Питер Бигль - «Если», 1996 № 07

• Название: «Если», 1996 № 07
• Автор: Питер Бигль
• Издательство: ООО "Любимая книга"
• Жанр: Научная Фантастика
• Год: 1996
• ISBN: 0136-0140

ФАНТАСТИКАЕжемесячный журнал
Содержание:

Питер Бигль. НАГИНЯ, рассказ

Евгений Лукин. СЛОВЕСНИКИ, рассказ

Виктор Петренко, Владимир Кучеренко. МАГИЯ СЛОВА

Фриц Лейбер. МОЯ ЛЮБИМАЯ КОЛДУНЬЯ, роман

Вячеслав Басков. ДОМАШНЯЯ КОСМОГОНИЯ

Гарри Тартлдав. ЗВЕРСКАЯ СКУКА, рассказ

Владимир Новиков. «ВЫСЕКУ — ПРОЩУ»

Михаил Тырин. МАЛЫЕ ВОЗМОЖНОСТИ, рассказ

ФАКТЫ

Эдуард Геворкян. БОЙЦЫ ТЕРРАКОТОВОЙ ГВАРДИИ

Никита Михайлов. ВВЕРХ ПО ЛЕСТНИЦЕ, ВЕДУЩЕЙ ВНИЗ?

РЕЦЕНЗИИ

На правах рекламы (издательства представляют)

PERSONALIA

ВИДЕОДРОМ

_{Примечание:Дизайн: Ирина Климова, Наталья Сапожкова.На обложке иллюстрация к роману Фрица Лейбера «Моя любимая колдунья».Авторы иллюстраций: О. Васильев, А. Жабинский, А. Михайлов, А. Филиппов, С. Шехов}

---

Радим вздрогнул и с подозрением посмотрел на старосту. Староста крякнул.

— Ну вот, уставился! — сказал он с досадой. — Нашел соперника, понимаешь!.. Сам виноват, коли на то пошло… Кто тебя тогда за язык тянул?

Радим устыдился и отвел глаза. Действительно, вина за тот недавний случай была целиком его. Мог ведь сослагательное наклонение употребить или, на худой конец, интонацию вопросительную… Так нет же — сказанул напрямик: живешь, мол, со старостой… А старика-то, старика в какое дурацкое положение поставил!.. Радим крякнул.

— Ладно, не переживай, — сказал староста. — Да и не о том сейчас речь… Тут видишь что… В общем, ты уж не серчай, а поначалу я на тебя думал. Ну, что это ты ее словам учишь…

— Это насчет двух горбов? — хмуро переспросил Радим. — Сам сегодня в первый раз услышал…

Староста переступил с ноги на ногу — как будто стоя спотыкнулся.

— Два горба… — повторил он с недоброй усмешкой. — Что два горба! Она вон Кикиморе пожелала, чтоб у той язык к пятке присох.

Радим заморгал. Услышанное было настолько чудовищно, что он даже не сразу поверил.

— Что?! — выговорил он наконец.

— Язык к пятке! — раздельно повторил староста. — Присох! Уж на что Кикимору ненавидят, а тут все за нее вступились. Суетятся, галдят, а сделать ничего не могут… Глагола-то «отсохнуть» никто не знает! Хорошо хоть я вовремя подоспел — выручил…

Радим оторопело обвел взглядом рыночную площадь. Кикиморы нигде видно не было. Торговки смотрели на них во все глаза, видимо, догадываясь, о чем разговор. Староста вздохнул.

— Был сейчас у Тихони…

— У Тихони? — беспомощно переспросил Радим. — И что он?

— Ну ты ж его знаешь, Тихоню-то… — Староста поморщился. — Нет, говорит, никогда такого даже и не слыхивал, но, говорит, не иначе из прежних времен пожелание… Будто без него непонятно было! — Староста сплюнул.

— Сам-то что думаешь? — тихо спросил Радим. — Кто ее учит?

Глава словесников неопределенно повел торчащим плечом.

— Родители могли научить…

— Лава — сирота, — напомнил Радим.

— Вот то-то и оно, — Раздумчиво отозвался староста. — Родители померли рано… А с чего, спрашивается? Стало быть, со всеми соседями ухитрились поссориться. А словечки, стало быть, дочери в наследство…

Радим подумал.

— Да нет, — решительно сказал он. — Что ж она, мне бы их не открыла?

Староста как-то жалостливо посмотрел на Радима и со вздохом почесал в плешивом затылке.

— Ну тогда думай сам, — сказал он. — Словесники научить не могли? Не могли. Потому что сами таких слов не знают. Родители, ты говоришь, тоже… Тогда, стало быть, кто-то ей семейные секреты выдает, не иначе. Причем по глупости выдает, по молодости… Ты уж прости меня, старика, но там вокруг нее случаем никто не вьется, а? Ну, из ухажеров то есть… — Староста замолчал, встревоженно глядя на Радима.

Радим был недвижен и страшен.

— Пятками вперед пущу! — сдавленно выговорил он наконец.

— Тихо ты! — цыкнул староста. — Не дай Бог подслушают!..

Радим шваркнул корзину оземь и, поскользнувшись на разбившейся помидорине, ринулся к дому. Староста торопливо заковылял следом.

* * *

Лава испуганно ахнула, когда тяжело дышащий Радим появился на пороге и, заглянув во все углы, повернулся к ней.

— Говори, — хрипло приказал он. — Про два горба… про язык к пятке… откуда взяла? Сама придумала?

Лава заплакала.

— Говори!

— Нет… — Подняла на секунду глаза и, увидев беспощадное лицо мужа, еще раз ахнула и уткнулась лицом в ладони.

— От кого ты это услышала? — гремел Радим. — Кто тебе это сказал? Я же все равно узнаю!..

Лава отняла пальцы от глаз и вдруг, сжав кулаки, двинулась на супруга.

— А ты… Ты… Ты даже защитить меня не мог! Надо мной все издеваются, а ты…

— Постой! — приказал сквозь зубы Радим, и Лава застыла на месте. — Рассказывай по порядку!

Лицо у Лавы снова стало испуганным.

— Говори!!

И она заговорила, торопясь и всхлипывая:

— Ты… ты сам рассказывал… что раньше все были как словесники… только ничего не исполнялось… Я тебя просила: научи меня словам, тогда Кикимора испугается и не будет меня ругать… А ты!.. Ты!..

Радим закрыл глаза. Горбатый пол шатнулся под его босыми ступнями. Догадка была чудовищна.

— Лава… — выдохнул он в страхе. — Ты что же, вызвала кого-то из прежних времен?!

— Да!.. — выкрикнула она.

— И они… говорят на нашем языке? — еле вымолвил обомлевший Радим.

— Нет! Но я ему сказала: говори по-человечески…

Радим помаленьку оживал. Сначала задергалась щека, потом раздулись ноздри, и наконец обезумевший от ревности словесник шагнул к жене.

— У тебя с ним… — прохрипел он, — было что-нибудь? Было?

Лава запрокинула залитое слезами лицо.

— Почему меня всё время мучают! — отчаянно закричала она. — Коля! Коля! Приди, хоть ты меня защити!..

Радим отпрянул. Посреди хижины из воздуха возник крепкий детина с глуповато отвешенной нижней губой, одетый странно и ярко.

— Ну ты вообще уже, — укоризненно сказал он Лаве. — Хоть бы предупреждала, в натуре…

Трудно сказать, что именно подвело такого опытного словесника, как Радим. Разумеется, следовало немедля пустить в ход повелительное наклонение и отправить страшного гостя обратно, в прошлое. Но, то ли пораженный внезапным осуществлением мрачных фантазий о словесном поединке с человеком из прежних времен, то ли под впечатлением произнесенных соперником жутких и загадочных слов (кажется, впрочем, безвредных), мастер словесности, как это ни прискорбно, растерялся.

— Чтоб тебе… Чтоб… — забормотал он, отступая, и детина наконец обратил на него внимание.

— А-а… — понимающе протянул он с угрозой. — Так это, значит, ты на нее хвост подымаешь?

И Радим с ужасом почувствовал, как что-то стремительно прорастает из его крестца. Он хотел оглянуться, но в этот момент дверь распахнулась и на пороге возник вовремя подоспевший староста. Возник — и оцепенел при виде реющего за спиной Радима пушистого кошачьего хвоста.

— Во! — изумился детина, глядя на перекошенного остолбеневшего пришельца. — А это еще что за чудо в перьях?

Что произошло после этих слов, описанию не поддается. Лава завизжала. Радим обмяк. Детина, оторопев, попятился от старосты, больше похожего теперь на шевелящееся страусиное опахало.

— Что ты сделал! Что ты сделал!.. — кричала Лава.

Продолжая пятиться, детина затравленно крутил головой. Он и сам был не на шутку испуган.

— Что ты сделал!..

Детина уткнулся спиной в стену. Дальше отступать было некуда.

— Да что я такого сделал?.. — окрысившись, заорал он наконец. — Я тут вообще при чем?.. Что вам от меня надо!.. Да пошли вы все в…

И они пошли.

Все.

Виктор Петренко, доктор психологических наук, профессор Владимир Кучеренко, психолог, психотерапевт МАГИЯ СЛОВА

*********************************************************************************************

В рассказе Е. Лукина поговорка «сказана — сделано» осуществилась. Мастера-словесники следят за тем, чтобы сограждане (коих привлекают проклятия) не вывели мощь слова из-под контроля. А что определяет силу речевого воздействия в реальности? Об этом размышляют сотрудники факультета психологии МГУ.

Прежде чем подступиться к этой проблеме, необходимо обозначить более широкий научный контекст.

Владимир Иванович Вернадский впервые ввел понятие ноосферы как глобального геохимического фактора, преодолев научный водораздел в подходе к изучению живого и неживого. Вот простой пример: последствия от перемещения биомассы саранчи сопоставимы с вулканическими выбросами. Последствия технологической деятельности человека — строительства городов, плотин, даже сезонные перемещения людей (например, на юг к морю) сопоставимы с природными катаклизмами.

Юрий Михайлович Лотман, создатель семиотики, ввел понятие семиосферы. Семиосфера — глобальный диалог различных культур, формирование знакового мира, информационные процессы. Передача информации тоже связана с энергетическими затратами, но первоначальные импульсы минимальны по сравнению с тем, какие механизмы они приводят в действие. Предположим, обращаясь к кому-то с просьбой закрыть форточку, вы ведь, по сути, перемещаете его физическую массу, что несопоставимо с собственными затратами энергии. Программы, заложенные в компьютер, могут управлять целыми технологическими циклами. Грубо говоря, будущее человечества не в увеличении выплавки стали, производства электроэнергии, а в производстве информации. Под воздействием информации, коммуникаций, символов меняется окружающий нас мир.