Уильям Гибсон - «Если», 1995 № 01

• Название: «Если», 1995 № 01
• Автор: Уильям Гибсон
• Издательство: газета "Московские новости", Издательский Дом "Любимая книга"
• Жанр: Научная Фантастика
• Год: 1995
• ISBN: 0136-0140

ЖУРНАЛ ФАНТАСТИКИ И ФУТУРОЛОГИИ
Содержание:

Уильям Гибсон. СОЖЖЕНИЕ ХРОМ.

Дмитрий Лозинский. ГЕРОСТРАТИКИ.

Альгис Будрис, Харлан Эллисон. ЧУДО-ПТИЦА.

Майкл Резник. ЛЮБИТЕЛЬ ЗАКАТОВ.

Дмитрий Ухлин. КУДА ИЗВОЛИТЕ?

Альфред Бестер. РУКОПИСЬ, НАЙДЕННАЯ В БУТЫЛКЕ.

Евгения Савельева. ЧЕЛОВЕК И МАШИНА. СОЮЗНИКИ ИЛИ СОПЕРНИКИ?

Р. А. Лафферти. ПЛАНЕТА КАМИРОИ.

Екатерина Егорова. ТЕХНОЛОГИЯ ДЕМОКРАТИИ.

Борис Кагарлицкий. ПРИОБЩЕНИЕ К ВАРВАРСТВУ.

Джордж Мартин, Лиза Таттл. ОДНОКРЫЛЫЕ, повесть.

«ИНТЕРКОМЪ». Журнал в журнале.

---

Сталкиваясь с чужой цивилизацией, варвары видят результат. И именно этот результат стремятся с наибольшей точностью воспроизвести. Копируются мельчайшие детали, второстепенные особенности. Но секрет успеха ускользает. Ибо секрет не в механическом повторении чужих действий. Цивилизация жила своей жизнью, развивалась. История ее развития — вот ее секрет. Результат невоспроизводим, если не скопировать до мельчайших подробностей все повороты и этапы предшествовавшего развития. А это немыслимо. Повторить чужое развитие так же невозможно, как прожить чужую жизнь.

Если секрет успеха в развитии, то причины эффективности тех или иных структур надо искать в их прошлом, в их происхождении. Получая готовый результат, варвар надеется сразу «приобщиться» к вершинам цивилизации, а получает часто лишь продукты ее разложения. Пытаться скопировать результат — значит обрекать себя на катастрофу. Величие Рима было заложено в эпоху, когда никто не воспринимал всерьез маленькую италийскую республику. А варварские князьки рядились в тоги императоров, не понимая, почему никто не хочет с ними считаться. Верные поклонники СССР в Африке создавали однопартийную систему, вводили обкомы и райкомы, не понимая почему вместе с этим у них не появляются промышленность, медицина, образование и наука советского уровня. Они калькировали советские порядки 70-х годов, не догадываясь, что к тому времени советская система лишь пожинала плоды трагических усилий предыдущих десятилетий.

Сегодня наши новые варвары добросовестно вводят у себя биржи, акционерные компании, создают банковские группы, забыв, что победоносный капитализм времен Адама Смита ничего этого не знал. Успех был завоеван мелкими лавочниками и предпринимателями-энтузиастами, не употреблявшими даже слов «ценные бумаги».

Продукты кризиса воспринимаются ка к символы успеха. И мы получаем все болезни стареющего социального организма, так и не поняв секрета его прежнего роста. Для варвара цивилизация — это прежде всего «западный комфорт». Но комфорт редко соединяется с динамизмом. Парча и золото, изделия римских ювелиров, «мерседесы» и отдых в пятизвездных отелях — первое, что нужно «новому хозяину». Основатели капитализма жертвовали всем ради дела. Точно так же, как пионеры Америки, советские комиссары или легионеры Сципиона. Протестантсткая этика запрещала пустые увеселения, карточную игру, безответственный риск. Все это были черты вырождающейся аристократии. Легионеры за это презирали изнеженные дворы эллинистического Востока; большевики совершенно справедливо видели в этом признак разложения буржуазного Запада: если буржуа стали уподобляться аристократам, значит, в скором будущем они разделят участь последних.

Вообще, ничто не является таким верным символом предстоящего краха, как культ забавы. И не случайно распространение капитализма в Рос-сии началось не с торжества протестантской этики, а с появления тысяч казино‘и бессчетного множества компаний, которые превращают бизнес в рулетку. Номенклатура утратила традиции социальной ответственности, зато с восторгом открыла для себя соблазны «западной цивилизации».

Варвары не могут самостоятельно развиваться, они могут лишь подражать, захватывать и разрушать. Чем больше мы стремимся «войти в мировую цивилизацию», тем больше мы становимся варварами. Чем больше мы становимся варварами, тем более мы опасны для окружающих, для самих себя, для Запада. Под угрозой ядерного уничтожения мир жил спокойно и благополучно несколько десятилетий. Югославия никому в Европе не угрожала, в арабских странах никто не боялся «бросков на юг», а итальянцы даже не слышали о «русской мафии». Вызов нового варварства, несбыточная мечта о «приобщении к западной цивилизации» означает хроническую неустойчивость, череду катастроф, разочарований и конфликтов. Водоворот нестабильности затягивает все новые регионы, страны. Ничья безопасность не гарантирована, ничьи интересы не защищены надежно.

Подражание цивилизации — лишь первый этап. Осознав, что его надежды обмануты, но не понимая почему, варвар становится агрессивен. Стремление «приобщиться к цивилизации» остается, но подход меняется. Отныне, если невозможно просто ввести цивилизацию у себя, остается присвоить ее плоды.

Поразительно, до чего похожи последние триумфы Рима в IV веке и последние триумфы Запада в 1989–1991 годах. Эти триумфы наступают немного неожиданно, им предшествует не череда успехов, а период неуверенности и кризиса, который вдруг внезапно сменяется новой агрессивной уверенностью в себе. Кажется, что Запад вновь обрел свой прежний динамизм. Но это иллюзия. После того как мировое господство завоевано и нет противников, которые бы его оспаривали, остается лишь решить, как управлять непомерно разросшейся периферией. За торжеством следует растерянность. Легионы еще могут наводить ужас, но не могут контролировать ситуацию. Хаос нарастает на окраинах империи, внося смуту в ее центры.

Запад не может и не желает изменить порядок, при котором процветание богатых стран «центра» покоится на унижении и эксплуатации стран «периферии». Это тоже один из секретов «успеха» цивилизации. Культура и само существование обитателей варварского мира ценится меньше, нежели жизнь «цивилизованного человека». И никакой другой судьбы, кроме вечной зависимости и подчинения, цивилизация варвару не обещает. Но даже смирившись с судьбой своего народа, всякий человек ищет лучшего для себя. Миллионы людей устремляются к жизненным центрам империи. Первые варвары прибывают как эмигранты и даже почетные гости. Их приглашают, они нужны как рабочая сила, как наемники. Императоры организуют германцам и готам, желающим «приобщиться», переправу через Рейн. Берлинскую стену торжественно сносят. Американские катера подбирают кубинских беженцев. Но очень скоро потоки переселенцев оказываются столь многочисленными, что никакая империя с ними не справится.

«Центры» пытаются запереться от периферии. Сооружаются заграждения. Граница вновь на замке. Но поток остановить уже нельзя. Миллионы отчаявшихся людей, на которых дааят другие, еще более отчаявшиеся, преодолевают любые препятствия. Они организуются, научаются сопротивляться, осознают свои интересы и права.

За мирными переселенцами приходят воины. Чем больше «цивилизация» закрывается от варварского нашествия, тем чаще и жестче столкновения. И вот уже силы центра не способны удерживать натиск периферии. Цивилизация рушится. Варвары остаются наедине с самими собой. Они утратили прежнее уважение к собственным традициям и ценностям, но уже не верят и в показавшую «слабину» цивилизацию. Ведь цивилизация была привлекательна для варваров своими победами. Именно из-за этих побед проигравшие сочли себя существами низшего порядка, перестали верить в собственных богов.

Теперь это в прошлом. Цивилизация создала варваров, варвары разрушили цивилизацию. Наступают темные века.

Кpax цивилизации происходит там, где нет альтернативы. Обесценив свою собственную жизнь, признав свой исторический опыт бессмысленным и «тупиковым», мы не только лишили себя шанса действительно реформировать свое общество, придав ему новый динамизм. Мы поставили под вопрос и будущее западной цивилизации.

Но, может быть, все не так уж мрачно? Прогнозы по поводу «заката Европы» делались уже не раз, а Европа продолжает развиваться. Но не надо забывать, что после того как Шпенглер предрек упадок европейской цивилизации, в Европе разразились мировые войны, революции, возник фашизм. Задним числом можно радоваться тому, что цивилизация, пережив потрясения и кризисы, уничтожив миллионы людей, все же оказывается способна омолодиться. Но для тех, кто живет в периоды катастроф, это малое утешение.

«Меч может быть как обнаженным, так и спрятанным в ножны. Истина, однако, состоит в том, что меч, однажды отведав крови, не может долго оставаться в ножнах, подобно тому как тигр, попробовавший человеческой плоти, не может остановиться. Но тигр-людоед, без сомнения, обречен на гибель: если избежит пули — подохнет от болезней. И даже если бы тигр мог предвидеть свою судьбу, он, возможно, не смог бы удержаться от рокового шага, вернее, прыжка, при встрече с человеком. Именно так обстоит дело и с тем обществом, которое однажды прибегло к помощи меча. Его вожди могут раскаиваться; подобно Цезарю, они могут проявлять милосердие к врагам… Они могут даже смиренно спрятать свои мечи и заверить всех, что никогда их больше не достанут, клянясь впредь употреблять свою силу разве что против преступников и против непокорных варваров. Возможно, на время они и прекратят убийства. И так может продолжаться в течение тридцати, ста или двухсот лет, однако Время рано или поздно все равно сведет на нет все их труды».