Чарльз Шеффилд - «Если», 1996 № 10

• Название: «Если», 1996 № 10
• Автор: Чарльз Шеффилд
• Издательство: ООО "Любимая книга"
• Жанр: Научная Фантастика
• Год: 1996
• ISBN: 0136-0140

ФАНТАСТИКАЕжемесячный журнал
Содержание:

Чарльз Шеффилд. МЫСЛЯМИ В ДЖОРДЖИИ, повесть

Людмила Щекотова. НОВАЯ РЕВОЛЮЦИЯ

ФАКТЫ

Барри Лонгиер. ОПЕРАЦИЯ «СТРАХ», повесть

Наталия Сафронова. УВИДЕТЬ ЗНАЧИТ ПОБЕДИТЬ

Пол Левинсон. АВТОРСКОЕ ПРАВО, рассказ

ФАКТЫ

Фернан Франсуа. ИНЫЕ ВРЕМЕНА, рассказ

Люциус Шепард. ИСТОРИЯ ЧЕЛОВЕЧЕСТВА, повесть

Всеволод Мартыненко. НЕБЫВАЛОЕ ОРУЖИЕ

Браулио Таварес. ИШТАРИАНЦЫ СРЕДИ НАС, рассказ

ФАКТЫ

Пол Андерсон. «ФАНТАСТИКА — ПЕВЕЦ НАУКИ»

РЕЦЕНЗИИ

Вл. Гаков. ПУТЕШЕСТВИЕ В СЕРДЦЕ ТЬМЫ

На правах рекламы [Издательства представляют]

НФ-новости

Кирилл Королёв. ОЛИМПИЙЦЫ

КОНКУРС БАНК ИДЕЙ

Тони Дэниел. НЕ ИЩИ ЛЮБВИ В ДВИНГЕЛУ, рассказ

PERSONALIA

На правах рекламы [Издательства представляют]

ВИДЕОДРОМ

_{Дизайн: Ирина Климова, Наталья Сапожкова Авторы иллюстраций: О. Аверьянова, Н. Бальжак, С. Духонин, А. Жабинский, Е. Спроге, А. Филиппов.На обложке иллюстрация к повести Люциуса Шепарда «История человечества».}

---

— Ты для меня, как опора для вьюнка, Халиман, — шептала она.

Но и я зависел от нее ничуть не меньше. Прежде у меня была только работа, то есть удовольствие четко делать нужное дело в сложных обстоятельствах; но Бина, которая никогда не скрывала от меня ни мыслей, ни чувств, наполнила мою пустую жизнь своими волнениями, слезами, триумфами и страстью.

— Как ты думаешь, я провалюсь? — Ритуальный вопрос, о котором Бина никогда не забывает.

— По-моему, в прошлый раз этого не случилось?

— Да, но только потому, что ты пообещал, что все будет в полном порядке! — Ее глаза смеялись.

Я поставил стакан и притянул жену к себе.

— Ну ладно. Клянусь самым дорогим, что сегодня тебя ожидает такой успех, какого еще не бывало! Ты довольна?

Я торжественно поцеловал ее, и Бина ответила мне пылким поцелуем.

— Эй, эй! Кажется, ты собиралась уйти пораньше?

— Разве? — промурлыкала она, целуя меня в плечо.

На Кокопелли нет времен года, но каждый раз, когда мы любим друг друга, наступает весна…

Я снова был один в своей просторной квартире, но только теперь я понимал, насколько одинок. Я никогда не смогу забыть иную жизнь… Никогда не забуду Бину.

Боюсь, в последующие дни я уделял работе куда меньше внимания, чем она того заслуживала, тем более что на нас свалилась масса сверхсрочных и сверхурочных дел. В подобной ситуации любой из моих более расторопных подчиненных имел реальную возможность, оперативно выдвинув дельное предложение, обойти меня по служебной лестнице. Такое уже случалось, и, помню, я проводил бессонные ночи, составляя мысленный реестр своих просчетов и ошибок, которых ни в коем случае не следовало повторять. Но теперь мне было безразлично, «продвинут» меня или нет: впервые в жизни отсиживая на работе лишь официально установленные часы, я все свободное время проводил там — с Биной.

Поначалу я несколько сомневался, прикидывая, не нахожусь ли под влиянием лучевого наркотика или еще чего-нибудь в том же роде; но нет, в иную жизнь меня уводили лишь собственные, совершенно естественные чувства и желания. Я прекрасно помнил, какую ответственность возлагает на человека мое нынешнее положение в обществе, и знал, что вполне способен расстаться с диском, буде пришельцы потребуют назад взятку. Если они полагают, что заполучили меня с потрохами, то крупно ошибаются!

Но только там я чувствовал себя цельным человеком… Более того, этот эффект сохранялся какое-то время по возвращении в текущую реальность, и потому я решил всласть попользоваться диском, прежде чем гейсты отберут его у меня.

И вот наконец настал день, когда Комитет по этике должен был рассмотреть предложения пришельцев. Местом сбора назначили какой-то свободный офис в противоположном конце станции, и, чтобы добраться туда, мне пришлось проехать полпериметра по кольцевой. У входа маячил один-единственный аналитик Сети, предложивший мне прокомментировать данные последнего социологического опроса касательно отношения к пришельцам. Поскольку широкая общественность по-прежнему не имела представления, чего же, собственно, они от нас хотят, все эти доли и проценты не имели никакого смысла, о чем я не преминул ему сообщить.

Помещение оказалось изрядно запущенным. Мрачно мерцающий гейст висел подле круглого стола, на котором чья-то милосердная рука разместила несколько терминалов Сети. Прибывшие заняли свои места; в кресло председателя опустилась Эсмеральда Хильер-Ортега, которая, как я знал, занимала во Втором Магистрате примерно то же положение, что я в своем. Поскольку кто-то из членов Комитета опаздывал, ей пришлось принести официальные извинения пришельцу. Тот ответил, используя образы двух-трех темноволосых мужчин и светловолосой женщины с ослепительно белой кожей, и мне показалось, что появление блондинки неприятно поразило Ортега.

Потом открылась дверь и вошла Бина.

Она выглядела заметно моложе, чем я помнил, и по ее лицу я сразу определил, что Бина ужасно волнуется, но изо всех сил старается скрыть это от окружающих. За ней появился высокий блондин с очень короткой стрижкой… Пендерграсс, будь он проклят!

Я непроизвольно коснулся терминала: перед моими глазами возник иллюстрированный список членов Комитета по этике, где я нашел изображение Бины.

«Меня зовут Табрина Сингх, — сообщила картинка. — Я математик-ис-следователь Статистической группы филиала Банка Торонто на космической станции Кокопелли».

ЛИЧНЫЕ ДАННЫЕ! — отчаянно потребовал я (Сеть регистрирует запросы подобного рода, и Бина непременно узнает, кто проявил к ней столь настойчивый интерес).

«Мне 32 года, — бесстрастно продолжила картинка. — Я родилась на Кокопелли. Родители — пакистанцы, эмигрировали из Англии. Я окончила Калифорнийский университет и защитила докторскую диссертацию в Лондонской экономической школе. Сейчас я живу в Восьмом луче. Я состою в браке с доктором Джеральдом Пендерграссом. Детей нет».

ИНФОРМАЦИЯ ИСЧЕРПАНА. ЗАПРОС ЗАРЕГИСТРИРОВАН.

— Начинаем, — объявила Хильер-Ортега; поднявшись, она высказала несколько формальных приветствий в адрес пришельца, а затем обратилась ко всем присутствующим:

— Как правило, во вступительной речи я представляю не только очередного гостя, но и вынесенную на обсуждение проблему. Однако на этот раз я сама, как все остальные, жажду узнать, что же поведает Комитету наш уважаемый… оратор.

Она села. В тот же миг инопланетянин словно разложился на части — и перед каждым членом Комитета повисла точная копия чужака размером с экран настольного монитора.

— Приступим к делу. Мы, уроженцы Двингелу, желаем открыть в вашей системе филиал нашей компании «Время и Жизнь», — произнес мой персональный гейст и замолчал.

— О!.. И какого рода деятельностью занимается ваша компания? — спросила Ортега; при первом же звуке ее голоса мини-гейсты стали прозрачными, как стекло, чтобы присутствующие могли видеть друг друга.

— Может быть, лучше спросить, какого рода услуги мы можем вам предложить? — заметил мой вновь потемневший гейст устами брата, чей образ вдруг сменился россыпью сияющих точек, сгущающейся к центру картинки. Звезды? Галактика? Внезапно из ядра структуры полыхнул импульс энергии, меняя по мере распространения яркость, цвет и величину сияющих огоньков…

— Время, как уже догадываются ваши ученые, — педантично заметил доктор Майерс, — отнюдь не линейно, а имеет, выражаясь вашими же терминами, бесконечное множество измерений. Мы ничуть не погрешим против истины, если скажем, что все на свете существует одновременно. Мы имеем точно такое же право заявить, что Вселенная в один и тот же миг меняется и остается неизменной — все зависит от точки зрения, которую мы выбираем. Таким образом, то, что вы считаете реальностью, есть всего лишь дело выбора.

— Выбора? — встрепенулась Бина; супруг метнул на нее уничтожающий взгляд, словно та умышленно нарушила некое тайное соглашение. — Но мы не выбираем! И не можем выбирать, поскольку устроены определенным образом и видим только то, что способны увидеть. Это трудно выразить словами, но посредством математических выкладок…

Гейст прервал ее — не знаю, случайно или намеренно:

— И да, и нет. Во всяком случае, при некоторых граничных условиях…

— Мой личный гейст прокрутил внутри себя серию сияющих уравнений. — Но вернемся к делу. Мы намерены вложить в вашу систему определенные инвестиции. К примеру, мы готовы снабдить вас передовыми технологиями, а также неистощимым источником энергии, который сможет удовлетворить абсолютно все ваши нужды вплоть до конца времен.

— По-моему, вы говорили, что время бесконечно? — заметил кто-то из членов Комитета.

— Я неудачно выразился. Во всяком случае, у вас появится возможность удачно вписаться в нашу локальную экономику, а на следующем этапе — в Интергалактический Альянс Процветающих Миров.

— Прошу прощения, — вмешался я.

— Да, сэр? Чем я могу вам помочь? — любезно осведомился гейст.

— Я хочу спросить… Если уж вы готовы взвалить на себя бремя наших энергетических потребностей, то о себе-то наверняка позаботились в первую очередь?

— О да, разумеется.

— Но в таком случае у вас вообще не существует монетарной экономики? Ведь если кругом дармовое изобилие, то деньги полностью теряют свой смысл.

— Тонко подмечено, — признал гейст. — Вы совершенно правы.

— Значит, вы предлагаете нам нечто вроде черной дыры, — опять вмешалась Бина. — И чем же, по-вашему, человечество сможет расплатиться за нее?

— Вашим будущим.

— Вы шутите?

— Никоим образом. Компания «Время и Жизнь» Двингелу специализируется на фьючерсных сделках, а проще говоря, покупает и продает будущее, — сказал чужак. — Всей Галактике известно, что опции — универсальная валюта нашего скопления. Одно будущее — одна опция! Очень просто. Как доллар или иена. Если говорить о стоимости вашей системы, то на текущий момент она составляет примерно 30 биллионов опций…