Гэри Вульф - Космическая чума. Сборник

• Название: Космическая чума. Сборник
• Автор: Гэри Вульф
• Издательство: Армада
• Жанр: Ужасы и Мистика
• Год: 1993
• ISBN: 5-7632-0111-6

Острота интриги, динамизм поступков героев и, конечно, самые невероятные приключения — вот то главное, что объединяет два романа этого сборника. Детектив с героем сыщиком-суперменом переместился в космические пространства, раздвинув границы этого популярного жанра.

Сокращённый вариант антологии 1993 года. А сократили именно: Уильям Нолан. «Спейс работает по найму» (роман)

---

Тут я бросил воздавать дань этой своеобразной пси-архитектуре и занялся своим делом, потому что дальше, прямо перед моим носом, я уловил знакомые черты медицинского кабинета. Пройдя остаток лестницы, я действительно оказался в медицинском кабинете. Ошибки быть не могло. Обычный кабинет, полный инструментов, столик для лабораторных анализов, полки маленьких пузырьков и мензурок и вдоль одной из стен — целая библиотека медицинских книг. Для полного порядка не хватало только таблички над дверью «Доктор С. П. Маклин».

В конце комнаты лежала стопка больших тетрадей. Я вытащил несколько последних и поднес к лицу. Мне не понадобился свет, поскольку я был эспер.

Но даже в открытой зоне они сказали бы мне очень мало. Эсперы чувствуют не так, как обычные люди видят, трудно подобрать аналогию, но, наверное, можно сказать, что они слышат печатное слово и могут представить движение зеленой змейки осциллографа. Экстрасенсорное восприятие дает возможность уловить форму и суть вещей, их взаимосвязь с другими вещами. Это словно обозревать предмет сразу со всех сторон и вдобавок еще изнутри, если, конечно, такое можно себе представить. Это относится и к любым записям, я должен читать их буква за буквой, прощупывая форму чернил на странице, а если у писавшего к тому же был отвратительный почерк, то тогда совсем дохлый номер — все равно, что письмо написано по-латыни. Если же почерк четок или как-то стилизован, дело идет на лад, а если там говорится обо мне, становится вообще совсем просто. Но как только…

— Что вы ищете, мистер Корнелл? — спросил холодный голос, пронизанный кислым сарказмом. В тот же миг вспыхнул свет.

Я повернулся, выхватил из заднего кармана пистолет и, упав на колени, направил дуло моего 375-го на затянутое в шелк изваяние.

Она стояла надменно и лениво, что, судя по всему, было ей совсем не свойственно. Она была безоружна. Я почувствовал бы опасность, если бы она вышла ко мне с каким-то оружием, даже если бы я увлекся чтением заметок.

Я встал и наскоро окинул ее тело своим восприятием. Она была еще одним мекстромом, и это меня не удивило.

— Я, кажется, нашел то, что искал, — сказал я.

Она чуть скорбно кивнула.

— С чем вас и поздравляю, мистер Корнелл.

«Телепат?»

— Да, и неплохой.

«Кто еще проснулся?»

— Пока только я, — ответила она спокойно. — Но я хочу позвать остальных.

«Лучше не надо, сестричка».

— Не будьте идиотом, мистер Корнелл. Надо или не надо, не вам решать, но вы уберетесь из этого дома, или я вас заставлю.

Я быстро изучил своим восприятием весь дом. Двое пожилых людей спали в передней комнате. За ними спал одинокий мужчина; на двухъярусных кроватках в спальне, примыкающей к холлу, спали двое подростков. Следующая комната, наверное, принадлежала ей: постель была смята, пуста. В следующей за медицинским кабинетом комнате помещался человек, весь стянутый шинами, белыми бинтами и почти весь увешанный гирляндами крошечных скляночек, в которых находилось все что угодно, начиная от крови и плазмы и кончая водой и жидкостью для смазки суставов. Я попытался узнать лицо под бинтами, но понял только, что оно наполовину из мекстромовой ткани.

— Этот человек болен Мекстромовой болезнью, — сказала спокойно мисс Маклин. — Он без сознания.

— Наверняка один из ваших дружков, — почти прорычал я.

— Не совсем, — сказала она. — Позволь заметить, что это бедный больной человек, который умер бы, не поставь мы вовремя диагноз.

Тон и выражение ее голоса окончательно вывели меня из себя. Видно, она считала себя настоящим благодетелем человечества, полагая, что ее приятели помогут чем-то бедолаге, что подхватил Мекстромову болезнь, утверждая, что они вовремя узнали об этом.

— Правильно, мистер Корнелл.

— Кретины, — просипел я.

— Стоит ли обсуждать мои слова? — спросила она с издевкой.

Я гневно окинул ее взглядом и почувствовал, как моя рука сжала пистолет.

— У меня есть причина быть подозрительным, — сказал я ей голосом, который, как я надеялся, звучал на ее манер. — Потому что за последние полгода люди исчезают без всяких следов и причин, за исключением того обстоятельства, что я находился где-то поблизости. И ко всему прочему здесь замешаны еще ваши тайные общества и Мекстромова болезнь.

— К несчастью, — добавила она спокойно.

Я едва удержался от крика:

— К несчастью? — и потом добавил, справившись с голосом: — Люди умирают от Мекстромовой болезни, потому что вы держите в секрете лекарство, и мне пришлось приложить уйму усилий, чтобы… — я запнулся, потому что действительно не знал зачем.

— К несчастью, вы по уши завязли в этой истории, — сказала она сурово. — Потому что…

— К несчастью для вас, — прервал я ее. — Потому что я собираюсь раскрыть это дело и предать гласности.

— А я и не боюсь. Когда вы решите уйти отсюда, то поймете, что не сможете этого сделать без моего разрешения.

— Мисс Маклин, — огрызнулся я. — У вас, мекстромов, твердые тела, но неужели вы думаете, что они устоят перед свинцом?

— Вряд ли когда-нибудь вы это узнаете, мистер Корнелл. Видите ли, мне кажется, у вас не хватит мужества спустить курок.

— А если вы ошибаетесь?

— Нажмите, — сказала она. — Или признайте, что вы не в том состоянии, чтобы обмануть телепата.

Я взглянул на нее смущенно, потому что она была права. В ней чувствовалась сила, которая основывалась на ее слабости: я не мог нажать на курок и вогнать кусок свинца в это твердое, покрытое шелком изваяние.

10

Слегка изменив цель, я нажал на курок, и «Бонанза-375» грохнул, как будто кто-то взорвал около микрофона атомную бомбу, свинец просвистел между ее рукой и телом и высверлил кратер в пластике за ее спиной.

Это поколебало ее надменность. Краска сбежала с лица, она бессознательно отшатнулась. У меня хватило времени заметить, что хотя ее тело было твердым, как железобетон, нервная система осталась человеческой и достаточно чувствительной, чтобы поддаться внезапному шоку. Она взяла себя в руки и приложила изящную, но твердую, как сталь, ладонь к своему рту.

Потом я прощупал жильцов — они сорвались с мест, будто вымуштрованная команда пожарных пс сигналу тревоги. Они появились на пороге кое-как одетые в следующем порядке: парень двадцати двух — двадцати трех лет, влетевший в комнату диким галопом и оторопевший под дулом 375-го калибра с тонкой струйкой дыма, все еще вытекавшей из жерла; парочка четырнадцатилетних близнецов, которые обратились бы в бегство, если бы до смерти не напугались моего грозного вида; папаша и мамаша Маклин, которые быстро, но без паники оказались на месте.

Возникла пауза.

Наконец мистер Маклин, прокашлявшись, сказал:

— Могу я получить объяснения, мистер Корнелл?

— Я — крыса, которую загнали в угол, — сказал я веско. — И поэтому боюсь. Я хочу унести отсюда ноги. И думаю, что если мне помешают, я начну паниковать и причиню кому-нибудь вред. Понятно?

— Само собой, — спокойно сказал мистер Маклин.

— Вы дадите ему уйти? — просипел старший сынок.

— Фред, нервный человек, да еще с револьвером, очень опасен. Особенно если у него нет даже элементарных навыков профессионального взломщика.

Я не мог не восхититься спокойной самоуверенностью старого джентльмена.

— Молодой человек, — обратился он ко мне. — Вы делаете ошибку.

— Вряд ли, — отрезал я. — Я очень долго шел по следу чего-то определенно таинственного и теперь, раз я кое-что обнаружил, не позволю этому делу идти своим чередом. — Я покачал пистолетом, и они все, казалось, смирились, за исключением мистера Маклина.

— Пожалуйста, опустите оружие, мистер Корнелл. Не добавляйте к своим преступлениям еще убийство, — проговорил он.

— Тогда не заставляйте меня прибегать к этому. Уйдите с дороги и дайте мне спокойно удалиться.

Он улыбнулся.

— Не нужно быть телепатом, чтобы понять, что вы не станете нажимать на курок, пока вас не подтолкнут к этому, — объяснил он спокойно, и он был настолько прав, что привел меня в бешенство. — К тому же вы уже истратили четыре пули в пустой комнате, — добавил он. — Вы уже не хотите прибегать к оружию, мистер Корнелл.

Что ж, я не стану пользоваться оружием. Теперь я вспомнил, что невозможно выпустить пулю без мысли о нажатом курке.

И, говоря мне о моем нежелании стрелять, он имел в виду, что если я собирался устроить хорошую бойню, то в моем барабане оставалось всего две пули, а даже одних близнецов было бы более чем достаточно, чтобы разорвать меня на части, когда револьвер будет пуст.

— По-моему, вы слишком самонадеянны, мистер Корнелл, — сказал он с чарующей улыбкой.

— Ну, вы, вежливая свора…

— Прошу, — оборвал он резко, — моя жена и дочь не привыкли к подобным оскорблениям, хотя, возможно, сын и близнецы знают достаточно оскорбительных выражений. Спокойнее, мистер Корнелл, давайте будем предельно вежливы. Одно неверное движение — и вы выстрелите, а это означает крах для всех нас. Одно ваше неверное движение, слово — и кто-то из нас выйдет из себя, а это будет фатально. Давайте успокоимся и все обсудим.