Жиль Делёз - Фуко

• Название: Фуко
• Автор: Жиль Делёз
• Издательство: Издательство гуманитарной литературы
• Жанр: Философия
• Год: 1998
• ISBN: 5-87121-013-9

Это книга одного известного и яркого философа о другом, еще более известном и ярком. Она представляет комплекс разнородных идей, где усвоение и дальнейшее развитие концепций Фуко предстает через призму их изложения и одновременно переосмысливания в духе исканий Делёза.

Для студентов и преподавателей вузов, историков философии, а также широкого круга читателей, интересующихся культурой Франции XX века.

---

[6]

О "микрофизике власти", НН, 140. О нередуцируемости "микро": ВЗ, 132. Наверно, следовало бы сопоставить мысль Фуко с социологией "стратегий" Пьера Бурдье в том смысле, в каком концепция Бурдье является микросоциологией. Возможно, ту и другую следует также соотнести с микросоциологией Тарда. Объектом последней были диффузные, исчезаюше малые взаимоотношения; не какие-нибудь крупные множества и не великие люди, а мелкие идеи незначительных людей, чиновничье визирование, новые местные обычаи, языковые отклонения от нормы, распространяющиеся визуальные искажения. Все это связано с тем, что Фуко называет "сводом". О роли "мелких изобретений" аргументация очень близкая Тарду, см. НН, 222.

[7]

ChateletF., PisierE. Les conceptions politiques du XX° siecle. PUF, p. 1085.

[8]

Тзо.

[9]

ВЗ, 124.

[10]

Ср. текст Фуко об «управлении» в: Dreufus et Rabinow, p.314 и об общественных институтах: там же, р. 315.

[11]

ВЗ анализирует эти две формы: говорящий секс (101) и секс как свет (207).

[12]

Lautman A. Le probleme du temps. Germann, p. 41–42.

[13]

A3: о высказывании, кривой или графике, 109/84; случайном или частотном распределении, 114/87; о различии между клавиатурой и высказыванием, между буквами на клавиатуре и в составе высказывания, 114/87; о "другой вещи" или "о внешнем", 117/90. Что касается совокупности этих проблем, то здесь в тексте Фуко говорится весьма кратко и лаконично.

[14]

СВ, 27 (и 319).

[15]

ЖПЛ, (а о способе, которым власть способствует говорению, "высвечивает" и принуждает говорить, 15–17, 27).

[16]

ВЗ, 76, 98.

[17]

Syberberg. Parsifal // Cahiers du cinema, № 46. Сиберберг — один из тех кинематографистов, которые особенно тщательно разрабатывали альтернативу "говорить — видеть".

[18]

ВЗ, 178–179.

[19]

Ср. четыре категории "пасторской" власти в: Dreyfus et Rabiiww, p. 305.

[20]

НН, 219.

[21]

О взаимоотношениях сил, становлении и "не-месте" ср. НГИ, 156. О мутации, способствующей тому, что вещи "внезапно" перестают восприниматься и высказываться прежним образом, ср. СВ, 229. А также ВЗ, 131: "Взаимоотношения между властью и знанием — это не данные формы распределения, а матрицы трансформаций".

[22]

Ср. статью в честь Бланшо, МИ. Две точки соприкосновения с Бланшо — это, следовательно, экстериорность (говорить и видеть) и внешнее (мыслить). О внешнем сил как о другом измерении, отличающемся от измерения внешних форм, как об "ином пространстве" см.: ЭНТ, 41–42.

[23]

Это имеет основополагающее значение для СВ: Фуко говорит вовсе не о том, что жизнь, труд и язык — это силы человека, которые он осознает как свою конечность. Напротив, жизнь, труд и язык вначале возникают как силы внешние по отношению к человеку и навязывающие ему историю, которая ему не принадлежит. Лишь впоследствии человек присваивает эту историю и превращает собственную конечность в своего рода фундамент. Ср. 380–381, где Фуко резюмирует два момента этого анализа.

[24]

Последняя фраза в СВ. В Приложении мы предлагаем более детальный анализ проблемы смерти человека.

[25]

ВЗ, 126–127 ("множество точек сопротивления", которые интегрируются или стратифицируются, чтобы сделать "возможной революцию").

[26]

См.: Dreyfus et Rabinow, p. 300. А также о шести видах сингулярностей, представленных в формах современных видов сопротивления, 301–302 (в частности, "трансверсальность" современных типов борьбы, идея, общая для Мишеля Фуко и Феликса Гваттари). У Фуко присутствует эхо тезисов Марио Тронти в его интерпретации марксизма см.: "Рабочие и капитал"), Tronti M. Owners et capital, Ed. Bourgois), идея "рабочего" сопротивления, которая якобы первична по отношению к стратегии капитала.

[27]

A3, 246/187: "…сама возможность ее (математики) существования подразумевает то, что во всех науках остается рассеянным на протяжении всей истории… Однако рассматривая установление математического дискурса как прототип рождения и становления любой другой науки, мы рискуем привить однородность любой частной форме историчности…"

[28]

ПД, 50–51.

[29]

ВЗ, 191 (и все с 179 по 191). Об эволюции права, берущего в качестве человеческого объекта жизнь (социальное право), а не личность (гражданское право), см. анализ Франсуа Эвальда со ссылками на Фуко: ср. "Ewald Г. L'Etat providence. Grasset, в частности 24–27.

[30]

Интеллектуал "универсальный" и интеллектуал "конкретный". См.: L'arc, № 70 (интервью с Фонтаной).

[31]

РК, 146: Биша релятивизировал идею смерти, сбросив ее с пьедестала того абсолюта, на котором она представала как событие неделимое, решающее и безвозвратное. Он "испарил" ее, распределив по жизни в виде смертей частичных, смертей по частям, постепенных и таких медленных, что "по ту сторону" они завершаются самой смертью. Однако же из этого факта он образовал одну из основополагающих структур медицинской мысли и медицинского восприятия; то, чему противостоит жизнь, и то, чему она подвергается; то, по отношению к чему она предстает как живое сопротивление, и, следовательно, жизнь; то, по отношению к чему она обнаруживается аналитическим образом, а, значит, является подлинной… На фоне такого мортализма и возникает витализм".

[1]

ЖПЛ, 16. Имеется в виду конфликт между "Группой информации о тюрьмах", организованной Фуко, и "Инициативным комитетом" заключенных, приведший к самороспуску "группы" в конце 1972 г. (Прим. ред.).

[2]

РК, 142–148, 155–156.

[3]

ЖПЛ, 16. Заметим, что Фуко возражает против двух других концепций "подлости". Одна из них, близкая к концепции Батая, предполагает жизни, вошедшие в легенды и историю благодаря самой их неумеренности (это "подлость" классическая, слишком "общеизвестная", как, к примеру, в случае с Жилем де Рэ, а, значит, и ненастоящая). Согласно другой концепции, более близкой к Борхесу, жизнь становится легендой из-за того, что сложность ее начинаний, изгибов, разрывов и скачков можно понять разве что в повествовании, способном исчерпать возможное, учесть даже противоречащие друг другу влияния внешних случайных событий (это "барочная" подлость, примером которой может служить Стависки). Но Фуко имеет в виду третью подлость, в сущности говоря, подлость редкости, подлость незначительных, безвестных и простых людей, которые лишь на мгновение привлекают к себе внимание, и то благодаря судебным искам и полицейским сообщениям. Эта концепция близка чеховской.

[4]

ИУ, 14.

[5]

СВ, 333–339/343-349: "cogito и немыслимое".

[6]

СВ, 263, 324, 328, 335.

[7]

РК, 132–133, 138, 164.

[8]

ИБ, 22.

[9]

Бланшо М. L'entretien infini, 292.

[10]

СВ, 350/360 (и о человеке, по Канту, как о "эмпирико-трансцендентальном дублете" и "эмпирико-критическом удвоении").

[11]

Это постоянные темы РР (особенно гл. П, в которой перечислены все смыслы (подкладки) в связи с русселевским текстом "Щелчок", "стихи о заплате к подкладке у Корсара — Красного Каблука", 37–38).

[12]

Следует процитировать весь текст, посвященный сравнению Русселя и Лейриса, поскольку мы полагаем, что в нем фигурирует нечто касающееся всей жизни Фуко: "Из такого количества вещей без статуса, из стольких фантастических актов гражданского состояния [Лейрис] медленно собирает собственную самотождественность, как будто в складках слов вместе с неумершими химерами дремлет абсолютная память. А вот Руссель отбрасывает эти же самые складки сосредоточенным жестом, чтобы найти за ними непригодный для дыхания вакуум, отсутствие существа, которым он мог бы распоряжаться, чтобы создавать образы без роду-племени (28–29).

[13]

ИУ, 88.

[14]

ИУ, 90 (два аспекта "отрыва" после классической эпохи).

[15]

ИУ, 93–94.

[16]

Отсюда та решительность Фуко, с которой он дистанцируется в этом вопросе от Хайдегтера (нет, греки не "удивительные…", ср. беседу с Барбедеттом и Скалой в газете "Нувель" от 28 июня 1984 г.).