Генрик Сенкевич - Меченосцы

• Название: Меченосцы
• Автор: Генрик Сенкевич
• Издательство: АЛЬФА-КНИГА
• Жанр: Историческая проза
• Год: 2010

Krzyzaci Перевод Владислава Ходасевича

---

XI

Они ехали сухим путем на Хелмжу до Грудзиондза, где задержались на ночь и на целый день, потому что великий магистр должен был рассудить там дело о праве рыбной ловли между старостой ордена и окружной шляхтой, земли которой примыкали к Висле. Оттуда плыли в ладьях до самого Мальборга. Зиндрам из Машковиц, Повала из Тачева и Збышко находились все время при магистре, которому было любопытно, какое впечатление произведет, в особенности на Зиндрама, видимое так близко могущество ордена. Это важно было магистру потому, что Зиндрам из Машковиц был не только могущественным и страшным в поединке рыцарем, но и чрезвычайно умелым военачальником. Никто во всем королевстве не умел так, как он, предводительствовать большим войском, готовить отряды для боя, строить и штурмовать замки, перебрасывать мосты через широкие реки, никто не знал так, как он, какое вооружение у каких народов, и как надо поступать в разных случаях войны. Магистр, зная, что в королевском совете многое зависело от мнения этого человека, полагал, что если его сможет поразить количество богатств ордена и его войск, то война отсрочится еще надолго. Но прежде всего сам вид Мальборга мог заставить тревожиться сердце каждого поляка, потому что с этой крепостью, считая Высокий замок, Средний и Передовой, никакая другая крепость в мире не могла даже сравниться {В совершенные развалины превратил Мальборг (Мариенбург) Фридрих II, король прусский, после падения Речи Посполитой.}. Уже издали, плывя по Ногату, рыцари видели могучие башни, вырисовывающиеся на небе. День был ясный и прозрачный, и их было видно отлично, а через несколько времени, когда суда еще более к ним приблизились, то еще ярче выступила крыша костела на Высоком замке и огромные стены, громоздящиеся друг над другом. Часть этих стен была кирпичного цвета, но большинство было покрыто той знаменитой серо-белой штукатуркой, делать которую умели только каменщики ордена. Величина стен превосходила все, когда-либо виденное польскими рыцарями. Могло показаться, что там здания растут на зданиях, образовывая на месте, от природы низменном, как бы гору, вершиной которой был Старый замок, а склонами — Средний и раскидистый Передний. От этого гигантского гнезда вооруженных монахов веяло столь необычайной силой и мощью, что даже грустное и обычно мрачное лицо магистра слегка прояснилось при виде этого зрелища.

— Ex luto Мариенбург — из тины Мариенбург, — сказал он, обращаясь к Зиндраму, — но тины этой сила человеческая не одолеет.

Зиндрам не ответил и молча продолжал смотреть на башни и стены, укрепленные чудовищными откосами.

Помолчав, Конрад фон Юнгинген прибавил:

— Вы, рыцарь, знаете толк в крепостях: что скажете нам об этой?

— Крепость кажется мне неприступной, — сказал как бы в задумчивости польский рыцарь, — но…

— Но что? Какой недостаток вы можете в ней указать?

— Но у каждой крепости могут смениться обладатели. Магистр сдвинул брови:

— Что вы этим хотите сказать?

— То, что от глаз людских скрыты предначертания Божьи.

И снова он стал задумчиво смотреть на стены, а Збышко, которому Повала перевел этот ответ, смотрел на Зиндрама с восторгом и благодарностью. И в эту минуту его поразило сходство Зиндрама с предводителем жмудинов, Скирвойллой. У обоих были такие же огромные головы, точно вбитые между широкими плечами, такие же могучие груди и такие же кривые ноги.

Между тем магистр, не желая, чтобы последнее слово осталось за польским рыцарем, снова заговорил.

— Говорят, — сказал он, — что наш Мариенбург в шесть раз больше Вавеля.

— Там, на скале, нет такого большого места, как тут, на равнине, — отвечал рыцарь из Машковиц, — но сердце у нас в Вавеле больше.

Конрад с удивлением поднял брови:

— Не понимаю.

— Что такое сердце каждого замка, как не церковь? А наш собор в три раза больше этого.

И, сказав это, он указал на действительно небольшую церковь Мальборга. На фронтоне ее сверкало огромное мозаичное изображение Пречистой Девы. Магистр опять остался недоволен таким оборотом разговора.

— Скоры ваши ответы, рыцарь, но странны, — сказал он.

В это время они подъехали. Превосходная полиция ордена предупредила уже, видимо, город и замок о приезде великого магистра, потому что у пристани уже ждали, кроме нескольких братьев, трубачи, обычно игравшие, когда великий магистр переправлялся через реку. Далее стояли приготовленные кони, сев на которых, все проехали через город и через Невские ворота, мимо Воробьиной башни и въехали в Передний замок. В воротах магистра приветствовали: великий комтур Вильгельм фон Гельфенштейн, впрочем, носившей уже только титул, потому что уже несколько месяцев обязанности его исполнял в действительности Куно Лихтенштейн, посланный в это время в Англию; далее — великий госпиталит, родственник Куно, Конрад Лихтенштейн, великий гардеробмейстер Румпенгейм, великий казначей Бурхард фон Вобекке и, наконец, младший комтур, начальник мастерских и смотритель замка. Кроме этих высших сановников стояло там несколько братьев-священников, которые ведали дела, касающиеся церкви, и тяжко притесняли монастыри, а также не принадлежащее к ордену духовенство, принуждая его даже к работам по прокладке дорог и вырубанию льда. Позади них стояла толпа светских братьев, то есть рыцарей, не обязанных подчиняться каноническим правилам. Их рослые и сильные фигуры (слабых меченосцы не принимали), широкие плечи, густые бороды и злые глаза делали их более похожими на кровожадных немецких рыцарей-разбойников, нежели на монахов. В глазах их виднелась храбрость, упорство и непомерная гордость. Они не любили Конрада за его боязнь войны с Ягеллой; не раз на советах они открыто упрекали его в боязливости, рисовали его изображения на стенах и подговаривали шутов высмеивать его в глаза. Однако при виде его они теперь опустили головы с притворным смирением, в особенности потому, что магистр въезжал в город, сопутствуемый чужими рыцарями; и они целой толпой подбежали, чтобы остановить за узду его коня и поддержать стремя.

Магистр, сойдя с седла, тотчас обратился к Гельфенштейну и спросил:

— Есть какие-нибудь известия от Вернера фон Теттингена?

Вернер фон Теттинген, как великий маршал или предводитель воинских сил ордена, находился в это время в походе, предпринятом против Жмуди и Витольда.

— Важных известий нет, — отвечал Гельфенштейн, — но есть мелкие потери. Эти дикари сожгли поселки под Рагнетой и местечки при других замках.

— Надо надеяться на Бога, что первое же большое сражение сломит их злобу и упорство, — отвечал магистр.

И сказав это, он поднял глаза к небу; губы его шевелились некоторое время; он читал молитву о ниспослании победы орденским войскам. Потом он указал на польских рыцарей и сказал:

— Это послы польского короля: рыцарь из Машковиц, рыцарь из Тачева и рыцарь из Богданца; они прибыли с нами для обмена пленников. Пусть комтур замка отведет им покои, предназначаемые для гостей, и пусть почтит и примет их, как подобает.

В ответ на эти слова братья-рыцари стали с любопытством посматривать на послов, особенно на Повалу из Тачева, имя которого, как знаменитого борца, было некоторым знакомо. Тех же, кто не слыхал о его подвигах при дворах бургундском, чешском и краковском, удивляла его огромная фигура и его боевой конь таких гигантских размеров, что старым рыцарям, бывавшим в молодости в Святой земле и в Египте, вспомнились слоны и верблюды.

Некоторые узнали и Збышку, который в свое время дрался на арене в Мальборге; они приветствовали его довольно предупредительно, памятуя, что могущественный и имеющий большую власть в ордене брат магистра Ульрих фон Юнгинген оказывал ему искреннюю дружбу и расположение; меньше всего внимания и восторга вызывал тот, кому в будущем, уже недалеком, предстояло быть страшнейшим разрушителем ордена, то есть Зиндрам из Машковиц: когда он сошел с коня, то благодаря своей необычайной крепости и ширине плеч он показался почти горбатым. Его слишком длинные руки и кривые ноги возбуждали усмешку на лицах более молодых братьев. Один из них, известный шутник, даже подошел к нему и хотел заговорить, но взглянув в глаза рыцарю из Машковиц, как-то потерял охоту и молча отошел в сторону.

Между тем комтур замка взял гостей и повел их за собой. Они вошли сперва на небольшой двор, где кроме школы и седельной мастерской, находилась часовня Святого Николая; потом через Николаевский мост вошли уже в Передний замок. Комтур некоторое время вел их среди могучих стен, то там, то сям вооруженных маленькими и большими башнями. Зиндрам из Машковиц зорко присматривался ко всему, а проводник, которого даже не спрашивали, охотно показывал разные строения, точно ему хотелось, чтобы гости осмотрели все как можно обстоятельнее.