Алекс Гольдфарб - Саша, Володя, Борис... История убийства

• Название: Саша, Володя, Борис... История убийства
• Автор: Алекс Гольдфарб
• Издательство: AGC/Грани
• Жанр: Биографии и Мемуары
• Год: 2011
• ISBN: 978-0-9826857-1-6

Эта книга — воспоминания двух людей о третьем, дань его памяти и попытка сказать за него то, что он сам не успел.

Это еще и историческая хроника глазами очевидцев.

В центре ее — взаимоотношения двух ключевых персонажей российской политики на рубеже двух столетий — Владимира Путина и Бориса Березовского.

Но для нас, как авторов, их дружба, сменившаяся враждой, являются в первую очередь обстоятельствами убийства, и уж во вторую — фактами российской истории.

---

— Как ты думаешь, этот мужик один? — спросил я.

— Один, иначе не бегал бы за мной с этажа на этаж. Ночью больше и не требуется — ведь мы никуда не денемся из гостиницы. Наверное, нас засекли у посольства. Они ведь наблюдают за посольствами; точно должны были засечь. Надо отсюда уходить.

Мы переглянулись и сказали одновременно: “Хорошо, что мы не сдали машину”.

— Марина, возьми у Алекса ключ от его комнаты, только незаметно, — сказал Саша. — Иди в номер, будто вы пошли спать, собери вещи, перетащи к Алексу на восьмой этаж и жди там.

Марина зевнула: “Ну, ребята, пока”, и потащила за собой к лифту сонного Толика. Через полчаса поднялись и мы с Сашей. Мужик в баре остался на своем месте.

Номера были на разных этажах — седьмом и восьмом. Когда лифт остановился, наши взгляды встретились, и я увидел в его глазах панику: расстояние от лифта до комнаты ему предстояло преодолеть в одиночку, а это идеальный момент для нападения. Он вышел из лифта.

Когда я вошел в свою комнату, Марина смотрела телевизор. Одетый Толик спал в моей постели.

Потребовалось две поездки на лифте и четверть часа, чтобы перетащить вещи и сонного Толика в машину. Когда все было готово, я позвонил Саше: “Спускайся, мы готовы!”

Через три минуты наша машина выскочила из подземного гаража гостиницы “Шератон” и двинулась в неизвестном для нас направлении, ведь карты города у нас не было. Я посмотрел на часы. Была половина второго ночи.

— Как ты думаешь, ушли? — спросил я Сашу.

— Черт его знает, если он был один, то ушли, но в городе невозможно сказать. Вот выедем на шоссе, будет ясно.

— Если б я знал еще, в какую сторону ехать, — сказал я.

На перекрестке стояла стайка желтых такси. Водители, собравшиеся у передней машины, что-то горячо обсуждали.

— Как проехать в Стамбул? — спросил я по-английски. — Стамбул, Стамбул!

Последовало длинное объяснение по-турецки. Я жестами объяснил таксисту, что поеду за ним — пусть выведет нас на стамбульское направление. Через полчаса, расплатившись с таксистом, мы легли на курс.

— Останови-ка машину, — сказал Саша после крутого поворота шоссе. — Постой минут десять… Вроде никого нет, едем дальше.

Какую-то часть пути мы ехали молча.

— Я не дамся живым, — вдруг сказал Саша. — Если американцы нас не примут, покончу с собой.

— Не говори глупостей, — сказала Марина, не открывая глаз.

— У тебя классная жена, — сказал я. — Если тебя выдадут, она останется здесь и станет женщиной Востока.

— Нет, я поеду за Сашей в Сибирь, как жена декабриста, — сказала Марина.

— Вот видишь, какая замечательная у тебя жена, радоваться надо.

— Какой у тебя план действий? — спросил Саша.

— Добраться до Стамбула, поселиться в гостинице и выспаться. А потом уже обсуждать план.

— Хочешь, я сяду за руль?

— Нет, не хочу. Если нас остановят, у тебя в правах одна фамилия, а в паспорте — другая. Сразу загремим.

Ночные путешествия располагают к откровенности. Особенно, если ты только что сделал решающий шаг в своей жизни, сжег мосты, за спиной у тебя спят жена и ребенок, которых ты потянул за собой, а твой собеседник — единственный дружественный представитель незнакомого нового мира. Не прошло и трех часов, как я узнал всю Сашину биографию. Впрочем, тогда он сказал не все: секрет, вызвавший накануне восторг в Вашингтоне, стал мне известен гораздо позже.

С РАССВЕТОМ ВЫПАЛ густой туман. Судя по километражу, мы должны были уже въехать в Стамбул, но перед нами стояла только густая молочная стена. Может, турок-таксист сыграл с нами злую шутку и направил в противоположном направлении? К тому же у нас кончался бензин. Я ехал и думал о том, что мой вашингтонский приятель был прав — меня несет в неизвестность туманный поток, и я теперь целиком во власти “закона непредвиденных последствий”. Кто знает, где мы окажемся через час после того, как встанем на пустом шоссе без бензина, а к нам подъедет турецкая полиция и проверит документы.

Впервые за пять дней, прошедших после ночного звонка Бориса, у меня было время подумать над вопросом жены, от которого я отмахнулся в Нью-Йорке: чего ради меня понесло в Турцию? Нет, это была не просто жажда приключений. Скорее, то была ностальгия по прошлому, возможность вернуться на четверть века назад, когда при других обстоятельствах мне самому пришлось испытать то, что должен чувствовать сейчас Саша — опьяняющую смесь необъятной свободы и безграничной уязвимости человека, который бросил вызов всемогущей системе, и вот — не раздавлен, жив, и может быть даже оставит монстра в дураках! Это чувство победы над собственным страхом, забытое за годы американского благополучия, дремало на задворках моего сознания четверть века, с тех пор, как в мрачной Москве 70-х годов я распространял книжки Солженицина и организовывал встречи Сахарова с западными корреспондентами. Борис прав — скоро диссиденты снова начнут бегать в американское посольство, а отчаянные мальчики — перепечатывать самиздат. Монстр КГБ не погиб и вновь набирает силы, насосавшись крови в двух чеченских войнах. Как я мог упустить шанс помериться с ним силами еще раз?!

Вдруг из тумана выплыл зеленый транспарант: “Аэропорт Кемаля Ататюрка — Стамбул”, а еще через двести метров — долгожданная бензоколонка.

Следуя проверенной методе, мы наняли таксиста, который и вывез нас к стамбульскому отелю “Хилтон”. Сняв номер люкс с двумя спальнями, мы еле доползли до постелей и повалились спать, повесив на дверь табличку: “Просьба не беспокоить”.

ПРОСНУВШИСЬ ОКОЛО ЧЕТЫРЕХ часов дня, я наконец отважился включить свой мобильный телефон — всю дорогу я держал его выключенным из опасения, что нас каким-то образом запеленгуют. Телефон показал с десяток сообщений. Марк из американского посольства в Анкаре звонил каждые полчаса, и с каждым звонком в его голосе звучала все большая тревога: куда это мы пропали, у него для нас важные новости.

— Извини, Марк, мы отсыпались, — сказал я.

— Слава богу! — обрадовался он. — Вас нет в гостинице, и мы решили, что с вами что-то случилось. У меня хорошие новости. Мы принимаем вашего друга. Скажите, где вы находитесь, и мы их подберем через полчаса.

— Проблема в том, что мы в Стамбуле.

— В Стамбуле? Зачем вас туда понесло?

— За нами кто-то следил в отеле, и мы сбежали.

— Понятно. Что ж, это усложняет дело. А сейчас за вами никто не следит?

— Вроде нет.

— Хорошо, не отключай телефон. Я перезвоню.

Через полчаса голос в трубке зазвучал иначе:

— У меня плохие новости. Решение изменили. Мы не можем их принять.

— То есть как не можете? — Я не мог мгновенно просчитать все возможные последствия, но масштаб катастрофы ощутил почти физически. Картинка перед глазами — уютный гостиничный номер, Толик на ковре перед телевизором, Саша на балконе, Марина, перепаковывающая чемодан, превратилась вдруг в ролик замедленного действия, в котором возникла расширяющаяся дыра в другую реальность: что же мне с ними теперь делать?

— Ты понял? В Вашингтоне передумали, — повторил глухой голос Марка. — Выбирайтесь сами, я ничего не могу сделать.

— Это потому, что мы уехали в Стамбул? — я сказал первое, что пришло в голову, чтобы затянуть разговор, лихорадочно соображая при этом, нельзя ли как-нибудь спасти ситуацию.

— Нет, конечно, но я не могу сказать почему… Очень сожалею… Желаю удачи. — Он повесил трубку.

“Вот именно поэтому я никогда не стал бы работать на государство, подумал я, — чтобы не сообщать людям подобные новости”. Начитавшись романов Джона Ле Карре, я не питал особых иллюзий в отношении ЦРУ, но такого я, конечно, не ожидал. Кинуть человека после того, как получили от него то, что им было нужно! Пожалуй, я выскажу ему все, что думаю.

Я набрал мобильный номер Марка. Телефон ответил что-то по-турецки. Единственные слова, которые я сумел разобрать, были “Туркиш Телеком”. Этого номера, как видно, уже нет и в помине: операция завершилась. В посольство звонить бессмысленно — никакого Марка там наверняка не окажется.

Я позвонил Борису, выйдя в коридор, чтобы Саша и Марина меня не слышали.

— Куда вы пропали? Я звоню вам все утро.

— Непредвиденные обстоятельства, потом расскажу. В двух словах, мы были в посольстве, но американцы их не берут.

Борис никогда не останавливается на полпути. Пока мы мотались по Турции, он успел разработать запасной план: в Греции арендовали яхту, которая должна была нас подобрать в Анталии и доставить в нейтральные воды.

— А дальше что? — спросил я. — Так и будем плавать, как Летучий голландец? В большом городе хоть можно затеряться, а на яхте не спрячешься. Рано или поздно придется сойти на берег и предъявить документы.