Павел Марушкин - Властелин знаков (Лексикон)

• Название: Властелин знаков (Лексикон)
• Автор: Павел Марушкин
• Издательство: Эксмо
• Жанр: Боевая фантастика
• Год: 2010
• ISBN: 978-5-699-42616-4

Треть Евразии скована вечными льдами… По заснеженным просторам Сибири кочуют воинственные племена, в Московии разумные медведи пьют водку под звон балалаек, а Британская Империя, поглотив большую часть Европы, правит миром… В Новом Свете эволюция остановилась миллионы лет назад, и непроходимые джунгли обеих Америк кишат допотопными тварями… Чья прихоть сделала наш мир таким? И кто он, одинокий странник, обрекший себя на поиски таинственного Лексикона — единственной вещи на Земле, способной изменить мироздание?

---

— Ты все еще не понимаешь! — жарко возразил Озорник. — Если у нас получится, мы… Мы заживем в новом мире!

— И каким же он будет?

— Великолепным. Чистым. Свободным. Знаешь, я мечтаю дать людям право самим выбирать свою судьбу. Надо только разорвать незримую паутину, что соткали сильные мира сего, и тогда…

— А что выберут такие, как Стерлинг? — перебила девушка. — Собственное королевство? Абсолютную власть?

— Наш разговор все больше походит на диспуты, которые мы вели с товарищами в Петербурге! — неожиданно рассмеялся Озорник. — О, эти бесконечные споры — за окнами метет метель, позабытый чай стынет в граненых стаканах… Изменить человеческую природу не в моих силах, уж извини! Разве что уничтожить большую часть человечества в надежде, что оставшиеся заживут праведной жизнью. Но, помнится, даже у Господа не получилось — только зря сгоношил старика Ноя.

Ласка помолчала, переваривая услышанное.

— Ты ведь это в шутку, правда?

— Насчет «уничтожить человечество»? Да как тебе сказать… Не совсем. Это как раз возможно. То есть будет возможно, когда я отнесу Лексикон к источнику мощи. Вообще, соблазнительная мысль: устроить всемирный потоп или что-нибудь еще в этом роде, извести род людской под корень. И воссоздать его заново, в надежде на лучшее будущее. Но — абсолютно лишено смысла, знаешь ли. Человеческую природу не переделаешь; я не настолько глуп, чтобы изображать Господа Бога.

— Куда мы держим курс? — спросила девушка чуть погодя.

— Есть по меньшей мере три места, где можно пробудить возможности Лексикона: это Австралия, Антарктика и — Новый Свет, да. Капитан с моей подачи выбрал последний вариант: ледяной континент слишком суров, а по пути к Австралии запросто можно столкнуться с военными судами. Этот остров-континент давно уже стал самой большой в мире тюрьмой. Любой корабль, обнаруженный в тамошних территориальных водах, рискует по меньшей мере досмотром со стороны имперских военных.

— Но в Новом Свете тоже каторга…

— Верно; однако Атлантика в этом отношении куда более спокойное место, чем Индийский океан. Достаточно держаться в отдалении от привычных маршрутов. — Озорник вдруг зевнул. — Знаешь, давай все-таки спать. Как говорит наш мохнатый друг, утро вечера мудренее.

— Ты имеешь в виду Потапа? — пробормотала Ласка, кутаясь в одеяло.

— Кого же еще? Этот медведь — настоящий кладезь московитских пословиц и поговорок.

* * *

— Все не так уж плохо, Огюст; перестаньте, наконец, хмуриться. — Сильвио Фальконе промокнул губы салфеткой и довольно откинулся на спинку стула. — Наслаждайтесь жизнью, дружище! Бьюсь об заклад, это лучший ресторан в Альбионе, по крайней мере, из тех, где я бывал. Итак, пока вы отсутствовали, я раздобыл кое-какую информацию. Похоже, наш мистер Инкогнито наконец-то перестал быть таковым. Я задействовал свои старинные связи в разведке; и вот сюрприз — буквально вчера получил любопытнейшие бумаги.

— Скажите мне только одно: эти бумаги как-то помогут нам определить его местоположение? — сварливо откликнулся Легри, ковыряя вилкой омара.

— Вполне возможно! — спокойно парировал Сильвио. — Смотрите. Вот здесь — список участников второй, печально известной экспедиции Семенова. Между прочим, неподалеку от тех мест побывал некогда и небезызвестный сэр Дадли. Забавное совпадение, правда? Ну, к этому мы еще вернемся. Здесь — подробный отчет о стычке с разбойниками.

— Вы уже показывали мне это, — Легри поморщился. — Я тогда ясно высказался относительно беспочвенных предположений…

— А теперь появились и доказательства! — торжествующе улыбнулся Фальконе. — Взгляните: список убитых и пропавших без вести… В последнем — только одна фамилия. Интуиция меня не подвела, сэр! Итак, позвольте представить вам нашего Инкогнито. Его имя — Лев Осокин. Рост — немного ниже среднего, худощавого телосложения, черноволос, глаза имеет карие…

— Глаза?

— Не забывайте, этим бумагам свыше двадцати лет. Полагаю, окривел он как раз после исчезновения; кстати, если помните — сэр Дадли тоже был одноглаз. Этот Осокин — вообще любопытнейшая личность. Выходец из черты оседлости — знаете, что это такое, да? Дикие московитские нравы… Единственный способ выбраться оттуда — принять крещение; что он и сделал.

— Выкрест! — В устах француза слово прозвучало грязным ругательством. — Ненавижу эту публику!

— Почему?!

— Да потому, что это худшие представители рода людского. Отвергшие собственное естество, одинаково глумящиеся над верой предков и новообретенной — поверьте, я уже сталкивался с такими! Нельзя жить в двух мирах одновременно, поймите! Такое уродство не просто греховно, оно противно самой душе человеческой! Это разрушители, Фальконе, упыри; они не способны ничего созидать — такова их ядовитая суть. И что самое худшее — они отравляют этим ядом тех, кто имеет неосторожность оказаться рядом! У них нет ничего святого…

— Гм… — Сильвио выглядел слегка ошарашенным горячностью Легри. — Полагаю все-таки, это отнюдь не вопрос веры. Молодой человек, обладающий блестящими способностями, зачах бы в глубинке. Вы тут упомянули о грехе; но ведь настоящий грех — это губить собственные таланты! Итак, довольно скоро он поступает в Санкт-Петербургский университет. И становится членом нелегального студенческого общества. Здесь у меня копии полицейских протоколов; судя по всему, отбытие в экспедицию спасло его от ареста. Кое-кто из университетских товарищей Осокина отправился на каторгу; после «Народной воли» тамошние власти болезненно относятся к любому намеку на революционность.

— Избавьте меня от экскурсов в московитскую политику!

— Как пожелаете. Суть вот в чем: процесс вышел довольно громким, и по возвращении Осокин должен был предстать перед судом. Если верить показаниям его товарищей, он был одним из самых активных членов группы. Это просто штришок к портрету, деталь характера; наш друг — ниспровергатель устоев.

— Ну, а что я говорил вам о выкрестах?! — вставил Легри.

— Итак, юный революционер исчезает на несколько лет: в самом сердце Азии, вполне возможно — там, где покойный сэр Дадли обрел власть над миром. А теперь вспомните, когда впервые сработал детектор Фокса и куда он указывал? Те самые края, Огюст! То самое время!

— Что ж, поздравляю. Похоже, вы и впрямь выяснили, с кем мы имеем дело… Если только все это — не череда дурацких совпадений, — нехотя пробурчал француз. — Но это ни на шаг не приближает нас к цели.

— Понимаете… Я все время пытаюсь разобраться, чего хочет этот человек. Что им движет, каковы его помыслы и устремления. — Фальконе откинулся на спинку стула и задумчиво сощурил глаза. — Если помните, в Праге нам достался его архив; до недавних пор у меня не было времени как следует порыться в этих записях. Но после всего случившегося я исправил свою оплошность.

— И что вы нашли? Перестаньте тянуть, Сильвио — у меня и так нервы не в лучшем состоянии последнее время.

— Я обнаружил две любопытные вещи. Первая — наш фигурант явно интересовался строением Земли.

Он, по-моему, собрал все возможные теории — от античности до последних веяний науки. Знаете, когда я понял, что именно объединяет все эти материалы, мне стало не по себе. Он пытается разобраться, как устроена наша планета, Огюст! Он, человек с задатками бога. Зачем? Что он задумал? От таких вопросов у меня мороз по коже.

— А вторая? — спросил Легри.

— Вторая? А, да… Вторая — вот это, — Фальконе осторожно достал из папки ветхую географическую карту. — Обратите внимание на затертые линии. Он явно что-то вычислял здесь, верно? Если присмотреться, видно — они сходятся в нескольких точках. Я попытался выяснить, чем замечательны эти края, и тут же наткнулся на знакомую фамилию. По меньшей мере, четыре точки из семи — это те места, где побывал некогда знаменитый путешественник сэр Дадли Фокс! Но знаете, что самое любопытное? Осокин, судя по всему, повторил некоторые из его маршрутов, а может, даже и все.

— Зачем? — нахмурился француз.

— Полагаю, он ищет там… нечто. То же самое, что искал и сэр Дадли.

Легри склонился над картой. Тонкие, еле видимые вдавленности от грифеля паутиной оплетали континенты.

— Ну, в Австралии он не был, насколько я знаю… — Француз вдруг замолчал и поднял глаза на Фальконе: — Постойте-ка…

— Охотничьи трофеи на вилле Фоксов, — тихонько подсказал Сильвио. — Доисторические твари. Последнее путешествие сэра Дадли.

— Он отправился в Новый Свет! — Легри вскочил на ноги. — Чертово наводнение, и чертов корабль. Все сходится! Скорее идемте!

— Успокойтесь, Огюст. Доешьте вашего омара.

— К черту омара! Нельзя терять ни минуты; мы и так упустили бог знает сколько времени. Надо срочно затребовать расписание трансатлантических рейсов! А впрочем… — Легри вдруг замер, уставившись в одну точку.