Бенджамин Харшав - Язык в революционное время

• Название: Язык в революционное время
• Автор: Бенджамин Харшав
• Издательство: Текст
• Жанр: Культурология
• Год: 2008
• ISBN: 978-5-7516-0725-8

Книга известного американского лингвиста и культуролога касается радикальных изменений в социокультурной жизни евреев, связанных с возрождением древнееврейского языка. Автор подробно исследует один из аспектов «еврейской революции нового времени»: распространение иврита в качестве основного языка новой еврейской общности. В книгу также включен ряд статей о возрождении иврита, принадлежащих выдающимся еврейским общественным деятелям прошлого века.

---

Но люди часто игнорируют тот факт, что были и существенные позитивные обстоятельства: евреи приобрели гражданские права в XIX в. в Западной Европе и в 1917 г. в России; для евреев открылись большие города; Февральская революция 1917 г. отменила российскую черту оседлости; университеты на Западе и в Советской России стали в разной степени доступны для евреев; миллионы евреев эмигрировали за океан — и эта эмиграция, по сути дела, обеспечила выживание еврейского народа во время Холокоста. Такие обстоятельства дали возможность массам евреев в разных странах (хотя и не без борьбы) подняться до среднего и высшего классов, заниматься торговлей и открывать сети универмагов, найти свое место в центрах науки и культуры. И эти же обстоятельства сделали возможным основание Государства Израиль, быстрое развитие его экономики, культуры и вооруженных сил. В целом это были стремительные и всеобъемлющие исторические события (часть из них касалась евреев непосредственно, большинство не имело к ним прямого отношения), позволившие евреям в конечном итоге изменить саму природу их неопределенного, транснационального состояния.

Тем не менее Юдке был не прав. Всемирная история действительно определила обстоятельства выживания евреев, но все, что мы наблюдаем сейчас в жизни евреев и их потомков в современном мире, в существенной степени вытекает из внутренних ответов на эти исторические обстоятельства, преследования и появившиеся альтернативы. Ответы — как индивидуальные, так и коллективные — выросли из самого еврейского общества, и в этом смысле евреи сами сделали свою историю. Изменения проходили в сознании каждого индивида, и он реагировал на ситуации и возможности, встречавшиеся в его собственной жизни, в свете носящихся в воздухе различных идеологических воззрений, скрытых или явных. Конечно, это сознание было полно противоречий и предубеждений, но оно обладало способностью к периодической самокритике и мобилизации всех ресурсов индивида. Историю делали мальчики и девочки, убежавшие из дома, оставившие родительский кров, язык и веру и пришедшие на нелегкую землю Эрец Исраэль или в не менее трудные Нью-Йорк или Москву, чтобы «строить и перестраивать себя» (ану бану арца ливнот у-лехибанот ба, «мы пришли на нашу Землю, чтобы построить ее и себя в ней», как поется в ивритской песне): построить новую жизнь, новые способы выражения для самих себя и заодно (иногда неумышленно) — для еврейской истории. Это делали такие люди, как Рахель (1890–1931), хрупкая русская поэтесса, которая жила на берегу Генисаретского озера, страдая от туберкулеза и неразделенной любви, читала Библию и изобретала язык для новой поэзии на иврите; или как Мани Лейб (1883–1953), нью-йоркский сапожник, без всякого формального образования, который писал сонеты и переводил на идиш зарубежную поэзию. И у каждого течения, у каждого способа выражения находились сотни и тысячи таких Юдке.

Начало «еврейской революции нового времени» можно датировать погромами 1881–1882 гг. в России. Случившееся после них полностью изменило природу существования евреев и их потомков по всему миру. Это был наиболее радикальный переворот в историческом положении евреев за последние два тысячелетия, полностью изменивший их географию, образ жизни, языки, профессии, сознание, культуру, политику и место во всемирной истории.[7] Его породило многоаспектное центробежное движение в разных направлениях и со множеством ответвлений. Громкие провалы, жестокие разочарования и чудовищные жертвы были неотъемлемой частью этих трансформаций. Изменения произошли в телах и душах людей, и они заплатили огромную эмоциональную цену, покинув родные места, родительские дома, расставшись с языком детства, верой, манерой говорить ради усвоения новых моделей поведения, нового языка, новых черт, традиций и верований. Ярким примером служит «Случай Портного» Филипа Рота. Однако в исторической перспективе результаты удивительны: благодаря этим трансформациям евреи существуют сейчас, причем существуют в центре общественного сознания.

* * *

Возрождение ивритской культуры и литературы в диаспоре и ее миграция в Эрец Исраэль, возникновение развитого ивритоязычного сообщества, образование на этой основе Государства Израиль и его экономический и культурный рост стали частью этого исторического импульса.

Многократно на протяжении истории отдельные евреи возвращались в Эрец Исраэль. Однако возрождение родины на основе светской идеологии и политики в новейшее время можно понять только в рамках «еврейской революции нового времени», т. е. в совокупности концепций, идеологий, споров, литературы, всей воображаемой общественной вселенной и всех трансформаций, произошедших с евреями за последнее столетие, особенно в Восточной Европе и там, где обосновались иммигранты из Восточной Европы: в Лондоне, Нью-Йорке или Палестине. «Возвращение» к еврейской истории и языку иврит было частью этого комплекса. Большинство основателей ишува, иммигранты Второй и Третьей алии, приехали с территории Российской империи (меньше — из Австро-Венгерской Галиции и других мест). Они принесли с собой целый мир литературных и фольклорных представлений и ценностей, возникших в этом огромном всеобщем брожении. Даже если они приехали в страну Израиля из протеста и отрицания диаспоры, то сформировались они, развивая или отвергая представления, которые выкристаллизовались там.

Их поступок был не единственным средством (индивидуальным или коллективным), возможным в ситуации, в которой оказались евреи, и они сознавали это. Горстка молодых людей среди странного пейзажа в пустынном и враждебном мире, первое поколение нарождающегося общества, общества без отцов и дедов, они окружили свое шаткое существование абсолютно новой оградой — оградой эмоционально постигаемой идеологии и нового языка иврит. За этой оградой каждый должен был похоронить свой родной язык и прежние чувства, присущие ему ранее модели поведения, убеждения и верования, неосознанные жесты и крепкие словечки, семейное тепло и инстинктивные страхи, накапливавшиеся в диаспоре в течение сотен лет. Идеология, служившая фундаментом нового здания, стала заменой племенной территории, которая остается на своем месте веками — до тех пор, пока само место не становится частью языка ее существования. Эта идеология обосновала радикальный сдвиг, коснувшийся жизни каждого, и была сформулирована как единственно верное мнение в большом многостороннем споре.

3. Новый исторический период

В истории нет четких границ. Если взглянуть на обширные движения вроде сионизма, романтизма, футуризма или хасидизма, то видно, что они характеризуются совокупностью неоднородных, но тесно переплетенных между собой институций, идей и черт, выраженных в отдельных людях, действиях и текстах и находящихся в данном времени и пространстве. Если мы проанализируем этот комплекс, то увидим, что почти для каждого отдельного феномена, мотива или идеи можно найти корни и предпосылки в предшествующих периодах. Новое течение в истории не отмечено новизной каждой детали — вместо этого появляется новый каркас, в котором по-новому перестраиваются разнообразные элементы, отбираются и выдвигаются на первый план те черты, которыми ранее пренебрегали, к ним добавляются новые яркие образцы, изменяется их иерархия, и таким образом формируется абсолютно новое целое. Когда этот каркас начинает восприниматься как новая тенденция, он способен привлечь многочисленных сторонников и стать доминирующей силой в обществе. Такой каркас можно установить с помощью некоего знака (ярлыка) или ключевых дат. Это может быть название интеллектуального движения, или социальной группы, или нового политического института, появившееся в то время или присвоенное позже; это может быть дата события, давшего начало изменениям, или события, о котором полагали, что оно дало им начало; или то и другое вместе. Подобными ярлыками являются, например, «модернизм» в поэзии и изобразительном искусстве, «сионизм», «период возрождения» в ивритской литературе или такие события, как Первая и Вторая мировые войны, русские революции 1905 и 1917 гг. и погромы 1881–1882 гг.

Специфические идеи и феномены, характеризующие период после 1882 г., также появились ранее. На самом деле, имеет смысл оглянуться назад от водораздела 1882 г. и принять датировку еврейского Просвещения, предложенную профессором Йосефом Клаузнером (1874–1958)[8]. Он считал, что это явление началось с указа австрийского императора Иосифа II 1782 г. и продолжалось целый век. Этим указом Иосиф II установил обязательное начальное образование на немецком языке для еврейских детей и тем самым, к вящему гневу традиционалистов, открыл им путь к общей культуре. Просвещение, ассимиляция евреев Западной Европы, отдельные предвестники сионизма и социализма, ивритские и идишские писатели XIX в. и — ранее — Золотой век ивритской литературы в средневековой Испании, еврейские интеллектуалы и ивритские поэты в Италии после Ренессанса — все они породили идеи и установили прецеденты для светской культуры и перемен в частной жизни. Можно продемонстрировать, как некоторые сочинения эпохи Просвещения идеологически подготовили или предвосхитили воззрения нового периода: Гейне или Маркс предшествовали Троцкому, Фрейду и Эйнштейну своей ролью в общей культуре. Ближе к искомой дате «неожиданный» погром 1871 г. в Одессе, подобный легкому сотрясению перед извержением, породил волну национализма и беспокойства среди еврейских писателей и ассимилированных студентов. Но это были изолированные явления, затронувшие лишь отдельных, хотя и многих людей или даже группы евреев в разных местах. До 1881–1882 гг. (волны погромов в России и на Украине, которые Менделе Мойхер-Сфорим назвал «бурей в пустыне Негев») ветер перемен не овладел еще еврейским народом, в особенности внушительными массами людей в Восточной Европе и их сородичами в других странах. Лишь после 1882 г. началась большая еврейская эмиграция из России в Америку и сионистская иммиграция в Эрец Исраэль и, что не менее важно, возникла новая литературная, культурная, образовательная, идеологическая и политическая еврейская элита, которая могла по справедливости считать себя наследницей старой религиозной элиты.