв — самого себя. Неподвижно… стоял он верхом… окруженный штабом, с конвоем и значком. Скрывая волнение, генерал Скобелев старался бесстрастно-спокойно глядеть, как полк за полком исчезали в пекле боя. Град пуль уносил все новые и новые жертвы из его конвоя, но ни на секунду не рассеивал его внимания. Всякая мысль лично о себе была далека в эту минуту. Одна крупная забота об успехе порученного ему боя всецело поглощала его. Если генерал Скобелев не бросился ранее с передовыми войсками, как то подсказывала ему горячая кровь, то только потому, что он смотрел на себя как на резерв, которым заранее решил пожертвовать без оглядки, как только наступит, по его мнению, решительная минута. Минута эта настала; генерал Скобелев пожертвовал собою и только чудом вышел живым из боя, в который беззаветно окунулся. Дав шпоры коню, генерал Скобелев быстро доскакал до оврага, опустился или, вернее, скатился к ручью и начал подниматься на противоположный скат к редуту № 1. Появление генерала было замечено даже в те минуты, настолько Скобелев уже был популярен между войсками. Турки… не выдержали… и бегом отступили… Казалось, в рядах турок замечалось колебание. Еще несколько тяжелых мгновений — и наши передовые ворвались с остервенением в траншею… Генерал Скобелев… из числа первых ворвался в редут. Внутри и около редута завязалась короткая рукопашная схватка. Упорнейшие турки были перебиты, остальные отступили…»

В 16.25 воодушевленные скобелевцы выбили турок из редута Каванлык, а в 18.00 под натиском трех сборных рот во главе с подполковником Мосцевым пал редут Иса-Ага. Турецкая оборона была сломлена. Впереди, перед городом, укреплений уже не было. Оставалось только направить войска из резерва для овладения самим городом. Момент был решительный, промедление грозило гибелью. Но командование, одержимое страхами о надуманной угрозе на других направлениях, игнорировало призывы Скобелева о подкреплениях. Тем временем опомнившиеся турки усилили огонь и начали контратаковать. Понесшим большие потери скобелевцам приходилось отчаянно трудно: они не спали три ночи, не имели продовольствия, шанцевого инструмента. Чтобы хоть как-то прикрыться от огня, окапывались штыками и руками, использовали для сооружения бруствера трупы своих и чужих солдат. За ночь Осман-паша собрал войска со всех, ставших теперь второстепенными, участков и из резерва и сосредоточил против взятых редутов 15 свежих таборов. Утром следующего дня (31 августа) на скобелевских редутах начались бои, превосходившие по своему ожесточению все, что было накануне. Турки пошли в атаку под исламским зеленым знаменем, с пением мулл, позади наступавших следовали заградительные отряды, получившие приказ стрелять по всем, кто сделает хоть шаг назад. Четыре, следовавшие одна за другой, турецкие атаки были отбиты.

Что происходило тогда на редутах, можно представить по следующему донесению Скобелева: «Редуты представляли к этому времени (3,5 часа пополудни) страшную картину. Масса трупов русских и турок лежала грудами… На редуте № 2 часть бруствера, обращенного к гор. Плевне, была сложена из трупов. На редуте № 1 три орудия… были частью исковерканы и лишены прислуги и лошадей». Как выглядел сам Скобелев, рассказывает Мак-Гахан: «Это было олицетворение воинского исступления. Одетый в мундир, обрызганный кровью и грязью, со сломанной шпагой в руке (ее переломила турецкая пуля. — В.М.) и согнутым Георгиевским крестом… с лицом, почерневшим от дыма и пороха, и глазами, блуждающими и налитыми кровью, высохшими губами и хриплым голосом, Скобелев отдавал приказания среди трупов и раненых».

После отражения четвертой турецкой атаки стало ясно, что удержать редуты остатками измотанных непрерывными боями немногочисленных войск Скобелева невозможно. Скобелев дал приказ подобрать раненых и отходить. Только доблестный майор Ф.М.Горталов отказался покинуть редут и, когда в 16.30 началась пятая атака врага, бросился на турок и был ими поднят на штыки. Героизм и все жертвы оказались напрасными, победа, которая, казалось, была уже достигнута, снова ускользнула. Однако, несмотря на общую неудачу, благодаря захвату главных редутов и стойкому сопротивлению турецким контратакам столь небольшими силами, «оставшиеся в живых вынесли сознание, что поддержали славу своих знамен», — доносил Скобелев в рапорте.

После оставления редутов Скобелев стал энергично укреплять второй гребень Зеленых гор. Но саперов ему не дали, прислали, наконец, один Шуйский полк. «Поздно, — сурово, сквозь зубы проговорил Скобелев. — Двумя часами раньше мне нужно было только бригаду, теперь же этот полк может только прикрыть отступление. Да и что это за полк, когда в нем только 700 штыков! Это батальон, хоть и с тремя знаменами». Все же шуйцы помогли. Когда турки атаковали позиции на гребне, они были отбиты дружным огнем батарей и ружей, и две сотни казаков под личным предводительством Скобелева гнали их до оврага.

Третий штурм Плевны стоил 13 тысяч погибших русских и трех тысяч румын (Румыния вступила в войну в августе 1877 г.). Главной причиной новой неудачи была неспособность командования правильно оценить положение, соответственно распределить силы и направить резервы на развитие успеха, достигнутого на скобелевских редутах. По подсчетам А.Н.Куропаткина, на главном направлении действовали 22 батальона, а на второстепенных — 84. Но есть верные сведения и о том, что командование понимало решающее значение скобелевских редутов. Об этом после осмотра позиций еще до штурма говорил состоявший при ставке генерал Левицкий, один из авторов диспозиции и старый недруг Скобелева. После штурма его открыто обвиняли в сознательном лишении Скобелева поддержки с целью сведения личных счетов. «Россия и армия клянут Николая Николаевича, и Левицкого, и Непокойчицкого… у нас только один Скобелев и умеет водить войска на штурм», — писал М.Газенкампф. Однако и турки были деморализованы упорной борьбой русских. После падения Плевны Осман-паша и его генералы говорили, что если бы их последняя, пятая атака была отбита, они отступили бы, оставив Плевну.

Третья Плевна своей кровопролитностью потрясла Скобелева. «До третьей Плевны я был молод, оттуда вышел стариком! — сказал он Немировичу-Данченко. — Разумеется, не физически и не умственно… Воспоминания об этой бойне — своего рода Немезида, только еще более мстительная, чем классическая». В то же время, по справедливому замечанию Н.Н.Кнорринга, эта третья атака Плевны — самый яркий и патетический момент за всю жизнь Скобелева, волнующий своим высоким трагизмом и внутренней силой. В этом эпизоде Скобелев предстает во всей своей простоте и самоотверженности. Как никогда убедительно и ярко, сейчас проявилось его пренебрежение своим «я», самой своей жизнью ради победы, армии, родины. За свою боевую жизнь Скобелев совершил много подвигов. Но третью Плевну, думается, с полным основанием можно считать звездным часом всего его боевого пути. Чрезвычайно поучительным оказался штурм и в чисто военном отношении. «Для немецких стратегов, зорко наблюдавших за карьерой белого генерала, этот штурм был своего рода классическим и вошел в учебники», — констатировал Кнорринг.

После третьей Плевны изменилось и отношение к Скобелеву царя и командования. 1 сентября он был произведен в генерал-лейтенанты, а в середине месяца получил 16-ю дивизию, ставшую его любимым детищем и вошедшую в историю войны как скобелевская. Скобелева хорошо уже знали и турки. Как писал Всеволод Крестовский, другой, наряду с Немировичем-Данченко, писатель-корреспондент, но, в отличие от последнего, начинающего, в литературе уже известный, «…сами турки уже знают Скобелева и, по рассказам пленных, называют его Ак-пашою (белым генералом). Это тот Ак-паша, что всегда впереди русских, говорили они, отвечая на вопрос, известен ли им Скобелев: да, мы знаем его, и когда мы видим его впереди, тогда нашим худо приходится, тогда мы грязи наедаемся (т. е несем срам поражения), и прибавляли с фаталистическим вздохом: «Инш-аллах…Инш-аллах» (т. е божья воля, или так богу угодно)».

Оценив значение Зеленых гор, дававших возможность приблизиться к турецким позициям, Скобелев решил овладеть этим важным пунктом. Захватив его, он занялся его инженерным укреплением. Турки стремились во что бы то ни стало вернуть потерянную высоту. 30 октября ночью шла сильная стрельба, записывал в дневнике ДА.Милютин. Это турки атаковали вновь занятую Скобелевым позицию на Зеленой горе. Атака отбита без наших потерь. 3 ноября. В эту ночь — сильная турецкая атака на позицию Скобелева. Турки отбиты, но мы потеряли 100 человек, и Скобелев контужен. 4 ноября. Опять на скобелевской позиции сильная перестрелка, Скобелев вновь ранен, но легко. Одна из контузий оказалась серьезной и, по мнению доктора Алышевского, стала причиной слабости сердца и преждевременной смерти Скобелева. «Хуже всего то, — писал Газенкампф, — что Скобелев сильно контужен в поясницу и теперь лежит. Смерть его была бы всероссийским бедствием, ибо сомнения нет, что он уже сделался народным героем». Но, как ни странно, солдаты, которые сами видели Скобелева контуженным, по-прежнему оставались при убеждении, что он «заговорен».