Джулия Грин - Неукротимое сердце

• Название: Неукротимое сердце
• Автор: Джулия Грин
• Издательство: КРОН-ПРЕСС
• Жанр: Морские приключения
• Год: 1997
• ISBN: 5-232-00500-6

Унаследовав после смерти отца и братьев бриг «Золотая леди», Кейт Пенхоллоу сама становится капитаном судна и продолжает заниматься пиратством и перевозкой контрабандных грузов.

Смелая и решительная, она бесстрашно пускается в рискованные предприятия, преодолевая на своем пути многочисленные трудности.

Встретив Бьюргарда де Ауберга, моряка с благородными манерами, молодая женщина обретает не только верного друга с родственной душой, но и отца ее будущих сыновей.

---

Кейт вздохнула, вспоминая бесконечные бумаги, которые она должна была подписать, людей с вкрадчивыми манерами, с которыми приходилось разговаривать, чтобы завершить передачу ей собственности, оставшейся после смерти братьев. Затем начались, казалось, бесконечные задержки при подготовке судна к выходу в море, но наконец настал день, когда корабль был готов, словно праздничный пирог. Все медные части были надраены Ол'Пендином до золотого блеска; на отполированных поручнях — ни единой царапины. Стол в штурманской рубке был таким чистым, что за ним можно было обедать; карты корнуоллского побережья и гаваней Ла-Манша были аккуратно свернуты и так ровно уложены на полку, что Кейт была уверена: Ол'Пендин выравнивал их по линейке. На подносе для письма лежали три гусиных пера, заточенных до смертоносной остроты.

Кейт подумала об Ол'Пендине и улыбнулась. Он был боцманом у отца, и, как большинство людей, живущих у моря, старик мог многое узнавать на слух. Он понимал, что означает скрип такелажа и хлопанье парусов на ветру. Даже запахи имели для него особое значение. По запаху он мог определить близость земли.

Кейт услышала шорох за спиной и неожиданно обнаружила Ол'Пендина, замершего у каюты на баке. Она не предполагала, что старик находился там. Сейчас она больше не стыдилась того, что ей снилось, хотя раньше чувствовала стыд из-за слабости своего пола, из-за того, что у отца не было третьего сына, которого он всегда хотел; но теперь это сновидение стало всего лишь дурной шуткой.

— Почему бы тебе не лечь в койку и не попытаться уснуть? — спросил Ол'Пендин. — Этот сон не вернется к тебе.

— Я хочу посидеть здесь. Все будет в порядке.

— Конечно, все будет в порядке. Давай выпьем, — предложил Ол'Пендин, доставая из кармана бутылку рома.

— Почему бы нет? Я хочу заснуть.

Ол'Пендин смущенно мялся. Трудно было понять, о чем говорить с Кейт, когда она в таком настроении. Он сел рядом с ней.

— Все не так уж плохо, — сказал он. — Ты почувствуешь себя совсем по-другому, когда мы пройдем рифы, и тогда нечего будет бояться.

— Это здесь, старик. — Кейт похлопала себя по голове. — Это здесь, Пендин. Я все еще вижу отца, лежащего на палубе. Выстрел пистолета в руке капитана Маскелайна. Потом кровь. Это моя проблема, Пендин. И я ничего не могу с ней поделать.

— Не стоит пытаться воскрешать прошлое. Ты ничего не можешь изменить.

— Да, ничего не изменишь. Ты как бы все время видишь знакомого человека и хочешь быть с ним, но он недостижим. О Иисус!

— Забудь о нем.

— Это все еще здесь, Пендин, — сказала Кейт. — Ты всю свою жизнь думаешь о том, что сделал неправильно. Ты не можешь заставить свой мозг не думать об этом, не так ли? Во всяком случае, я не могу. Господи, как же мне хотелось бы уснуть!

Кейт поколебалась мгновение, прежде чем взяла у Ол'Пендина бутылку, отвинтила пробку и сделала глоток. Ром был ужасным на вкус.

Но после третьего глотка она уже больше ни о чем не сожалела и могла даже убедить себя в том, что идет на рискованные дела на «Золотой Леди» только ради денег. Ром не пьянил ее: он позволял проще смотреть на вещи. Она была всего лишь женщиной, напуганной своими мыслями. Она трусила, как все женщины, и пыталась набраться храбрости с помощью бутылки. Это было отвратительно. Кейт знала, что ей, наверное, стало бы легче, если бы она отдала гостиницу и «Золотую Леди» Сину, а сама уехала бы, например, в Америку. Она так бы и поступила, если бы снова пришлось пережить смерть отца. Жизнь, которую она вела, гостиница и корабль — все это было связано с памятью об отце, сохраняло его живым. Но Кейт знала, что он умер. Вот в чем была проблема. Он умер, и ничто не могло изменить этого.

Она подумала, закончил ли церковный сторож Эбенезер Фарриш новый надгробный памятник. Он был хорошим другом отца и держал небольшой деревянный магазинчик в конце деревни. Фарриш был с контрабандистами, когда их кеч был захвачен в ту июньскую ночь правительственной шхуной. Говорили, что это судья Говард из замка Менхерион навел таможенников на след, поскольку, с тех пор как он приобрел поместье последнего из Мухьюнов, он вложил весь свой капитал для его поддержания и ему хотелось получить вознаграждение для уплаты налогов. Так или иначе, но он был на борту «Адвента», когда осматривали кеч. Когда корабли встали борт о борт, кое-кто приготовился к сражению. Тогда капитан Маскелайн вытащил пистолет и выстрелил в лицо Йо Пенхоллоу с расстояния всего лишь в два планшира. После полудня в День Иоанна «Адвент» привел кеч в Мунтайд, и отряд полицейских проконвоировал контрабандистов через реку Тэймар в дартмурскую тюрьму. Заключенные брели через деревню, скованные по двое, а жители стояли у дверей своих домов или шли за ними. Люди поддерживали их добрыми словами, поскольку многие арестованные были из соседних мест, Боджина или Лаунсестона. Женщины жалели жен узников. Тело отца осталось на кече.

С тех пор эта ужасная сцена крепко засела в голове у Кейт. Она снова взяла ром у Ол'Пендина. Ей было так плохо от страха, что она ничего не слышала из сбивчивых рассказов старика. Ей хотелось поговорить о своих опасениях и заглушить их, поделившись ими с кем-нибудь. Она прикинула, кто бы мог выслушать ее и хоть ненадолго избавить от мучительных переживаний, проявив свой испуг. Никто не приходил на ум. Ол'Пендин уже знал о ее страхах и не особенно реагировал на то, что Кейт говорила ему. Единственная, на кого могли произвести впечатление ее рассказы, была Энни — девушка, иногда приносившая в гостиницу спиртное. Но доверяться людям, которые работали на тебя, было неблагоразумно. Она подумала о Сине, но он мужчина. Он только поцелует и посмеется над ее страхами.

— Я рад, что этот поход закончен, — сказал Ол'Пендин. — Если бы мы заметили этот корабль по курсу часом раньше, до наступления темноты, нас бы уже не было здесь. — Ол'Пендин сделал паузу. — Я подумывал бросить это дело после еще нескольких походов. Раньше все было по-другому. Тогда у тебя были большие возможности, а сейчас в море полно военных кораблей. Они быстроходнее и имеют много пушек на борту, которые сразу пускают в ход. Да и люди не те. Сейчас ты вынуждена набирать команду из всякой тюремной швали от Англии до Африки. — Ол'Пендин сплюнул.

— Какая разница? — мрачно заметила Кейт.

— Ну, может быть, никакой, — сказал Ол'Пендин. Он медленно встал и потянулся. — Я полагаю, мне следует осесть на берегу, и я готов к этому.

Кейт кивнула, не взглянув на него.

Когда Ол'Пендин ушел, Кейт поднялась и прошлась по палубе туда-сюда дюжину или более раз. Теперь дул западный ветер с пролива Св. Георга, да так, что все деревья на побережье согнулись. К утру должен быть шторм. Ветер ломал ветви от стволов и швырял их в море. Волны начали нарастать, поднимаясь с обманчивой, тяжелой медлительностью, как будто морс было густым ямайским сиропом. Бриг мчался с оголенными мачтами, за исключением кливера и шпринтового паруса, которые гнали его на восток, так что только узкая корма принимала на себя нарастающие удары волн. Корабль скользил по маслянистым серым длинным волнам, задирая кверху бушприт и зависая в таком положении на несколько минут, прежде чем по капризу ветра и воды снова опуститься вниз.

Находясь на палубе «Золотой Леди», Кейт вспомнила, как девочкой стояла в дверях гостиницы со своей матерью — милым созданием во всем розовом, белом и золотистом, с мелодичным уэксфордским акцентом. Из горла Кейт вырвался звук — еле слышный, чувственный, яростный, перерастающий в рев животного, низкий и грубый, доходящий до стона, похожего на рыдание, когда она вспомнила лицо матери и то, как таможенники двигались на лошадях сквозь толпу, которая начинала беспокойно суетиться при их приближении. Кейт безучастно наблюдала эту сцену, пока с губ ее матери не сорвался резкий низкий звук. Она услышала ее прерывающееся дыхание. Затем мать бросилась в толпу, стремительно, как девчонка, и, пока Кейт стояла у дверей, застыв, словно изваяние, она вытянула руки и ухватилась за уздечку лошади капитана Маскелайна.

— Ты убил его! — пронзительно закричала она. — Ты убил его!

Кейт увидела, как в руке мужчины в небо взметнулся хлыст и, со змеиным свистом и шипением полоснув по лицу матери, рассек ей щеку до кости.

Кейт вспомнила, как она сидела на дороге, держа в руках голову матери, и яркая кровь сочилась между ее пальцев. Потом Кейт тоже бросилась с криком, вытянув руки, чтобы схватить этого человека. Она живо представила выражение его лица, смуглого, как у испанца, с дерзко выступающим носом и подбородком, украшенным клинышком светлой бороды. Затем один из охранников, сопровождавший офицера, выставил свое ружье так, что ствол уперся в рыжую голову Кейт. Когда она лежала там на дороге, рядом со своей матерью, и гостиница кружилась у нее перед глазами, до нее донесся хриплый смех таможенников…