Джалил Мамедгулузаде - Пропажа осла

• Название: Пропажа осла
• Автор: Джалил Мамедгулузаде
• Жанр: Русская классическая проза

---

В самый разгар беседы слева, из переулка, появился человек. Быстрыми шагами приблизился он к крестьянам, поздоровался с ними и, обратившись к дяде Мамед-Гасану, сказал:

- Дядя Мамед-Гасан, поскорее пошли мальчишку вывести осла из хлева, мне надо в город, начальник вызывает. Крестьяне поднялись и ответили на приветствие.

- Слушаюсь, слушаюсь. Сейчас я сам выведу осла! С этими словами дядя Мамед-Гасан вошел во двор. Пока он будет выводить осла, познакомимся с этим новым человеком.

Легко догадаться, что это человек не маленький; во-первых, потому, что при виде его крестьяне в самый разгар беседы поднялись на ноги и даже поклонились ему; а во-вторых, всем ясно, что для дяди Мамед-Гасана осел - свет очей его, ведь купил он осла для поездки в Кербалу; дни и ночи ухаживал за животным, чтобы осел не подвел его в пути; поэтому трудно предположить, чтобы дядя Мамед-Гасан отдал осла кому-нибудь и согласился, чтобы на нем кто-то ездил. А между тем, как только человек попросил осла, дядя Мамед-Гасан с готовностью бросился исполнять его просьбу.

Так кто же он такой этот человек, и чем занимается?

Да, не маленький он человек. Это староста селения Данабаш - Худаяр-бек.

Я бы не хотел касаться его прошлого, тем более, он и сам этого не позволит...

Таков уж порядок на земле: если кто-нибудь в жизни потерпит неудачу, опустится или, будучи богатым, обеднеет, тот всегда поведет беседу так, что начнет говорить о прошлом: вот таков был мой отец, такова была мать, столько-то у нас было богатства, такие-то дома, почет, уважение...

Если же кто повысится в положении, разбогатеет, добьется почета и уважения, тот никогда не заговорит об отце и деде. Возьмем того же дядю Мамед-Гасана. Целую неделю он может проговорить о богатстве своего отца, о почете, которым тот пользовался, и не устанет. А Худаяр-бек даже имени отца никому не назовет. Всякий раз, когда заходит разговор об этом, Худаяр-бек отвечает:

- Какое тебе дело, братец, до отца и матери. Умерли они, и да благословит аллах их память. Давай поговорим о нас самих.

И раз Худаяр-бек не любит вспоминать о прошлом, я не хочу обижать его. Нет мне дела до его прошлого.

Лет Худаяр-беку будет тридцать семь-тридцать восемь, не больше, а то, быть может, и поменьше того. Роста он высокого, очень высокого. В прошлом за чересчур высокий рост крестьяне даже наградили его прозвищем, но я обещал не касаться его прошлого и боюсь нарушить обещание.

Итак, он высокого роста, с черными бровями и черной бородой. Лицо у него тоже черное, очень черное, а глаза совсем черные, и белка в них нет ни кусочка. Бывает, когда Худаяр-бек надвигает папаху на лоб, получается прямо-таки жуткий вид: папаха черная, глаза черные, лицо черное; из-под папахи зрачки блестят. Но все бы это было ничего. У Худаяр-бека и в лице есть недостаток, большой недостаток: нос у него кривой. Не то чтобы немного кривой, нет. Бывают разные кривые носы. Я видел многих красавцев с кривым носом. А у Худаяр-бека нос крив до безобразия; в верхней части носа возвышается большая горбинка, а ниже нос, подобно петушиному гребешку, идет круто налево. Не знаю, родился он таким или это случилось с ним позднее.

Одним словом, неважный нос у Худаяр-бека. Красивым мужчиной назвать его никак нельзя.

Два года как Худаяр-бек стал старостой в селении Данабаш. Он не просто стал старостой, как другие старосты. Обычно старосту избирает население, а Худаяр-бек стал старостой иначе. Раньше, а именно два года тому назад, Худаяр-бек был рассыльным у главы. Случилось так, что тот вступил в брак сийга с матерью Худаяр-бека. Ясно, что глава не стал поддерживать другого кандидата в старосты. Не прошло и недели, как прежний староста был отстранен от должности. Некоторое время село оставалось без старосты. И в один прекрасный день население узнало, что старостой над ним поставлен Худаяр-бек.

Став старостой, Худаяр-бек сразу резко изменился. Начал он с одежды. Обновив ее и вооружившись кизиловой дубинкой, он объявил, что отныне звать его не просто Худаяр, а Худаяр-бек. Кто смел спрашивать у него, каким образом он стал беком??

Но народ знал, что беком он стал благодаря матери, которая вышла замуж за главу.

До тридцати человек Худаяр-бек посадил в кутузку только за то, что они по старой памяти назвали его не Худаяр-беком, а просто старостой Худаяром.

Понукая осла, дядя Мамед-Гасан вывел его на улицу. В этот момент со двора выбежал мальчуган лет семи-восьми, без штанов, без шапки; с плачем и криком он подбежал к ослу и ухватился за его хвост. Это был сын дяди Мамед-Гасана.

- Не дам осла!.. Не дам!.. У-у-у!..

Мальчик плакал, крепко держа осла за хвост и не давая ему двинуться с места.

Дядя Мамед-Гасан - очень добрый отец и никогда бы не обидел своего сына. Он подошел к мальчику и начал ласково увещевать и успокаивать его.

- Не плачь, сынок! К вечеру твой осел вернется домой. Что с ним случится? Я же не продаю его. Дядя Худаяр-бек возьмет его в город и даст ему там много ячменя...

- Нн-ет, н-нет! Не отпущу, ни за что не отпущу-у, и на шаг не отпущу-у...

С этими словами мальчик начал тихонько ударять осла прутиком по шее, чтобы повернуть его ко двору. В этот миг к мальчику сзади подошел Худаяр-бек и огрел его дубинкой по спине.

- Ты что, собачий сын? Куда осла поворачиваешь? Или ослеп, меня не видишь? Клянусь аллахом, шкуру с тебя спущу...

С криком "вай-вай" мальчик бросился во двор, а Худаяр-бек сел на осла и поехал. Крестьяне разошлись. Проводив Худаяр-бека, дядя Мамед-Гасан, расстроенный, вернулся домой, чтобы утешить сына.

* * *

Был уже полдень, когда Худаяр-бек доехал до города.

Взяв осла у дяди Мамед-Гасана, Худаяр-бек сказал, что его вызвал начальник, но сказал он неправду. Никакой начальник его не вызывал, а было у него совсем другое дело. Если бы он ехал к начальнику, то должен был бы приехать пораньше. Он хорошо знал, что начальник бывает в канцелярии только до полудня, а в полдень канцелярия закрывается.

Нет, у Худаяр-бека было совсем другое дело.

Оставив осла в караван-сарае, Худаяр-бек вышел в город. Купив семифунтовую сахарную головку, он спрятал ее под полой и двинулся к кварталу Бузхана. Пройдя некоторое расстояние, повернул налево. Тут он перепрыгнул через канавку и, остановившись перед невысокой дверью, поставил сахарную головку на землю и стал стряхивать с себя пыль.

Подняв левую ногу, он почистил брюки правой рукой, затем поднял правую ногу и почистил левой рукой. Сняв после этого папаху, он сунул в нее левую руку, а правой похлопал ее со всех сторон и надел на голову. Взял сахар под мышку, кашлянул и постучал в дверь.

- Кто там? - отозвался со двора женский голос.

Худаяр-бек, не отвечая, снова постучал. Через некоторое время дверь открыла девочка лет пяти и, увидав незнакомого мужчину, захлопнула дверь и убежала.

- Мама, там какой-то большой дядя! - послышался со двора ее голос.

Посмеявшись словам девочки, Худаяр-бек позвал ее из-за двери:

- Девочка, кази-ага дома?

Но девочка так была перепугана видом Худаяр-бека, что не ответила. В это время дверь снова открылась, и в ней показался какой-то молодой человек. Став в дверях, он уставился на Худаяр-бека.

- Кази-ага дома?

- Дома, а что тебе надо?

- Мне надо повидать кази-агу.

Не сказав ни слова, молодой человек закрыл дверь и удалился; вернувшись через некоторое время, он предложил Худаяр-беку следовать за ним.

Наклонив голову, Худаяр-бек перешагнул через порог и спустился на две ступеньки, во двор. По-видимому, жена кази стирала белье, так как, открывая дверь, молодой человек предупредил:

- Ханум, уйди, человек идет.

В одном углу двора стояло глиняное корыто, возле которого кучей лежало мокрое белье; грязная мыльная вода, вылитая после стирки, текла по двору и образовала у самых ворот большую лужу. Строго говоря, это был даже не двор, так как, кроме четырех стен, тут ничего более не было; шириной двор был не более десяти, а длиной около пятнадцати шагов; у левой стены были сложены сырые кирпичи, вот и все. Вероятно, это был задний двор кази, так как в этом городе нет дома, который бы не имел садика. Так или иначе, если у кази и был еще садик, Худаяр-бек, кроме этого заднего двора, ничего не видел.

Оставив Худаяр-бека во дворе, молодой человек скрылся в узком проходе. Через некоторое время в том же проходе появился согбенный старик. Левая рука была у него в кармане, а правой он защищал глаза от солнца.

- Что тебе надо, братец? - спросил старик, подойдя к Худаяр-беку.

- Дядя, мне надо видеть кази-агу. Дело у меня к нему.

- Откуда ты, дружище?

- Я староста селения Данабаш - Худаяр-бек. Хочу видеть кази-агу.

- А что это у тебя под мышкой, милый?

- Это сахар, принес для кази-аги. У меня доброе дело одно, а сахар подсластит его.

Старик тем же путем ушел обратно, а через несколько минут появился молодой человек и пальцем пригласил Худаяр-бека идти за ним. Пройдя по узкому проходу, Худаяр-бек вошел за своим провожатым в переднюю, где снял башмаки и шагнул в комнату.